Куба хосе марти

2 Критическое издание полного собрания сочинений Хосе Марти (Центр исследований о Хосе Марти, Гавана, Куба, 2016) состоит из 29 томов.

Марти, Хосе: биография

кубинский политик, философ, мыслитель, журналист и поэт. Мемориал Хосе Марти включает в себя статую Хосе Марти и звездную башню высотой 109 метров. Комплекс окружают шесть колонн, а вокруг мемориала разбиты сады. Эти слова великого кубинца Хосе Марти (1853— 1895) содержат ёмкий образ не только второй половины XIX в., но и его многострадальной родины, а в каком-то смысле и всей его жизни. кубинский поэт, публицист, один из выдающихся мыслителей Латинской Америки.

«Важно верить и важно иметь четкий план. Победа — это упорство»

Во время революционного мятежа, вспыхнувшего на Кубе в 1868 году так называемой Десятилетней войны — первой из трёх, которые велись за независимость Кубы от Испании , он открыто симпатизировал восставшим, за что следом за директором Мендиве был арестован и 21 октября 1869 года предстал перед судом. Там он, подрабатывая на жизнь репетиторством, продолжил своё образование и литературную работу, получив учёные степени в области литературы, права и философии, которые он изучал в Мадридском университете , а также не прерывал связей с политической деятельностью с его балкона впервые в Мадриде был вывешен флаг Кубы. Первая публицистическая брошюра Марти — «Политическая тюрьма на Кубе» — об узниках каторжных тюрем была опубликована именно в Мадриде и разослана депутатам Кортеса. Провозглашению Первой Испанской республики 1873 года была посвящена очередная его брошюра «Испанская республика перед лицом Кубинской революции». В 1874 году Марти получил звание магистра гуманитарных наук и степень по юриспруденции лиценциата гражданского и канонического права в Университете Сарагосы , после чего покинул Испанию. Несколько последующих лет он провёл во Франции , Мексике , Гватемале и Венесуэле. В 1875 году возглавлял отдел информации в мексиканском правительственном журнале «Revista Universal» «Всеобщее обозрение». В январе 1877 года Хосе Марти в связи с военным переворотом в Мексике под чужим именем из частей собственного — Хулиан Перес вернулся на Кубу, но уже через 48 дней был вынужден перебраться в Гватемалу, где преподавал историю философии и западноевропейскую литературу в Центральной школе местной столицы. Вновь возвратившись на Кубу 31 августа 1878 года со своей соотечественницей Кармен Сайяс Басан-и-Идальго, ставшей в Мексике его женой, получил отказ заниматься адвокатской практикой, устроился секретарём отделения литературы в лицее Гуанабакоа и участвовал в подготовке восстания против испанской колониальной администрации, за что 25 сентября 1879 года был снова выслан в Испанию [4].

Он опубликовал свое первое стихотворение в ее память. Марти обосновался в Мехико, где он начал свою литературную карьеру и работал журналистом. Он был нанят в Мехико La Revista Universal The Universal Review , еженедельная газета, освещавшая литературные и художественные события, а также национальные новости. Марти публиковал стихи и статьи о культурной жизни Мехико и выпускал бюллетени, подробно описывающие успехи Мексики при ее либеральном правительстве, используя псевдоним «Орест». Под своим именем он писал статьи об испанской и кубинской политике. Марти стал одним из самых важных сотрудников газеты и уважаемым общественным деятелем в Мексике. В марте 1877 года он отправился в Гватемала-Сити, где был назначен преподавателем истории и литературы Центральной школы. Он редактировал университетскую газету, читал лекции, основал и принимал участие в нескольких литературных и художественных клубах.

Марти стал известной фигурой в общественной и политической жизни города. Однако его противодействие правительственным злоупотреблениям в Гватемале в конечном итоге вынудило его покинуть и эту страну. Затем он отправился во Францию, где провел некоторое время, прежде чем тайно вернуться на Кубу под вымышленным именем Хулиан Перес в 1877 году. Он узнал, что положение повстанцев на Кубе не очень хорошее, поскольку война вызвала повсеместную безработицу. Поскольку Марти мало что мог сделать, он вернулся в Гватемалу. Затем, в конце 1878 года, Десятилетняя война на Кубе закончилась, и Марти было разрешено вернуться на Кубу на законных основаниях. Он пытался заниматься юридической практикой, но ему не разрешили это сделать из-за его прошлого тюремного заключения. Марти начал писать брошюры, чтобы продвигать идею свободной Кубы.

В августе 1879 года началась La Guerra Chiquita Маленькая война , и кубинское правительство попросило Марти отказаться от своих революционных взглядов и поддержать испанское колониальное правительство; он отказался и снова был депортирован в Испанию. Его жена и сын остались на Кубе. В 1880 году Марти переехал в Нью-Йорк и сразу же связался с кубинским сообществом повстанцев и изгнанников. После года, проведенного в Нью-Йорке, 21 марта 1881 года ему предложили должность преподавателя в Венесуэле. Он уехал из Нью-Йорка в Каркарас, чтобы работать профессором литературы. Он основал журнал La Revista Venezolana Венесуэльский обзор , но хватило всего на два выпуска. Он оскорбил власти, написав статью, восхваляющую писателя, которого в Венесуэле считали политическим изгоем. Борьба за независимость Кубы Знаете ли вы?

Хосе Марти часто называют «апостолом кубинской независимости» Вернувшись в Нью-Йорк, он стал членом Кубинского революционного комитета и начал писать, преподавать и читать лекции от имени кубинской революции. Он мобилизовал кубинское сообщество изгнанников, особенно в Ибор-Сити латинский квартал Тампы и Ки-Уэст, Флорида, на революцию и независимость от Испании, лоббируя при этом противодействие аннексии Кубы США, чего желали некоторые американские политики.

В нем хранятся множество важных документов, реликвий, которые непосредственно связаны с политической деятельностью и поэтическим творчеством этого кубинского лидера, а также ряд произведений искусства, показывающих практически все стадии его революционной борьбы. Мемориал Хосе Марти, построенный в 1996 году и расположенный в самом центре Площади Революции в Гаване , является самым необычным памятником этому выдающемуся кубинцу.

Удалось устранить множество прежних запретов и ограничений, которые сдерживали инициативу людей. В наступившем году, сказал он, намечено ввести в силу закон о налогах, а также методологию образования оптовых и розничных цен на товары, будет продолжены шаги по развитию несельскохозяйственных кооперативов в строительстве, транспорте и в общепите. Государственным предприятиям будет предоставлена большая самостоятельность в их экономическом управлении. Что касается частного сектора, в котором сегодня трудятся около 400 тысяч кубинцев, будут введены новые стимулы и послабления. Трансформации в кубинской жизни постепенно затрагивают и другие сферы их жизни. Так, с 14 января наступившего года по новому миграционному закону кубинцы могут без разрешения без выездных виз властей отправляться за границу сроком до двух лет. Это позволит им работать в других странах, зарабатывать валюту, а возвращаясь на родину, инвестировать средства в национальную экономику.

Будут поощряться вложения денег в развитие республики и со стороны зарубежных кубинцев — из США, Испании, из стран Латинской Америки и Европы. А совсем недавно жители Кубы получили возможность выходить в Интернет на высокой скорости благодаря подключению сетей страны к всемирному виртуальному пространству посредством волоконно-оптического кабеля длиной 1600 километров, проложенного из Венесуэлы, что стоило Каракасу и Гаване примерно 70 миллионов долларов США. По оценкам экспертов, ввод в строй нового канала связи увеличит среднюю скорость доступа в Сеть в стране примерно в три тысячи раз. И это еще один пример того, что Куба меняется, что она актуализируется, то есть, модернизируется и реформируется. Это трудный, но необходимый путь, который выбрали для себя сами кубинцы, вопреки диктату и нажимам из Вашингтона или Брюсселя. Он видел и чувствовал хищнические планы американских властей любыми средствами захватить Кубу, превратить ее в свою вотчину. Тогда же он написал знаменитые строки: «Я жил в чреве чудовища и знаю его повадки. В моих руках праща Давида»… И предупреждал о грозящей опасности со стороны северного соседа.

История подтвердила пророчество Апостола независимости. Только революция 1959 года под руководством Фиделя Кастро смогла освободить Кубу от неоколониального господства Соединенных Штатов. Независимая внутренняя и международная политика Острова Свободы до сих пор вызывает раздражение в Вашингтоне, который упорствует в своей антикубинской политике и вот уже полвека продолжает торгово-экономическую и финансовую блокаду республики. Но Куба выстояла и продолжает искать свой, независимый путь развития. И ее поддерживает подавляющая часть мирового сообщества. Как тут не вспомнить знаменитые слова исторического лидера Острова Фиделя Кастро: «Сегодня мы являемся символом. На нас обращены взоры всего мира, всех людей, которые живут прогрессивными идеями и надеждами на лучший мир и спасение идеологии социализма». Мечтой Хосе Марти и была суверенная, независимая и процветающая республика.

Остров добился многого благодаря победе народной революции 54 года назад.

Национальный герой кубы хосе марти

Хосе Хулиан Марти-и-Перес (José Julián Martí y Pérez) — кубинский поэт, философ и революционер. Апостол независимости и отец модернизма. Лидер освободительного движения Хосе Марти, погибший в 1895 году в бою с испанскими отрядами в местечке Дос-Риос, является одним из символов революционной Кубы. В 1972 г. учреждена одна из высших государственных наград Республики Куба – орден Хосе Марти. Хосе Хулиан Марти-и-Перес (José Julián Martí y Pérez, 28 января 1853 — 19 мая 1895) — кубинский поэт, писатель и публицист, лидер освободительного движения Кубы от Испании. Снова депортирован. В 1878, Уже женатый и имеющий сына, Хосе Марти вернулся на Кубу с твердым намерением добиться независимости страны.

Мышление Хосе Марти как интернационалиста и его связи с Россией

Марти, который придавал большое значение семье, чувствует себя брошенным. Сравнение с библейским персонажем Измаила довольно явное, он изгнан из своего дома, но становится символом новой нации. Высказывалась еще одна идея, что Марти станет сыном своего собственного сына, что это невыполненное отцовство стало решающим опытом для поэта. Об этом свидетельствуют несколько стихотворений, вот две строчки из "Musa traviesa": Hijo soy de mi hijo! Сын я мой сын! Он меня переделывает! Для своего второго сборника Versos sencillos , опубликованного в 1891 году, Марти был вдохновлен такими американскими трансценденталистами , как Ральф Уолдо Эмерсон , Уолт Уитмен и Генри Дэвид Торо , которые искали единство человека и природы. Трансценденталисты восстали против культуры и общества своего времени, что подтолкнуло Хосе Марти объединить поэтическую сферу с политической сферой. Наконец, Versos Libres погружен в мрачный и тревожный тон, отражающий личный кризис поэта, как отмечает Хосе Мигель Овьедо: « Эль Поэта се сумерге ан су пропиа кризис у, дерзость алли, выдох ла лас кехас и исповедания величайшего достоинства человека, я усталость пор су луча солитариа против эль мал». По его словам, страны Латинской Америки разделены из-за своих губернаторов, а не из-за самих стран.

Отсутствие образования заставляет молодых людей уезжать учиться в Соединенные Штаты или Европу и возвращаться, чтобы править людьми, которых они не знают, используя средства, не соответствующие национальным реалиям. Необходимо не только объединить латиноамериканские страны, но и защитить угнетенных, чтобы консолидировать ценности, противоположные интересам североамериканских угнетателей. Политические, экономические и социальные идеи 5 золотых песо с изображением Хосе Марти Несмотря на признание на Кубе, важно отметить, что политическая мысль Марти независима, как утверждает историк Поль Эстрад : «Мысль Марти никогда не становилась официальной идеей режима: он сопротивлялся бы ей, более того, потому что он действует на уровне, отличном от чисто политического. Он черпает силу и долговечность не в статусе, а в своей сущности. Рассматривая промышленность как ближайшее будущее, он сосредотачивается на сельском хозяйстве, которое он хочет разделить на несколько отдельных владений, в отличие от крупных колониальных латифундий и монокультур. Таким образом, он отходит от либеральной англосаксонской модели, опасаясь промышленности и делая землю единственным реальным богатством страны. Именно его продолжительное пребывание в Нью-Йорке оказало решающее влияние на его политическое мышление.

Спиридоновка, 28 установлен памятник Хосе Марти работы скульптора П. Хосе Марти традиционно изображается, при всех денежных реформах, на купюре номиналом 1 кубинский песо независимо от того, проамериканский был при этом режим Батисты или коммунистический Фиделя Кастро. В Конституции Кубы идеи Хосе Марти закреплены в качестве руководящей идеологической основы государства наряду с марксистско-ленинской философией.

В честь Хосе Марти назван кратер на Меркурии. Марти изображен на почтовой марке Венгрии 1973 года. Цитаты Родина — это алтарь, а не пьедестал исп.

Прозорливый мыслитель, он предупреждал о растущей опасности для своего острова и для всей Латинской Америки со стороны американского империализма. В последнем вышедшем из-под его пера письме Марти призывал бороться против опасности нового и самого сильного угнетения.

Марти-художник — творец с незаурядными способностями и дарованием. Не будет преувеличением сказать, что нет на американском континенте другого критика, поэта, журналиста, мыслителя, в котором сочетались бы в полной мере выразительная сила и новизна стиля. Марти — это образец писателя, тесно связанного с народом, живущего его нуждами и стремлениями. Советская молодежь с особым интересом должна читать биографию Марти. Она познакомится с человеком огромной силы воли, всегда готовым на благородное самопожертвование; познакомится с бесстрашным, не знающим покоя борцом.

Марти неустанно сражался за полное и окончательное освобождение всех народов, за братское понимание между ними, за дело мира. Он не был и не мог быть марксистом. Но он высоко оценивал деятельность Карла Маркса, был передовым человеком своей эпохи. Марти понимал, что ни один народ не имеет права господствовать над другим народом, захватывать силой оружия чужие земли. Он был образцом подлинного революционера, его мысли и действия актуальны сегодня.

Пусть полюбится эта книга молодежи народа Ленина. Лейтенант говорит, что это из-за него они весь день не хотели от нас отвязаться. Он одет, как простой гуахиро… [1] — В карманах пусто. Лейтенант уже выгреб все, что можно. Сейчас начнется дождь.

Да чего ты его прикрываешь, не простудится. Они ушли, и рядом с мертвым остался только мул, привязанный к стволу пальмы. Мул косился на мертвого и прядал ушами, но пошел дождь, и мул затих. Дождь продолжался и утром, но колонна испанских войск все же двинулась в путь на восток. Командир колонны полковник де Сандоваль приказал усилить дозоры.

Он был уверен, что повстанцы не оставят его в покое и снова попытаются отбить тело своего вождя. Впрочем, почему тело? Они же еще не знают, что Марти мертв… Полковник достал блокнот, прикрываясь плащом, написал: «Марти ранен, и мы везем его, оказав ему помощь. Но если нас атакуют, он будет расстрелян». Он приказал адъютанту оставить записку в придорожной хижине, а сам стал думать, что делать дальше.

Он повез убитого с собой, чтобы развеять сомнения начальства в действительной гибели Хосе Марти, — ведь эта гибель должна была стать праздником для Испании и поводом для должной оценки доблести его, Сандоваля, войск, а значит, и его собственной доблести. Но он понимал, что его записка обманет повстанцев ненадолго, что они с новой яростью возобновят свои уже измотавшие колонну налеты. Кто знает, чем это может кончиться… И Сандоваль решил, что лучше побыстрее отделаться от тела Марти, похоронив его на кладбище в ближайшей деревушке. Так и было сделано. Солдаты кое-как притоптали неглубокую могилу и, торопливо перекрестившись, зашагали дальше.

Через день колонну догнал приказ из Гаваны. В ответ на подробное донесение полковнику предписывалось немедленно эксгумировать труп, набальзамировать его и доставить в город Сантьяго-де-Куба, где «с почестями» похоронить на лучшем кладбище. Сандоваль нахмурился. Власти решили «воздать должное» человеку, чье имя известно не только на Кубе, чьи стихи, статьи, наконец, идеи много лет будоражили Америку? Черт побери, значит, снова придется лезть под пули мятежников!

Неструганый кедровый гроб был водружен на спину мула. Два дня шли испанцы до ближайшей железнодорожной станции, и два дня им пришлось отстреливаться от кубинских отрядов. Когда гроб, наконец, внесли в товарный вагон, Сандоваль облегченно вздохнул. Он посадил в тот же вагон взвод пехоты и махнул рукой. Поезд тронулся.

На обысканный и оцепленный войсками вокзал Сантьяго-де-Куба поезд прибыл в конце дня. Сандоваль немедля отправился к коменданту города. Тот выложил на стол план кладбища Санта-Ифихения. В южном углу стоял синий карандашный крест. Мятежники не смогут подойти незаметно… На следующий день Сандовалю пришлось надеть парадный мундир — как-никак он хоронил генерал-майора.

Вдоль всей ограды кладбища Санта-Ифихения прохаживались часовые. Целый взвод сторожил ворота. Поднявшись на холмик земли у могилы, Сандоваль оглядел солдат и агентов полиции, сгрудившихся вокруг, выпрямился, стараясь, чтобы голос звучал удрученно, спросил: — Нет ли здесь друзей или родственников усопшего? Не хотят ли они проститься или сказать прощальное слово? Солдаты и агенты молчали.

О, это случается не часто! У малыша будет сильный характер! Поздравляю вас, дон Мариано, входите, уже можно… Стоявший на тротуаре дон Мариано Марти-и-Наварро еле дослушал повивальную бабку. Лоб у жены был влажным. Дон Мариано склонился над белым свертком.

И не закрывал глаза? Спасибо, святая Мария, спасибо, в роду Марти отныне есть еще один настоящий мужчина. Наконец, наконец-то счастье улыбнулось. Жаль только, что сын, желанный помощник и опора в старости, родился, когда ему, Мариано, уже стукнуло тридцать восемь. Но что поделаешь, если с самой юности жизнь сложилась не так, как хотелось бы?

Дома, в родной Валенсии, у отца была лавчонка, однако доходов хватало лишь на пропитание. Плечистый Мариано записался в солдаты, надеясь помочь старикам. Океан швырял корвет с войсками, как щепку, и Мариано шептал молитву. Скорей бы уж показался остров Куба, богатая колония, где, по слухам, каждый, кто не заболеет лихорадкой, может дослужиться до лейтенанта. Удалось бы хоть расплатиться с долгами… Он прослужил на Кубе долго, дослужился до лейтенанта, отдал долги и даже послал кое-что домой.

Но когда пришла пора возвращаться, он вдруг почувствовал, что уже привык к кубинской манере глотать окончания слов в разговоре и его тянет не в Испанию, а в маленькое гаванское кафе «Ла Бола», куда приходила потанцевать темноглазая Леонора, дочка табаковода Рамиро Переса, перебравшегося на Кубу с Канарских островов. Мариано и Леонора сняли крохотную квартирку на улице Паула. Сын родился 28 января 1853 года. Спустя две недели капеллан артиллерийского полка, где служил Мариано, окрестил отчаянно орущего новорожденного. Мальчика назвали Хосе Хулио Марти-и-Перес.

Прошло несколько лет, Дон Мариано вышел в отставку, у Хосе появились сестры. Расходы росли, и глава семьи каждый день отправлялся на поиски заработка, донья Леонора все чаще склонялась над шитьем для богатых домов. Им пришлось снять другую, более дешевую квартиру. В последний раз прошелся дон Мариано по мощенному плитами патио [2] домика на улице Паула, где по вечерам так уютно горела свеча в стеклянном колпаке, отдал ключи от квартиры хозяину и сел в повозку. В мае 1862 года благодаря хлопотам бывших однополчан дон Мариано получил назначение на пост капитана де партидо [3] в заброшенный прибрежный округ Анабана… Он оставил в Гаване жену и пятерых дочерей и прибыл в селение Каймито, крошечную столицу округа, только с девятилетним сыном.

Мальчик, которого все ласково звали Пепе [4] , освоился быстро и подолгу пропадал то в бараке у негров, то у костра пастухов, то на берегу извилистой речушки Анабаны. У Пепе появилось много друзей, но лучшим его другом стал Томас — черный раб, которого местный богач-скотовод прислал прислуживать капитану Марти. Девятилетний белый и тридцатилетний негр прекрасно понимали друг друга. Пепе рассказывал рабу о Гаване, а Томас плел ему сомбреро из пальмовых листьев; Пепе читал испанские стихи, а Томас пел песни родной Африки. Они бродили вдвоем, и земля рассказывала им о себе запахом цветов и свежей бороздой, тянувшейся за плугом, шелестом травяных равнин и нежной мякотью оранжевого манго.

У Пепе были и заботы. Во-первых, ему нужно было крупно и красиво переписывать пространные служебные донесения дона Мариано, а во-вторых, у него был свой пони. Однажды, когда Пепе вел пони мимо кабачка, его окликнул незнакомец в черной куртке. Пепе побледнел. Он представил себе пыльную дорогу из Каймито в Хагуэй-Гранде.

Он, Пепе, скачет по этой дороге, пригибаясь к гриве своего пони, а впереди, спотыкаясь и размахивая руками, бежит негр. Пепе догоняет его, негр оборачивается и кричит: «Не бейте меня, сеньор, ведь это я, Томас!.. Вскоре после этого случая спокойная жизнь в Анабане кончилась. На юге округа за лагунами, хранившими, по преданию, пиратские клады, появились люди, торговавшие живым «черным золотом». Болотистые, заросшие невысоким кустарником берега залива Кочинос стали центром контрабандного ввоза рабов.

Все чаще среди ночи поднимали дона Мариано слова: — Сеньор капитан, они опять там, у залива Кочинос… В одну из ночей Пепе и Томас, несмотря на строжайший запрет, отправились следом за ним и спрятались в прибрежных зарослях. На узкой полоске гальки чадили костры. Два баркаса при свете факелов медленно отваливали от низко сидящей шхуны. На вершине песчаного бугра Пепе увидел отца. Ниже, на склоне, лицом к нему стояли трое в сапогах и черных куртках.

Хочешь сто песо? Ты забыл, что ты здесь из милости! Если бы не генерал-капитан, твоя сука и щенки в Гаване давно сдохли бы с голоду! Первый баркас ткнулся тупым носом в песок. Три пистолетных дула уставились в грудь дона Мариано.

Пепе рванулся вперед, но Томас прижал его к мокрой земле. Ты слишком хорошо служишь Испании! Дона Мариано скоро уволили. Под приказом стояла подпись губернатора провинции. Губернатор аккуратно получал проценты от официально запрещенной продажи тайно привезенных на Кубу негров.

Мадридский литературный кружок «Эль Парнасильо» считал его одним из своих самых значительных членов наряду с Эспронседой. Он упивался идеями Гюго, боготворил Байрона, приветствовал победы освободительных революционных бурь XIX века, которые, начавшись в пороховом дыму, продолжались на страницах книг. Он переводил на испанский Гюго и Томаса Мора. В то же время его собственные стихи переводил на английский Лонгфелло. Но круг интересов и дел Мендиве не ограничивался литературой.

Рафаэль Мариа де Мендиве считал своим долгом продолжать борьбу великих кубинских мыслителей Варелы и Хосе де ла Люса за широкое, всестороннее, подлинно научное обучение. И, глядя на усилия Мендиве на посту директора муниципального мужского училища, многие из его современников справедливо считали, что в те нелегкие времена он был учителем больше, чем поэтом. Дон Мариано не знал этого. Мендиве был для него всего лишь чиновником, занимавшим заваленный мудреными книгами кабинет. Но судьба, столь суровая к отставному артиллеристу, благоволила к его хрупкому сыну.

Муниципальное училище было третьим учебным заведением, в которое попадал Пепе. Первые буквы он выучил в бесплатной школе для бедных гаванского района Санта-Клара. Потом один из друзей отца платил за его обучение в частной школе «Сан-Анаклето». Однако лишь теперь восприимчивый, вдумчивый, чувствительный мальчик получил возможность найти себя. Все интеллектуальные силы его пытливой и живой мальчишеской натуры вырвались наружу.

И не удивительно. Мендиве не заставлял зубрить, а, наоборот, всячески поощрял самостоятельность мышления у своих подопечных. Если его питомец отдал все свое время полезной книге, учитель готов был простить даже невыученный урок. А это случалось и с Пепе, хотя мальчик шел первым по всем предметам. Он бегал с книгой на пляж, с книгой засыпал, читая до рези в глазах.

Почти каждый день он брал из библиотеки Мендиве новый том, проглатывая без разбора стихи и романы, драмы и комедии. Он жил удивительной жизнью героев книг, и события, поражавшие его прежде, теперь казались малозначительными — мир, раскрывавшийся в книгах, был куда многообразнее и величественнее. В одном только этот новый мир был похож на все, что Пепе видел раньше, — несчастных в нем было больше, чем счастливых. Как-то раз в томе Шекспира Пепе нашел переписанные от руки сонеты. В звучных строфах автор призывал бороться за свободу Кубы.

От друзей мальчик узнал, что автор стихов — Мендиве. И он вдруг ощутил себя единомышленником человека, который пока что был для него только учителем. Теперь он совсем по-другому слушал дона Рафаэля и забывал обо всем, когда тот с искусством и страстью прирожденного оратора уводил ребят в лабиринты истории, где блистали умы, звенели мечи, рождались государства. Наконец-то он, Христофор Колумб, осуществил свою многолетнюю мечту, нашел прямой западный путь из Европы к легендарным, сказочно богатым Индиям. Так европейцы называли тогда страны Юго-Восточной Азии.

Путь в Индии был тяжел: приходилось добираться морем до турецких портов, откуда по горам и пустыням тянулись на восток бесконечные караванные тропы. Можно было плыть в Индии и вокруг Африки, но и эта дорога была долгой и трудной, а к тому же по решению папы римского по ней могли плавать только португальцы. И вот, первым отправившись из Испании прямо на запад, Колумб меньше чем через три месяца приплыл к невиданной и долгожданной земле. Уже остались позади несколько островов. Теперь каравеллы медленно шли вдоль новых берегов, плотно поросших буйной тропической зеленью и напоминавших кору пробкового дерева.

Адмирал обернулся к юнге: — Это Индия, чико [5]. Зови шкипера. Будем бросать якорь… Через полчаса Колумб шагнул на белый прибрежный песок и, сверкая и позвякивая латами, торопливо развернул тяжелое расшитое знамя. От имени Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского [6] он объявил испанским владением землю, которую туземцы называли Кубой. Повсюду сладкозвучно поют птицы, а горы у бухты, Где мы бросили якоря, так же красивы и высоки, как Пенья де лос Энаморадос [7].

Я видел огромные и чудесные сосны, стройные и прямые, как веретено. И я решил, что из них выйдут мачты и палубные доски для самых больших кораблей Испании. Здесь можно соорудить столько кораблей, сколько их величества короли пожелают… На морском берегу много камней цвета железа и иных, о которых говорили, что они из серебряных копий… Ничего прекраснее этой земли еще не видели глаза человеческие. У меня так велико удивление, что, думаю, еще большим оно будет у всякого, кто об этой земле услышит. И никто не сможет поверить подобному, пока сам не увидит всего… Не хотелось бы уходить отсюда».

Дон Рафаэль на мгновение замолчал, окинул класс быстрым, все замечающим взглядом педагога. Он увидел, что Торрес дремлет, а Пачеко рисует, Гаррига слушает, подняв светлые брови, а Марти… Как впитывает в себя историю этот мальчик! Он словно сам переживает все. Но он ошибся. С копьями выходили индейцы навстречу вооруженным мушкетами завоевателям.

Они умирали, но не покорялись. Испанцы нашли выход. Они послали свои корабли в Африку, и многие тысячи африканских негров, обмененных на водку, бусы, ножи или просто захваченных вооруженными огнестрельным оружием работорговцами, были доставлены на Кубу в смрадных трюмах плавучих тюрем. Кубе индейской пришел конец. Но уже можно было предвидеть конец и Кубы испанской.

Историки свидетельствуют, что на острове постепенно складывалась новая, численно преобладающая группа населения, в которую не входили ни индейцы, ни африканцы, ни испанцы, прибывшие из метрополии. Это была группа креолов, и состояла она из людей, родившихся непосредственно на Кубе, — потомков осевших на острове белых завоевателей, мулатов и метисов. Многие кубинские землевладельцы были креолами. Это на их землях в основном рос уже прославивший остров сахарный тростник. И они считали себя подлинными хозяевами некогда открытой Колумбом Кубы.

И они ненавидели испанских чиновников, приплывавших из-за океана, чтобы надменно управлять чужой им страной, управлять, не желая хотя бы посоветоваться с ее жителями. Они ненавидели и купцов Испании, которые по королевскому указу одни могли торговать колониальными товарами за пределами испанского королевства, одни могли наживаться на кубинском сахаре и табаке, руде и пряностях. И креолы не раз поднимались против испанского владычества. Их борьба смыкалась с освободительной борьбой на покоренном Испанией континенте. С 1810 по 1826 год шла война народов Испанской Америки за национальную независимость, и, когда она закончилась, у Испании остались только островные колонии — Куба и Пуэрто-Рико… Мендиве помолчал, прошелся по проходу между рядами скамеек с откидными пюпитрами на спинках.

Класс сидел тихо, очень тихо. Мендиве вынул часы — до конца занятий оставалось пятнадцать минут. Дон Рафаэль благоволил к Пепе и однажды нанес визит его родителям. Донья Леонора приготовила специально купленных крабов «моро», сварила кофе по-канарски. Дон Мариано посоветовал гостю отведать рома.

Беседа мужчин касалась многого — падения экспортных цен на сахар и строительства новой железной дороги к западу от Гаваны, массового банкротства мелких плантаторов и стремления янки по дешевке скупить их сахарные заводы. В конце визита дон Рафаэль попросил Пепе сходить за сигарами. Когда мальчик вышел, учитель перешел к делу: он, Мендиве, понимает, что дону Мариано трудно нести расходы по обучению сына. Он понимает, что лишь поэтому мальчика послали работать в табачную лавку, где он проводит половину дня. Но Пепе талантлив, и не следует лишать его возможности учиться дальше.

Он, Мендиве, готов платить за него. Пепе должен быть бакалавром. Школа располагалась на улице Обиспо в здании, которое было частью старинного монастыря «Санто-Доминго». Каждое утро к монастырю подкатывали коляски на мягких рессорах — многие питомцы школы даже на занятия ездили в родительских экипажах. Когда занятия кончались и веселая гурьба школьников высыпала на улицу, из тени тополей выходили черные слуги, ожидавшие молодых сеньоров, чтоб помочь им донести до дома стопку учебников и тетрадей.

Пепе знал, что его семья беднее, чем семьи других, но его гордость не страдала от этого. Он был, как и прежде, первым по всем предметам и никому не отказывал в дружеской помощи. Донья Леонора была счастлива. Даже дон Мариано, слушая рассказы Пепе о школе, удовлетворенно поглаживал усы. Но в дело вмешалась политика.

Давние расхождения между испанскими колонизаторами и креолами все более обострялись. Дон Мариано раз и навсегда определил свое отношение к этим распрям. Он считал своим долгом верой й правдой служить короне. Для Пепе все обстояло гораздо сложнее. Мендиве постепенно становился духовным отцом молодого Марти.

Пепе читал в кругу друзей книги из его домашней библиотеки, и юношам казалось, что изгнанник Эредиа [8] обращается именно к ним: Ведь герои найдутся на Кубе, Предпочтут они славную участь: Лучше смерть, чем, стеная и мучась, Жизнь в неволе влачить, как рабы [9]. Нередко чтения прерывались тяжелым топотом марширующих батальонов. В широкополых сомбреро, полотняных блузах и брюках сероватого цвета по улицам Гаваны проходили вооруженные до зубов волонтеры: сыновья испанских купцов, боявшихся, что независимая, свободная Куба откажется от их «услуг», чиновники, не дослужившиеся до высоких постов и жаждавшие власти в любой форме; просто испанцы, приплывшие на остров в поисках своего счастья и не нашедшие его. Колониальные власти создали корпус волонтеров, чтобы иметь опору в трудной борьбе с «мятежниками». Они вручили оружие авантюристам, потому что войск всегда не хватало и к тому же приплывшие из Испании крестьяне в военной форме не проявляли особого рвения в карательных операциях.

А волонтеры быстро доказали, что не зря получают щедрое жалованье из сейфов улицы Муралья, где свили гнезда испанские банкиры. Наглые и озлобленные, презиравшие все кубинское, волонтеры готовы были стрелять в каждого, кто хоть взглядом выражал несогласие с лозунгом «единства Кубы с матерью родиной». А в Гаване множились слухи о «беспорядках» на востоке острова. Мендиве медленными шагами мерял залу библиотеки, и его тихий голос был тверд: — Истина состоит в том, что мы, кубинцы, созрели для того, чтоб самим управлять своей страной и привести ее к всеобщему равенству, свободе и процветанию… Весной 1867 года Пепе с отличием сдал экзамены в школе. Председатель попечительского совета, важный толстяк в тесном сюртуке, прикрепил к лацкану курточки юного Марти медаль.

Донья Леонора плакала от счастья, сестры требовали, чтобы Пепе ходил в куртке с медалью с утра до вечера, а дон Мариано подолгу рассказывал о его успехах приятелям. Мендиве тоже гордился своим юным протеже и заявил, что дальше Пепе будет учиться в его собственной школе — «Сан-Пабло». Конечно, дон Мариано уже прослышал о «сомнительной» репутации Мендиве. Но тот опять взял на себя все расходы по обучению Пепе, и дон Мариано махнул рукой. Все то, что его сын повторяет вслед за Мендиве, было и останется мальчишескими бреднями.

Пусть парень учится. Кто знает, может, и в самом деле станет бакалавром. Пепе сознавал, что между его идеалами и убеждениями дона Мариано лежит глубокая пропасть. И уважение к отцу постепенно сменялось горечью, которую сглаживала только сыновняя нежность. Эта нежность и сознание духовного отдаления от семьи выливались в стихи.

Сестры читали их и, не очень понимая, но сочувствуя, роняли слезы, мать молча обнимала сына, а отец снова и снова фыркал, заявляя, что сочинение стихов — самое дурацкое занятие на свете. А Мендиве, напротив, радовали написанные Пепе строфы, легкость его слога, глубина мыслей. Он угадывал в нем будущего поэта. В пятнадцать лет молодой Марти уже хорошо знал испанскую литературу, изучал английскую и французскую классику. Но, как и других питомцев «Сан-Пабло», его волновали не только проблемы литературы и истории.

Каждый раз, когда ровесники собирались вместе, начинался разговор о судьбах Кубы. Остров давал уже треть мирового производства сахара. Закуривая кубинские сигары, знатоки на всех континентах восхищенно поднимали брови. Но и сахаром и табаком на мировом рынке могли торговать только испанцы. По специальному указу короля только им принадлежало это монопольное право, и кубинцы вынуждены были за бесценок отдавать продукты своего труда испанским перекупщикам.

Мало того. Куба выплачивала метрополии почти сорок видов налогов, несла расходы по содержанию королевской администрации и колониальных войск. Даже самые куцые гражданские свободы, уже давно обещанные Мадридом, оставались недосягаемой мечтой. Брожение и недовольство охватывали остров. Современники писали: «Войско и полиция суть единственная опора испанского господства на Кубе, население в громадной массе настроено против них».

После королевского декрета, который вводил на острове дополнительный десятипроцентный налог на различные доходы, чаша терпения кубинцев переполнилась. В августе 1867 года группа крупных собствен ников восточной Кубы решила перейти к делу. Нити заговора протянулись от города к городу. И этот лозунг поднимал тысячи людей — от плантаторов до безземельных гуахиро. Но прошел год, а восстание не начиналось.

Испания не хотела терять остров. В Сантьяго-де-Куба и Гавану один за другим прибывали корабли с пехотой и артиллерией. Казалось, ничто не сможет поколебать могущество королевства. Однако монархический колосс стоял на глиняных ногах. Летом 1868 года лидеры испанской оппозиции повели на революционную борьбу с монархией моряков и горожан Кадиса.

В Мадриде генерал Прим объявил о низложении Изабеллы. Королева бежала во Францию, испанцы плясали на площадях своих городов а колониальные чиновники на Кубе растерялись. И патриоты решили, что их час настал. Утром 10 октября 1868 года адвокат Карлос Maнуэль де Сеспедес вышел с кубинским знаменем в руках на крыльцо дома в своем имении «Ла Демахагуа», открыв в истории острова новую страницу — страницу войны за независимость родины.

Под впечатлением от увиденного он опубликовал статью "Выставка картин русского художника Верещагина", где кроме оценки "искусство, святость и тирания" смог определить противоречивый характер русского народа: "Русский - противоречив. Патриархальное дитя, характером он одинаково твёрд и подвижен, простодушен и утончён. Он может любить и жестоко карать, снаружи - как крепость, внутри - как голубь... Обедает - пирует, пьёт - как бочка, танцует - устраивает бурю, лезет в горы - лавину, в наслаждениях теряет меру. Правит, как сатрап, служит, как собака, в любви и резок, и мягок… Этот человек чувства и цвета, звериного рева и неслышного воркования. Он тяжело ступает, этот русский, в своем французском платье, которое ему, как бородатому Геркулесу, - детские ползунки.

В белых лайковых перчатках садится он за стол, на котором дымится гигантская кость... В России резче всего чувствуется раздвоенность современного человека, потому что варвары и завоеватели, произведшие на свет этого славянского Геркулеса, передали ему вместе с физической силой и силой характера… ту ужасную муку разлагаться под бременем чуждой цивилизации, не познавши своей собственной. Принц крови и простой мужик, князь и извозчик, во дворцах, где пьют шампанское, и в избах, где хлещут водку, в отчаянии роняют головы на грудь, в которой бьется их порабощенное сердце. Когда справедливость - это главное, искусство - вторично. В условиях несвободы его единственное оправдание - служить свободе. Всё в огонь, даже искусство, чтобы ярче полыхал её костер!... Когда Верещагин пишет человека, то пишет именно его, ничего не прибавляя и не убавляя: его дух не раскрывается навстречу абстракции... Но на этих полотнах, тяжелых и одиноких, вот она - Россия с ее болью, Россия с её полями, замерзшими, как и её надежды... Там, в будущем, к тому времени, когда мы полностью развернёмся, мы рискуем объединить против нас конкурирующие, но родственные страны Англию и США : отсюда внешняя политика Центральной Америки и мы должны стремиться к созданию разнородных интересов в наших разных странах, не давая возможности явного и случайного преобладания какой-то силы". Американское правительство, учитывая стратегическое значение Больших Антильских островов, предложило испанскому правительству купить остров Куба.

Испания с возмущением отказалась от продажи. Марти считал, что необходимо ускорить революционное движение для установления независимости Кубы в результате освободительной войны против Испании, которая после победы позволит установить равновесие на испаноязычных Антильских островах. Хосе Марти стремился сделать всё возможное для обеспечения независимости Кубы, которая могла быть достигнута в будущей войне при поддержке ряда стран, в том числе европейских держав, готовых защищать на Кубе свои собственные стратегические, торговые и инвестиционные интересы. В условиях мирового кризиса нависла угроза военного разрешения накопившихся проблем. Есть ли мирный выход из этой ситуации?

Мавзолей Хосе Марти на Кубе, курорт Сантьяго-де-Куба

Marti served his time in a military prison under hard labor. This labor led to a leg injury and Marti was forced to use a walking cane for the rest of his life. Имя Хосе Марти — народного вождя, выдающегося кубинского поэта, педагога, философа — дорого всем народам Латинской Америки. Внутри – музей Хосе Марти, эдакого кубинского Ленина, родоначальника Кубинской революционной партии, впервые провозгласившего идеалы свободы и независимости на Кубе. Мы, кубинцы, очень рады, что книга о нашем национальном герое Хосе Марти издается в дорогом нам Советском Союзе. Хосе Хулиан Марти-и-Перес — кубинский поэт, писатель и публицист, лидер освободительного движения Кубы от Испании. Внутри – музей Хосе Марти, эдакого кубинского Ленина, родоначальника Кубинской революционной партии, впервые провозгласившего идеалы свободы и независимости на Кубе.

Монета 20 сентаво 1962 года Куба «Хосе Марти» (Артикул T11-02619)

Марти, Хосе — Википедия	Эта величественная скульптурная композиция включает в себя 139-метровую стелу и памятник легендарному кубинскому поэту и революционеру Хосе Марти, созданный скульптором Хуаном.
Мемориал Хосе Марти в 2024	Мемориал Хосе Марти (Гавана, Куба) — описание, история, расположение, отзывы, фото и видео.

Куба: 167-летие Хосе Марти

В эти годы в личной жизни Марти совершается перемена: 20 декабря 1877 г. Вскоре у них рождается сын Хосе. Однако женитьба не принесла счастья Марти. Жена не понимала его революционных замыслов. Не выдержав трудностей эмигрантской жизни, она уехала с сыном на Кубу к отцу.

Молча и стойко переживал Марти разлуку с семьей, со своим сыном, которого очень любил. В 1882 г. Семейная драма тяготила Марти, делала невыносимой и без того тяжелую жизнь в эмиграции, вдали от родины. Однако он нашел в себе силы побороть личные переживания и не отступить от идей, в которых видел смысл жизни.

После подписания в 1878 г. Санхонского мира Марти, воспользовавшись амнистией бывшим повстанцам и политическим эмигрантам, осенью этого же года возвращается на Кубу. Он принимает участие в движении, получившем название «Малая война» август 1879 г. Подготовку и руководство войной осуществлял Кубинский революционный комитет, созданный в Нью-Йорке генералом Каликсто Гарсиа и другими участниками Десятилетней войны, отвергавшими позорную санхонскую сделку.

Марти стал одним из руководителей подпольного движения на острове. В июне 1879 г. Однако вскоре после начала восстания, 25 сентября 1879 г. Оттуда ему удалось выехать в Нью-Йорк, где он активно включился в работу комитета, занявшись сбором средств и снабжением повстанцев оружием.

Несмотря на героические усилия, восстание на острове не переросло во всенародную войну и окончилось неудачей. После изнурительной Десятилетней войны народ не смог подняться на новую революцию: в стране отсутствовала необходимая революционная ситуация. Тем не менее опыт двух войн имел неоценимое значение для дальнейшего развития национально-освободительной борьбы на Кубе, обусловив ее дальнейшее углубление и подъем на более высокую ступень. Движение за независимость Кубы вступает в новый, революционно-демократический период.

В этот период совершается заметный поворот Марти в сторону материализма и политического радикализма; он становится во главе складывающегося в кубинском национально-освободительном движении революционно-демократического направления. В 80—90-е годы Марти ведет неустанную борьбу против консерваторов интегристов , либералов автономистов и аннексионистов, публикуя такие боевые политические статьи, как «Автономистская агитация», «Автономизм и независимость», «Аннексионистское средство», «Реформы на Кубе». Одновременно Марти развивает позитивную программу решения национального вопроса революционно-демократическим путем, важное значение для понимания которой имеют его работы «Наши идеи», «Война», «Национальный характер», «Зри в корень», «Бедняки земли нашей» и многие другие. В 1892 г.

Марти добивается объединения всех патриотических сил на острове и в эмиграции в Кубинскую революционную партию. С 1880 г. Марти живет в США. Он работает постоянным корреспондентом ряда газет, издающихся в странах Латинской Америки и США, возглавляет Испано-американское литературное общество в Нью-Йорке, принимает участие в дипломатической деятельности, выполняя функции консула Парагвая, Аргентины и Уругвая, делегата от Уругвая на Межамериканской валютной конференции 1891 г.

В эти годы Марти пишет большое количество произведений, посвященных различным вопросам идеологии, науки и культуры, в том числе философским проблемам естествознания, критике религии и клерикализма, путям подъема культуры в странах Латинской Америки «Умер Дарвин», «Дарвин и Талмуд», «Антропологический конгресс в США», «Отлучение падре Макглинна», «Крестьянин», «О науке», «Научное образование», «О ручном труде в школах». Важное место в сочинениях Марти этого периода занимают различные вопросы истории Америки, которые подразделяются на два больших цикла статей — «В Соединенных Штатах Америки. Североамериканские сцены» и «Наша Америка» [5]. Марти разоблачает панамериканизм и захватническую политику США в Латинской Америке «Вашингтонский межамериканский конгресс», «Валютная конференция республик Америки», «Иностранная политика дяди Сэма», «В защиту Кубы» , обосновывает необходимость объединения стран Латинской Америки перед лицом нависшей над ними угрозы закабаления «жестоким, агрессивным и презирающим нас Севером», ратует за ликвидацию системы монокультурной экономики и проведение независимой национальной политики «Наша Америка», «Торговый договор Мексики и США», «Сыры».

При этом он обнаруживает глубокие социальные антагонизмы, присущие американскому капитализму и буржуазной демократии «Морской министр Уитни», «Грандиозный скандал», «Трагические события в Чикаго», «Революция труда». В статье «Трудящиеся: их силы, цели, вожди, европейцы и американцы» 1883 Марти дает высокую оценку революционной деятельности Карла Маркса и руководимого им I Интернационала.

У Марти это полностью и неразрывно связано с защитой и утверждением прав самых бедных, обездоленных слоев в южных странах американского континента и, кроме того, служит очень крепкой основой для несгибаемой и постоянной защиты национальной и культурной независимости этих народов.

С ранней молодости Хосе Марти в кубинской колонии отправился в длительный поход за независимость, который немедленно привел его к тюремному политическому заключению, к каторжным работам и к изгнанию из страны более чем на два десятилетия в его 17 лет от роду, и это затянулось практически до самого конца его короткой и очень активной жизни. Будучи депортированным сначала в Испанию где он находился с 1871 до 1874 года , Марти сумел пройти курс обучения на факультете права Центрального мадридского университета, в Институте Сарагосы и в Университете этого города, где получил звания бакалавра и лицензиата гражданского и канонического права, философии и филологии. Его жизненный опыт обогащался прямым знакомством с реальностью американского континента.

В Мексике, где Хосе Марти жил в 1875-1876 годах, он ярко проявил себя в журналистике и в глубоком анализе мексиканского общества и специфичности той Америки, которая была раньше испанской. В 1877-1878 гг. Затем, и в единственный раз после своего изгнания он смог пробыть всего несколько месяцев в Гаване, до 1879 г.

В 1880 г. После этого он окончательно поселился в Соединенных Штатах Америки, где продолжил свою работу по организации кубинских сил независимости. За его интенсивную политическую, воспитательную и разъяснительную работу среди самых широких слоев кубинской и пуэрториканской эмиграции, особенно в среде кубинской негритянской революционной эмиграции, находившейся в Нью-Йорке, сами его современники при его жизни присвоили ему почетные наименования, какими впоследствии стал называть его и народ и какими его чествуют на Кубе, на Антильских островах и в Латинской Америке даже и в наше время - Апостол и Учитель.

Уже через несколько недель, после возобновления в феврале 1895 года революционной войны за достижение независимости Кубы и для оказания поддержки Пуэрто-Рико Хосе Марти прибывает на крайний восток Кубы в составе маленькой экспедиционной группы, отправившись туда с берегов другого антильского острова, постоянно проявлявшего солидарность, из соседней Доминиканской республики. Несколькими неделями позже, 19 мая, он погибает в бою при Дос Риос, что стало кульминацией жизни, в которой сыграла решающую роль его четкая позиция быть вместе с обездоленными и неимущими на его карибской родине, а также и в других странах Латинской Америки. Погибнув в 42-летнем возрасте, Хосе Марти сумел проникнуть своим удивительно проницательным взглядом, как истинный провидец, в понимание экономических и социальных реальностей Американского континента и опасностей, которые уже сгущались над его южной частью.

Он смог предупредить своих современников о следующем: О необходимости того, чтобы латиноамериканские и карибские народы достигли своего собственного развития самостоятельно, на основе собственных общественных, политических и экономических pеальностей, без подражания и копирования чужих формул; без становления на пути, которые как путь, исторически пройденный североамериканским обществом убедили Хосe Марти в возможности утверждать даже во время его первой депортации в Испанию, еще в 1870 г. Они монетаризировали его, чтобы сделать благополучным. Будь проклято благополучие, приобретенное такой ценой!

С этой целью он в свое время и по мере возникновения разоблачал различные формы экономического проникновения и порабощения, такие как различные соглашения и договоры о взаимности, которые заключались в ту эпоху, формы, использовавшиеся американскими экспансионистами, которые Марти систематически выявлял. Он подчеркивал, что в Латинской Америке, несмотря на ее так называемую политическую независимость и на то, что она достигла установления республиканского строя, колониализм продолжает жить в недрах республики и для того, чтобы поставить заслон этому проникновению, латиноамериканские республики должны ликвидировать производственные структуры, которые сохранялись со времени колониальной зависимости. Эти структуры не только составляют корневую основу самых тяжелых социальных проблем стран региона, но и постоянно генерируют зависимость.

Бронзовый памятник Хосе Марти 1853-1895 - поэту, мыслителю и борцу за независимость Кубы - стоит на небольшой площади в южной части Центрального парка с 1965 года. Марти запечатлен в тот момент, когда он был смертельно ранен в бою с испанскими войсками у местечка Дос-Риос на востоке Кубы. Марти, которого на Кубе называют "апостолом революции", жил в Нью-Йорке с 1880 по 1895 год. Известно, что он очень любил гулять в Центральном парке.

Всемирная история. Чернявский Б. Conociendo poco a poco su obra исп. Works that can be read at Biblioteca Virtual Manuel de Cervantes исп. Трагические сцены в Чикаго рус.

Родился 28… … Энциклопедия Кольера Марти Хосе Хулиан — 1853 1895 , национальный герой Кубы, идеолог и организатор освободительной борьбы против испанского господства, писатель. Основал Кубинскую революционную партию 1892 1898. Романтическая драма «Абдала» 1869 , стихи. Основал Кубинскую революционную партию 1892 98. Погиб в бою. Национальный герой Кубы … Большая советская энциклопедия Марти Х. Национальный герой Кубы. Уже в школьные годы воспевал независимость родины и за поэму Абдула был выслан в Испанию 1870. Родился 28 января 1853 года — умер 19 мая 1895 года.

Кубинский поэт, писатель, публицист и революционер, лидер освободительного движения Кубы от Испании. Когда Марти было четыре года, семья перебралась в Валенсию, но два года вернулась назад на Кубу, где он получил первоначальное образование в школе в районе Санта-Клара. В 1865 году Хосе поступил в училище, директор которого, Рафаэль Мария де Мендиве, оказал большое влияние на становление его политической философии. Узнав из новостей об убийстве Авраама Линкольна, Хосе и другие ученики устроили траур в знак уважения к заслугам президента США в искоренении рабства. В 15 лет Хосе Марти уже опубликовал несколько своих поэм, а в 16 — основал народно-патриотическую газету «La patria libre» «Свободная Родина». Во время революционного мятежа, вспыхнувшего на Кубе в 1868 году так называемой Десятилетней войны — первой из трёх, которые велись за независимость Кубы от Испании , он открыто симпатизировал восставшим, за что был приговорён к шести месяцам каторжных работ в каменоломнях «Сан Ласаро», провёл некоторое время на острове узников Пинос, а в 1871 году был депортирован в Испанию.

Мышление Хосе Марти как интернационалиста и его связи с Россией

Слово Мастеру: Хосе Марти (28 января 1853 — 19 мая 1895)	José Julián Martí Pérez was born on January the 28th 1853 in Havana Cuba and died on May the 19th 1895 during the Spanish-American war.
Национальный герой Кубы — Хосе Хулиана Марти-и-Перес. | VK	Marti served his time in a military prison under hard labor. This labor led to a leg injury and Marti was forced to use a walking cane for the rest of his life.

Мышление Хосе Марти как интернационалиста и его связи с Россией

Первое, что делают, чтобы подчинить себе какой-либо народ — пытаются изолировать его от других народов. Душа, равная и вечная, исходит из тел разных форм и цветов. Кто разжигает и распространяет антагонизм и ненависть между расами, тот грешит против человечества. Минута на ногах стоит больше, чем жизнь на коленях.

В Кингстоне, Ямайка 1892. Фото Хуана Баутисты Вальдеса О таланте и творчестве В жизни есть три вещи, которые каждый человек должен сделать: посадить дерево, вырастить сына и написать книгу. Музыка — лучшее проявление прекрасного.

Внимания заслуживает не форма вещей, а их дух. Важно истинное, а не кажущееся. Знание разных литератур — лучший способ освободиться от тирании любой из них.

Крупицы поэзии достаточно, чтобы приправить столетие. Единственный автограф, достойный человека — тот, который он оставляет своими произведениями. Заниматься бесполезным, когда можно сделать что-то полезное, заниматься простым, когда есть мужество приступить к трудному — значит лишить талант его достоинства.

Не делать то, что ты делать способен — это грех. Талант — это дар, который влечёт за собой обязательство служить миру, а не себе, потому что он создан не нами. Использование для нашей исключительной выгоды того, что нам не принадлежит — воровство.

Портрет кисти Германа Нормана 1891 Портрет кисти Германа Нормана 1891 О свободном стихе В наш век свободы должны быть разбиты все оковы, даже оковы поэтических размеров.

Анна Казань Не люблю посещать кладбища, хоть в некоторых странах они бывают довольно необычными. На мой взгляд, тревожить души умерших как-то неправильно что ли. Но составить компанию своему другу я все-таки согласилась, и мы вместе пошли посмотреть на мавзолей поэта-революционера Хосе Марти.

Каждые полчаса у его подножья происходит смена почетного караула.

В Конституции Кубы идеи Хосе Марти закреплены в качестве руководящей идеологической основы государства наряду с марксистско-ленинской философией. Родился в Гаване в семье военнослужащего. Был приговорен к тюрьме ещё подростком в 16 лет за деятельность против испанской колониальной администрации в течение Десятилетней войны. После освобождения был выслан в Испанию, где он получил учёные степени в области литературы, права и философии, которые он изучал в Мадридском и Сарагосском университете. С 1875 года жил во Франции, в Мексике, Гватемале и Венесуэле.

Вернувшись на Кубу 1879 , участвовал в подготовке восстания против испанской колониальной администрации, за что был снова выслан в Испанию. В 1880-1895 гг. Из разрозненных эмигрантских организаций Марти создал Кубинскую революционную партию КРП, 1892 , объединившую представителей различных социальных слоев и сыгравшую решающую роль в организации начавшегося 24 февраля 1895 года национально-освободительного восстания на Кубе. В апреле 1895 года Марти вернулся на Кубу для непосредственного участия в восстании, спустя месяц погиб в бою с испанцами. Практическую революционную деятельность Марти сочетал с глубокой теоретической разработкой вопросов революции и национальной независимости.

Хосе Марти предупреждал об опасности для независимости латино-американских стран со стороны северо-американских монополий. Философские взгляды Хосе Март претерпели эволюцию от эклектизма и увлечения краусизмом, выразившегося в его «Философских идеях», к материалистическому монизму. Хосе Марти был один из больших авторов испаноговорящего мира. Его письменные работы включают поэмы, истории для детей, пьесы, статьи и комментарии. Литературное наследие Хосе Марти почти целиком связано с его общественной деятельностью.

Его первое произведение — романтическая драма «Абдала» 1869 — пронизано протестом против рабства. В сборниках стихов «Исмаелильо» 1882 , «Простые стихи» 1891 , «Свободные стихи» изд. Также общеизвестным историческим фактом является то, что радиостанция кубинской оппозиции называется «Радио Марти». Еще по теме:.

С ранней юности будущий революционер стремился к свободе и понимал плачевное положение своей Родины. Он не хотел видеть Кубу большой сахарной плантацией, наполненной рабами, а желал счастливого будущего для соотечественников. Время взросления Хосе Марти как раз пришлось на Десятилетнюю войну 1868-1878 гг.

Несмотря на нежный возраст, Марти в 1869 году основывает собственное издание "Свободное Отечество", где публикует поэмы и статьи, открыто поддерживающие повстанцев. За пропагандистскую работу молодого патриота приговаривают к каторге. В 1971 году колониальные власти депортируют Марти в Испанию.

Интересные факты

• Jose Marti
• Комментарии
• Куба: 167-летие Хосе Марти
• Комментарии
• Слово Мастеру: Хосе Марти (28 января 1853 — 19 мая 1895)
• Отец модернизма

МАРТИ, ХОСЕ ХУЛИАН

Где живое сердце, Что выскочить стремится из груди? Где наслаждение в служенье даме? Где радость в робости? И тот блаженный миг, Когда приблизившись к порогу милой, Заплачешь вдруг от счастья, как дитя? Где взгляд, тот взгляд, что на лице девичьем Румянец в ярый пламень превращает? Все это вздор! И у кого есть время Быть рыцарем! Пусть украшеньем служит, Как золотая ваза иль картина, Красавица в салоне у магната. А жаждущий пускай протянет руку И отопьёт из первого бокала[1], Который подвернётся, а потом На землю, в грязь. И дегустатор ловкий В венке из миртов и с пятном кровавым, Невидимым на доблестной груди, Тела уж не тела — ошмётки плоти, Могилы и лохмотья. Ну, а души Напоминают не прекрасный плод, Который не спеша душистым соком На материнской ветке набухает, А те плоды, которые до срока Срывают и выносят на продажу.

Настало время губ сухих, ночей Бессонных, жизней недозрелых, Но выжатых ещё до созреванья. Мы счастливы… Да счастливы ли мы? Меня пугает город. Здесь повсюду Пустые иль наполненные чаши.

В нём он обрисовал в общих чертах, какую политику должна вести Куба для того, чтобы добиться независимости: - участие в войне негров очень важно для победы; - испанцы, которые не против усиления Кубы, не должны пострадать; - частные сельские угодья не должны быть испорчены или разграблены; - главная задача революции — принести новую экономическую жизнь на Кубу. В апреле 1895 года Марти вернулся на Кубу для непосредственного участия в восстании, высадившись с небольшим отрядом партизан в провинции Орьенте. Его тело попало в руки испанцев, те его похоронили, но затем эксгумировали. При жизни Хосе Марти выступал не только против испанского владычества, но и против угрозы экспансионизма США на Кубу; его опасения оправдались, когда после его смерти остров был оккупирован американскими войсками в 1898 году. В современной Кубе Хосе Марти рассматривают как предтечу Кубинской революции. Накануне штурма казармы «Монкада», 25 июля 1953 года Фидель Кастро сказал своим товарищам: «Если завтра мы победим, скоро осуществится то, о чём мечтал Марти, если окажемся побеждёнными, …выйдут новые люди, готовые поднять знамя и идти вперёд, готовые умереть за Родину». Интерес к России Хосе Марти интересовался русской культурой и социальными событиями в России, изучал поэзию А. Пушкина, о котором написал: "Пушкин воистину поэт России, этой гордой и почти неизвестной страны… народ, который он пробудил, стал действительно народом" В статье о первой выставке работ Василия Верещагина, проходившей в 1888 году в Нью-Йорке, он создал собственный поэтический образ народа России: "Русский народ несёт с собой обновление. Патриархальный, наивный как дитя, возвышенный духом, он то камень, источающий кровь, то крылатое существо с каменными когтями. Он умеет любить и умеет разить насмерть… В русском есть яркость и страстность, рокот гнева и шёпот неги, душевная открытость и сила".

С этого места, с момента окончания строительства и до момента ухода с поста руководителя страны, каждое 1 мая произносил речи Фидель Кастро, выступая перед кубинским народом. Вершина башни — самая высокая точка кубинской столицы, на которой обустроена смотровая площадка. Сюда для панорамного обзора Гаваны стараются попасть практически все туристы.

Его тело попало в руки испанцев, те его похоронили, но затем эксгумировали. При жизни Хосе Марти выступал не только против испанского владычества, но и против угрозы экспансионизма США на Кубу; его опасения оправдались, когда после его смерти остров был оккупирован американскими войсками в 1898 году. Накануне штурма казармы «Монкада» , 25 июля 1953 года Фидель Кастро сказал своим товарищам: «Если завтра мы победим, скоро осуществится то, о чём мечтал Марти, если окажемся побеждёнными, …выйдут новые люди, готовые поднять знамя и идти вперёд, готовые умереть за Родину» [3]. Интерес к России[ править ] Хосе Марти интересовался русской культурой и социальными событиями в России, изучал поэзию А. Пушкина, о котором написал [4] : Пушкин воистину поэт России, этой гордой и почти неизвестной страны… народ, который он пробудил, стал действительно народом В статье о первой выставке работ Василия Верещагина , проходившей в 1888 году в Нью-Йорке, он создал собственный поэтический образ народа России: Русский народ несёт с собой обновление. Патриархальный, наивный как дитя, возвышенный духом, он то камень, источающий кровь, то крылатое существо с каменными когтями. Он умеет любить и умеет разить насмерть… В русском есть яркость и страстность, рокот гнева и шепот неги, душевная открытость и сила.

Похожие новости: