Впервые «Дневник Анны Франк» был опубликован в 1947 году в Нидерландах. Позже он был переведён на множество языков мира и стал предметом полемики. Существуют определённые сомнения относительно подлинности некоторых частей дневника. Дневник Анны Франк (дословно — «В задней части дома», другой перевод — «Убежище») — записи на нидерландском языке, которые вела еврейская девочка Анна Франк с 12 июня 1942 по 1 августа 1944 года в период нацистской оккупации Нидерландов.
Анна Франк сделала последнюю запись в своём дневнике
У нее милое лицо, но на уроках она довольно тупа. Я думаю, что ее оставят на второй год, но об этом я ей, конечно, не говорю. И в завершение рассказа о наших двенадцати девочках — сижу я с Х. О мальчиках говорить можно много, но все равно будет мало. Морис Костер — один из многих моих поклонников, но довольно занудный парень.
Салли Спрингер — невероятный пошляк, и идет слух, что он с кем-то спарился. И все-таки он мне кажется чудесным парнем, потому что он ужасно смешной. Эмиль Боневит — поклонник Х. Он довольно скучный.
Роб Коэн тоже был влюблен в меня, но теперь я больше не могу его выносить. Это лицемерный, лживый, плаксивый, странный и скучный мальчишка, ужасно много из себя строит. Макс ван де Велде из крестьянской семьи в Медемблике, но он, как сказала бы Марго, вполне подходящий. Херман Коопман тоже ужасно пошлый, как и Йопи де Беер — страшный ухажер и бабник.
Лео Блом — закадычный друг Йопи де Беера и перенял от него пошлые привычки. Альберт де Мескита перешел из школы Монтессори номер шесть и перескочил через один класс. Ужасно умный. Лео Слахер тоже перешел к нам из этой школы, но он не такой умный.
Рю Стоппелмон, маленький и странный мальчишка из Алмело, перевелся позже в нашу школу. Жак Кокерноот сидит позади нас вместе с Пам, и мы просто умираем со смеху Х. Харри Схаап самый приличный мальчик у нас в классе, он вполне приятный. О Вернере Йозефе можно было бы сказать то же самое, но он большой тихоня и потому кажется скучным.
Сам Саломон этакий хулиган с задворок, противный парень. Апи Рим довольно религиозный, но тоже дрянь. На этом я заканчиваю. В следующий раз у меня будет так много чего написать тебе, значит, я так много расскажу тебе.
Пока, ты такой чудесный! Для девочки вроде меня такое непривычное чувство — вести дневник! И не только потому, что я раньше никогда не писала. Мне кажется, что позже ни мне самой, ни кому-нибудь другому не будут интересны признания тринадцатилетней школьницы.
Но на самом деле это не так важно, просто мне хочется писать, и больше того — высказать откровенно и абсолютно все, что у меня на душе. Эта поговорка вспомнилась мне в один из грустных дней, когда я сидела, уронив голову на руки, и от вялости не могла решить — то ли пойти гулять, то ли остаться дома, и в конце концов так и просидела в раздумьях на одном месте. Действительно, бумага все стерпит, и так как я никому не собираюсь показывать эту тетрадь в картонном переплете, которая носит высокопарное название «дневник», — разве что в моей жизни появится когда-нибудь друг или подруга и станет настоящим другом или подругой, — то кому какое дело. Вот я и подошла к самому главному, откуда взялась у меня сама идея вести дневник: у меня нет настоящей подруги.
Чтобы было совсем понятно, это надо бы объяснить, ведь никто не поймет, что тринадцатилетняя девочка совершенно одинока на всем белом свете. Конечно, это неправда. У меня милые родители и шестнадцатилетняя сестра, в общей сложности у меня наберется не менее тридцати знакомых и так называемых подружек. У меня уйма поклонников, они глаз с меня не сводят, а на уроках, когда ничего другого не остается, стараются поймать мой взгляд в осколке зеркальца.
У меня есть родственники, милые тетушки и хороший дом. Посмотреть со стороны — чего мне еще не хватает, кроме настоящей подруги. Со всеми моими знакомыми только и можно, что дурачиться, я с ними никогда ни о чем, кроме как о пустяках, поговорить не могу. Откровенность с ними невозможна, вот что главное.
Может быть, что-то во мне самой мешает мне быть откровенной с другими, но факт остается фактом, и, к сожалению, тут ничего не поделаешь. Вот потому и дневник. Но для того чтобы у меня перед глазами была настоящая подруга, о которой я так давно мечтаю, я не буду, как делают все, записывать в дневник разные факты; я хочу, чтобы эта тетрадь сама стала мне подругой, и эту подругу я буду звать Китти. История моей жизни!
Идиотка, как я могла это забыть. Никто ничего не поймет, если вдруг ни с того ни с сего начать переписку с Китти, поэтому расскажу вкратце свою биографию, хотя и без удовольствия. Мой папа, самый изумительный из всех отцов, которых я когда-либо встречала, женился, когда ему уже было 36 лет, на моей маме, которой было тогда 25. Моя сестра Марго родилась в 1926 году во Франкфурте-на-Майне в Германии.
До четырех лет я жила во Франкфурте. Мы чистокровные евреи, поэтому мой отец в 1933 году уехал в Голландию. Он стал директором голландского акционерного общества по производству джема — «Опекта». В декабре Марго поехала в Голландию, а меня привезли в феврале и поставили на стол, как подарок ко дню рождения Марго.
Вскоре я пошла в детский сад при школе Монтессори номер шесть. Там я оставалась до шести лет, потом пошла в первый класс. В шестом классе я попала к директрисе мефрау Куперус. В конце учебного года мы очень трогательно простились и обе плакали, потому что мне пришлось перейти в Еврейский лицей, где уже училась Марго.
В нашей жизни было довольно много тревог, так как наших родственников, оставшихся в Германии, не миновали законы Гитлера против евреев. После погромов 1938 года два моих дяди, мамины братья, бежали и благополучно прибыли в Северную Америку, а моя старая бабушка приехала к нам. Ей тогда было семьдесят три года. После мая сорокового года пришел конец хорошим временам: сначала война, потом капитуляция, вторжение немцев, и для нас, евреев, начались мучения.
Законы против евреев последовали один за другим, и нашу свободу резко ограничили. Евреи должны носить желтую звезду; евреи должны сдать велосипеды; евреям нельзя ездить в трамвае; евреям нельзя ездить в автомобилях, даже в частных; евреям можно делать покупки только от трех до пяти; евреям разрешено ходить только к еврейскому парикмахеру; евреям после восьми вечера и до шести часов утра нельзя выходить на улицу; евреям нельзя появляться ни в театрах, ни в кино, ни в каких других местах для развлечений; евреям нельзя ходить ни в бассейн, ни на теннисный корт, ни на хоккейное поле, ни на другие спортплощадки; евреям нельзя заниматься греблей, евреям вообще нельзя заниматься никаким спортом в общественных местах; после восьми вечера евреям нельзя сидеть ни в своем саду, ни в саду своих знакомых; евреям нельзя ходить в гости к христианам; еврейские дети должны ходить в еврейские школы, и прочая, и прочая. Так продолжалось наше житье-бытье, и нам запрещали то одно, то другое. Жак всегда говорит мне: «Боюсь за что-нибудь браться: а вдруг это запрещено?
Ей должны были сделать операцию, и мой день рождения не особенно удался. Летом 1940-го тоже, ведь тогда только что кончилась война в Голландии. Бабушка умерла в январе 1942-го. Никто не знает, как много я думаю о ней и как люблю ее до сих пор.
Этот день рождения в 1942-м мы отпраздновали, чтобы восполнить все предыдущие, и свечка бабушки стояла рядом с другими. С нами четверыми пока что все хорошо, и таким образом я подошла к сегодняшнему дню и числу, которыми начинается торжественное открытие моего дневника, 20 июня 1942 года. Милая Китти! Сразу приступаю к делу; сейчас все тихо и спокойно, мама с папой ушли, а Марго с какими-то ребятами пошла играть в пинг-понг к своей подруге Трес.
На нескольких процессах денацификации была оправдана и признана только «попутчицей». Впоследствии оставила кино и сосредоточилась на фотографии, снова впервые введя в мировую культурную практику новый тип тем и подходов: с 53 лет снимала африканское нубийские племена, в 71 год вела подводные съемки. В 1987 году выпустила мемуары, бестселлер всех времен. В 2001 году получила Золотую медаль Международного олимпийского комитета. Умерла через две недели после 101-летия. До конца жизни настаивала, что «ничего не знала». В 1940 году осталась в оккупированной Франции.
После войны пошли первые слухи о ее связях с нацистами, в 2011 году информация о том, что Шанель была агентом Германской военной разведки, подтвердилась. Была любовницей немецкого офицера, сотрудника абвера барона Ганса Гюнтера фон Динклаге, ставшего посредником в ее отношениях с оккупационными властями и оплачивавшего ее постоянное проживание в парижском отеле Ritz. Он завербовал 57-летнюю Шанель как "агента F-7124" под кодовым именем «Вестминстер» ее параллельным любовником был герцог Вестминстерский. Благодаря сотрудничеству, Шанель освободила племянника из лагеря военнопленных в Германии, и пыталась получить полный контроль над парфюмерным бизнесом лицензию на него она в 1924 году передала евреям, братьям Вертхаймер, а теперь подала заявку «о возврате арийской собственности». Публично развивала теорию иудео-большевистского заговора, славилась антисемитскими высказываниями. Получила прозвище «горизонтальная коллаборационистка» - из-за альковных связей с высокопоставленными оккупантами. Тесно общалась с шефом политической разведки Третьего рейха Вальтером Шелленбергом.
Непосредственно шпионской деятельности не вела, но помогала нацистам с помощью связей во влиятельных кругах в Испании и Англии. В рамках операции «Модная шляпка» должна была обеспечить сепаратные переговоры нацистов с британскими властями, но операцию сорвали агенты МИ-6. После войны бежала в Швейцарию и избежала суда по обвинению в коллаборационизме. Предположительно — благодаря вмешательству либо Черчилля, либо британской королевской семьи. Вернувшись во Францию, подкупила всех, кто мог свидетельствовать о ее связях с нацистами, в том числе — Шелленберга, которому помогла эмигрировать, а он взамен не упомянул ее в мемуарах. Известно, что у Уоллис был роман с министром МИД Третьего рейха Иоахимом фон Риббентропом за каждую ночь он присылал ей 17 красных гвоздик , ФБР обнародовало информацию о том, что миссис Симпсон — агент нацистской Германии, имеющий доступ к секретным бумагам британского правительства. Супруги открыто симпатизировали нацистам — в 1937 году встречались с Гитлером, на фото Эдуард вскинул руку в нацистском приветствии впоследствии он утверждал, что просто махал рукой.
В 1940 году тесно общались с немецкими дипломатами в Португалии, при этом бывший король в интервью заявил, что Великобритания вот-вот сдастся рейху. В 1945 году американские войска обнаружили шокирующие немецкие архивные документы, получившие название «Марбургские файлы». В них было и «Виндзорское дело» с информацией об «Операции Вилли» 1940 года: в ее рамках герцога Виндзора убедили в заговоре его брата, короля Георга VI и премьер-министра Черчилля с целью его убийства. Из-за этого герцог должен был вступить в сговор с нацистами. Также предполагалось его похищение для шантажа королевской семьи и капитуляции Великобритании. Планировалось вернуть Эдуарда на престол и признать его жену королевой в обмен на свободное передвижение германских сил по Европе. В Марбургскихфайлах есть переписка о том, что герцог поддерживал бомбардировки Англии с целью принудить правительство к мирным переговорам.
Семья не отреклась от Эдуарда, остаток жизни до 1972 года он с женой провел во Франции. Выяснилось, что создатель фирмы Хьюго Босс шил военную униформу для вермахта с огромной прибылью. На его фабрике использовали труд пленных — 140 поляков и 40 французов. Когда выяснилось, что черный цвет летом поглощает солнечный свет и вызывает обильное потоотделение, его заменили на серый. Черный использовали только для парадной формы высших офицеров СС — и именно ее отшивала фабрика Босса. Поэтому его фабрику зарегистрировали как военное предприятие особой важности и давали крупные заказы. Все руководители компании были убежденными гитлеровцами.
После войны Босса судили и приговорили к штрафу в 100 тыс. После публикации исследования компания разместила на сайте официальное заявление с выражением «глубокого сожаления по поводу страданий, выпавших на долю тех, кому пришлось работать на фабрике Хьюго Босса при нацистах». С 1990-х годов черная форма, к тому времени уже признанная самой красивой униформой всех времен и народов, стала элементом нового политического движения Nazichic нацистский шик , большинство адептов которого встречалось в неонацистских кругах Японии. Фашизм и нацизм они воспринимали как единственную силу, способную уничтожить ненавистный коммунизм. Мережковский с конца 1930-х чрезвычайно увлекся фашистскими идеями, встречался с Муссолини и считал его спасителем Европы от коммунизма. Гиппиус этого мнения не разделяла, любая тирания была ей неприятна, но в Гитлере она видела лидера, способного сокрушить большевиков. Гиппиус, узнав об этом, была возмущена, но продолжала защищать мужа.
Впрочем, она и сама сочувствовала русским коллаборационистам, выбравшим сторону Германии, и писала о «русских мальчиках, которые ныне в сороковых годах нашего страшного столетия ведут новую святую борьбу за Россию рядом с новыми союзниками эти их не покинут! Речь Мережковского немедленно перепечатал русская нацистская газета.
И вечером, лежа в постели, когда я заканчиваю молитву словами: «Благодарю тебя за все хорошее, милое и прекрасное», — во мне все ликует. Я вспоминаю все «хорошее»: наше спасение, мое выздоровление, потом все «милое»: Петера и то робкое, нежное, до чего мы оба еще боимся дотронуться, то, что еще придет, — любовь, страсть, счастье. А потом вспоминаю все «прекрасное», оно — во всем мире, в природе, в искусстве, в красоте, — во всем, что прекрасно и величественно Тогда я думаю не о горе, а о том чудесном, что существует помимо него. Вот в чем основное различие между мной и мамой. Когда человек в тоске, она ему советует: «Думайте о том, сколько на свете горя, и будьте благодарны, что вам это не приходится переживать». А я советую другое: «Иди в поле, на волю, на солнце, иди на волю, пытайся найти счастье в себе, в боге.
Думай о том прекрасном, что творится в твоей душе и вокруг тебя, и будь счастлив». По моему мнению, мамин совет неправилен. А если у тебя самого несчастье, что же тогда делать? Тогда ты пропал. А я считаю, что всегда остается прекрасное: природа, солнце, свобода, то, что у тебя в душе. За это надо держаться, тогда ты найдешь себя, найдешь бога, тогда ты все выдержишь. А тот, кто сам счастлив, может дать счастье и другим. Тот, в ком есть мужество и стойкость, тот никогда не сдается и в несчастье!
Суббота, 1 апреля 1944 г. И все же мне очень трудно. Ты понимаешь, о чем я? Я тоскую о поцелуе, о том поцелуе, которого так долго приходится ждать. Неужели он смотрит на меня только как на товарища? Неужели я для него не стану чем-то большим? Ты знаешь, да я и сама знаю, что я сильная, что почти все трудности я могу нести одна, и что я не привыкла их с кем-нибудь делить. За свою мать я никогда не цеплялась.
А теперь мне так хочется положить ему голову на плечо и просто затихнуть! Никогда, никогда я не забуду, как во сне я почувствовала щеку Петера и какое это было удивительное, прекрасное чувство! Неужели он этого не хочет? Может быть, только застенчивость мешает ему признаться в любви? Но почему же ему так хочется, чтобы я всегда была около него? Ах, почему он ничего не скажет? Нет, больше не буду, постараюсь быть спокойной. Надо оставаться сильной, надо терпеливо ждать — и все сбудется.
Но ведь это зависит только от расположения наших комнат, он должен это понять! Ох, многое, очень много ему еще надо понять! Четверг, 6 апреля 1944 г. Ты спросила меня, чем я больше всего интересуюсь, чем увлекаюсь, и я отвечаю тебе. Не пугайся, у меня этих интересов тьма-тьмущая! На первом месте стоит литература, но это, в сущности, нельзя назвать просто увлечением. Во-вторых, я интересуюсь родословными королевских домов. Из газет, книг и журналов я собрала материал о французских, немецких, испанских, английских, австрийских, русских, норвежских и нидерландских царствующих домах и много уже систематизировала, потому что я давно делаю выписки из всех биографических и исторических книг, которые читаю.
Я даже переписываю целые отрывки из истории. Значит, история — мое третье увлечение; папа мне покупал много исторических книг. Не дождусь дня, когда я сама опять смогу рыться в публичной библиотеке. В-четвертых, я интересуюсь греческой и римской мифологией, и у меня по этому предмету тоже есть много книжек. Потом я увлекаюсь собиранием портретов кинозвезд и фамильных фотографий. Я обожаю книги, чтение и интересуюсь всем, что касается писателей, поэтов и художников, а также историей искусств. Может быть, позже начну увлекаться и музыкой. С определенной антипатией я отношусь к алгебре, геометрии и арифметике.
Все остальные школьные предметы я люблю, но историю больше всего! Воскресенье утром, около одиннадцати, 16 апреля 1944 г. Запомни навсегда вчерашний день — его нельзя забыть, потому что он самый важный день в моей жизни. Да и для всякой девушки тот день, когда ее впервые поцеловали, — самый важный день! Вот и у меня тоже. Тот раз, когда Брам поцеловал меня в правую щеку, не считается, и когда мистер Уокер поцеловал мне руку — тоже не в счет. Слушай же, как меня впервые поцеловали. Вчера вечером, часов в восемь, я сидела с Петером на его кушетке, и он обнял меня за плечи.
Он отодвинулся почти в самый угол. Я просунула руку под его рукой и обхватила его, а он еще крепче обнял меня за плечи. Мы часто с ним сидели рядом, но никогда раньше мы не были так близко, как в этот вечер. Он так крепко привлек меня к себе, что мое сердце забилось у него на груди. Но потом стало еще лучше. Он все больше притягивал меня к себе, пока моя голова не склонилась к нему на плечо, а его голова приникла к моей. А когда я минут через пять опять села прямо, он быстро взял мою голову обеими руками и снова привлек меня к себе. Мне было так хорошо, так чудесно, я не могла сказать ни слова, только наслаждалась этой минутой.
Он немного неловко погладил меня по щеке, по плечу, играл моими локонами, и мы не шевелились, прижав головы друг к другу. Не могу описать тебе, Китти, чувство, которое меня переполняло! Я была счастлива, и он, мне кажется, тоже. В половине девятого мы встали, и Петер стал надевать гимнастические туфли, чтобы не топать при обходе дома. Я стояла рядом. Как это вдруг случилось, сама не знаю, но прежде чем сойти вниз, он поцеловал мои волосы где-то между левой щекой и ухом. Я сбежала вниз без оглядки и... Среда, 19 апреля 1944 г.
Милый дружок! Что может быть лучше на свете, чем смотреть из открытого окна на природу, слушать, как поют птицы, чувствовать солнце на щеках и, обняв милого мальчика, молча стоять, крепко прижавшись друг к другу? Не верю, что это плохо, от этой тишины на душе становится светло. Ах, если б только никто ее не нарушал — даже Муши! Пятница, 28 апреля 1944 г. Никогда не забуду свой сон про Петера Васаеля. Стоит мне о нем подумать, как я опять чувствую его щеку у моей, опять испытываю это чудесное ощущение. С Петером здешним я тоже испытывала это ощущение, но не с такой силой...
И вдруг та, прежняя Анна исчезла и появилась другая Анна. Та, другая Анна, в которой нет ни легкомыслия, ни веселости — она только хочет любить, хочет быть ласковой. Я сидела, прижавшись к нему, и чувствовала, как переполняется сердце. Слезы подступили к глазам, покатились по лицу прямо на его куртку. Заметил ли он? Ни одним движением он себя не выдал. Чувствует ли он то, что чувствую я? Он не сказал почти ни слова.
Знает ли он, что рядом с ним — две Анны? Сколько вопросов, а ответа нет! В половине десятого я встала, подошла к окну, где мы всегда прощаемся. Я вся еще дрожала, я была той, другой Анной. Он подошел ко мне, я обхватила его шею руками и поцеловала в левую щеку. Но когда я хотела поцеловать его и в правую, мои губы встретились с его губами. В смятении мы прижались губами еще раз, еще и еще, без конца! Как Петер нуждается в ласке!
Впервые он открыл, что такое девушка, впервые понял, что у этих «бесенят» тоже есть сердце, что они совсем другие, когда остаешься с ними наедине. Впервые в жизни он отдал свою дружбу, всего себя — ведь у него никогда в жизни не было друга, не было подруги. Теперь мы нашли друг друга. Я тоже не знала его, у меня тоже не было любимого, а теперь есть. Но меня непрестанно мучит вопрос: «Хорошо ли это, правильно ли, что я так поддаюсь, что во мне столько же пылкости, как в Петере? Можно ли мне, девушке, так давать себе волю? И тут мы принадлежим только самим себе. И каждый вечер после прощального поцелуя мне хочется уйти, уйти поскорее, чтобы не смотреть ему в глаза, бежать, бежать, остаться одной в темноте.
Но стоит мне спуститься на четырнадцать ступенек — и куда я попадаю! В ярко освещенную комнату, где разговаривают, смеются, начинают меня расспрашивать, — и мне надо отвечать так, чтобы никто ничего не заметил. Сердце у меня слишком переполнено, чтобы сразу стряхнуть все, что я испытала вчера вечером. Та нежная, кроткая Анна редко просыпается во мне, но тем труднее сразу выгнать ее за дверь. Петер глубоко задел меня, так глубоко, как никогда, никогда, разве только во сне! Петер захватил меня целиком, он вывернул все во мне наизнанку. Не мудрено, что после таких переживаний каждому человеку надо успокоиться, прийти в себя, восстановить внутреннее равновесие. О Петер, что ты со мной делаешь?
Чего ты хочешь от меня? Что будет дальше? Ах, теперь я понимаю Элли, теперь, когда я все это испытываю сама, я понимаю ее сомнения. Если бы я была старше и он захотел на мне жениться — что ответила бы я ему? Анна, будь честной! Замуж за него ты бы не пошла, но и отказаться от него так трудно! Характер у Петера еще не установился, в нем слишком мало энергии, слишком мало мужества, силы. Он еще ребенок, душевно он ничуть не старше меня, и больше всего на свете он хочет покоя, хочет счастья.
Неужели мне всего четырнадцать лет? Неужели я просто глупая девчонка, школьница? Неужели я и вправду так неопытна во всем? Но у меня больше опыта, чем у других, я пережила то, что в моем возрасте редко кто переживет. Боюсь себя, боюсь, что слишком скоро поддамся страсти, а как я тогда буду вести себя с другими мальчиками? Ах, как мне трудно, как борются во мне разум и сердце, как надо дать им волю — каждому в свой час! Но уверена ли я, что сумею правильно выбрать этот час? Вторник, 2 мая 1944 г.
В субботу вечером я спросила Петера, не рассказать ли папе о нас, и Петер, слегка помявшись, сказал, что это правильно. Я обрадовалась — еще одно доказательство его внутренней чистоты. Спустившись вниз, я сразу пошла с отцом за водой и уже на лестнице сказала ему: «Папа, ты, конечно, понимаешь, что, когда мы с Петером вместе, мы не сидим на расстоянии метра друг от друга. По-твоему, это плохо? Он еще что-то говорил в таком же духе, и мы пошли наверх. А в воскресенье утром он позвал меня к себе и сказал: «Анна, я еще раз все обдумал тут я испугалась. Собственно говоря, здесь, в убежище, это не совсем хорошо. Я-то считал, что вы с Петером просто товарищи.
Петер в тебя влюблен? Не ходи наверх так часто. Мужчина в этих отношениях всегда активнее, женщина должна его сдерживать. Там, на свободе, дело другое. Там ты встречаешься с другими мальчиками и девочками, можешь гулять, заниматься спортом, вообще чем угодно. Но если вы тут слишком много времени будете проводить вместе, а потом тебе это перестанет нравиться, все будет гораздо сложнее. Вы же и так все время видите друг друга, почти постоянно. Будь осторожнее, Анна, не принимай ваши отношения всерьез».
И потом Петер — очень порядочный, хороший мальчик». Надеюсь, ради него самого, что он останется хорошим, потому что в основном он порядочный человек». Мы еще поговорили и условились, что отец поговорит и с Петером. В воскресенье, после обеда, когда мы сидели наверху, Петер спросил: «А ты говорила с отцом, Анна? Ничего плохого он не видит, но считает, что здесь, где мы живем в такой тесноте, между нами легко может произойти размолвка». А по-твоему, этого уже не может быть? А по-твоему? Я сказала отцу, что доверю тебе.
И я по-настоящему доверяю тебе, Петер, полностью доверяю, как папе, и я считаю, что ты достоин доверия, правда? Тут он покраснел и смутился. Мы говорили еще о многом другом, потом я сказала: «Когда мы отсюда выйдем, тебе, наверное, и дела до меня не будет, правда? Ты не смеешь так обо мне думать! В понедельник Петер рассказал мне, что отец и с ним говорил. Теперь папа хочет, чтобы я меньше ходила по вечерам наверх, но я на это не согласна. И не только потому, что я люблю бывать у Петера, — я объяснила отцу, что доверяю Петеру. Да, я ему доверяю и хочу доказать это.
А как же доказать, если я из недоверия буду сидеть внизу? Нет, пойду к нему наверх! Между тем драма с Дусселем кончилась. В субботу, за ужином, он произнес красивую, тщательно обдуманную речь по-голландски. Наверное, Дуссель весь день готовил этот «урок». Его день рождения мы отпраздновали в воскресенье, очень тихо. От нас он получил бутылку вина урожая 1919 года, от ван Даанов теперь они уже могли сделать ему подарок! Он всем нам выдал по вареному яйцу.
Четверг, 25 мая 1944 г. Каждый день что-нибудь случается! Сегодня утром арестовали нашего славного зеленщика — он прятал у себя в доме двух евреев. Для нас это тяжелый удар, и не только потому, что эти евреи стоят на краю гибели: нам страшно за этого бедного человека. Весь мир сошел с ума. Порядочных людей отправляют в концлагеря, в тюрьмы, в одиночки, а над старыми и молодыми, над богатыми и бедными измываются подонки. Одни попадаются на том, что покупали на черном рынке, другие — на том, что скрывали евреев или подпольщиков. Никто не знает, что его ждет завтра.
И для нас арест зеленщика — тяжелая потеря. Наши девушки не могут, да и не должны сами таскать картошку, и нам остается только одно — есть поменьше. Как нам это удается — я тебе напишу, во всяком случае — удовольствие слабое. Мама говорит, что по утрам никакого завтрака не будет, за обедом — хлеб и каша, вечером — жареная картошка, иногда — раза два в неделю салат или немного овощей и больше ничего.
Один заключенный вспомнил бурную ночь, когда палатки были разрушены, а заключенные остались сидеть на улице под дождем и в грязи. Именно в Бергене Анна встретилась со своими школьными друзьями из Амстердама. Одной из них была Нанетт Кониг, которая вспомнила, как увидела Анну, похожую на ходячий скелет. Нанетт Кониг вспоминала Берген-Бельзен как «ад на земле» и что «людей не истребляли сразу, а они умирали от голода, дизентерии, тифа, холода, истощения, побоев, пыток».
Нанетт увидела, что сестры серьезно больны, а Марго еще хуже, чем Анна. Анна не знала, что умирает Когда Анну впервые перевели в лагерь, поместили в барак, которым командовала Ирма Зонненберг-Менкле она протестовала против этой должности, но теперь признает, что это спасло ей жизнь. У Ирмы в подчинении было 500 женщин, и она вспомнила, как была удивлена, что Анне 15 лет, поскольку она выглядела намного моложе. Она была хорошим, прекрасным человеком. Она говорила мне: «Ирма, я очень больна». Я сказала: «Нет, ты не так уж больна». Она хотела быть уверенной, что это не так». Анна не знала, что умирает, но ее здоровье ухудшалось.
Дженни Брандес, другая заключенная вспоминает: «В последние дни я видела Энн, стоящую там, закутанную в одеяло, без слез, чтобы плакать.
Дневник Анны Франк - еврейской девочки, погибшей в концлагере
Анна Франк вела дневник с 12 июня 1942 года до 1 августа 1944-го. Сначала она писала свои письма только для себя самой – до весны 1944-го, когда она услышала по радио «Оранье» [1] выступление Болкестейна, министра образования в нидерландском правительстве в эмиграции. Анна Франк и её семья считаются одними из самых известных жертв нацизма. Дневник Анны Франк. Когда Анне Франк исполнилось 13 лет, ей подарили красивый блокнот для записей. Девочка начала вести дневник, в который записывала события, происходившие с ее семьей, а также свои мысли, переживания, надежды. Это был 1942 год. Анна Франк вела дневник с 12 июня 1942 года до 1 августа 1944-го. Сначала она писала свои письма только для себя самой. — до весны 1944-го, когда она услышала по радио «Оранье»* выступление Болкестейна, министра образования в нидерландском правительстве в эмиграции. Гестапо разгромило «убежище». Среди старых книг, журналов и газет, брошенных как попало, Мип и Элли нашли дневник Анны. Кроме нескольких страниц дневник был напечатан полностью. Из всех скрывавшихся вернулся только отец Анны. Анна Франк – одна из миллионов жертв Шоа (Холокаста), преследования евреев в течение Второй мировой войны. Анна с ее семьей в течение двух лет жили в убежище в задней части здания фирмы ее отца. Там она вела свой дневник.
Дневник Анны Франк - еврейской девочки, погибшей в концлагере
Сравнение разных почерков на страницах "Дневника Анны Франк" Выяснилось, что опубликованная версия дневника не соответствует действительности [1] [6]. Доказательства, собранные шведским исследователем Дитлибом Фелдерером [1] Dietlieb Felderer и доктором Робером Фориссоном [7] из Франции, показали, что опубликованная версия известного дневника является литературной мистификацией [1]. Существовала девочка по имени Анна Франк, и часть отрывков из дневника реальные, даже те, которые описывают сцены лесбийского секса из поздних версий дневника их вырезали [6]. Редакция газеты «Федерация» воспроизвела обложку журнала «Лайф интернешнл» с образцом почерка Анны Франк и ее фотографией, ниже была дана одна страница из напечатанного под названием «Дневник Анны Франк» рукописи. Было заметно что почерки совершенно разные [1]. Английский историк Дэвид Ирвинг , в выступлении на процессе Эрнста Цюнделя в Торонто 25 и 26 апреля 1988, сказал о «Дневнике Анны Франк»: «Отец Анны Франк, с которым я переписывался на протяжении нескольких лет, наконец дал согласие на лабораторные исследования рукописи «Дневника», чего я требую всегда, если документ спорный». Эту экспертизу провела лаборатория немецкой криминальной полиции в Висбадене.
Ее вывод: часть «дневника» Анны Франк написана шариковой ручкой такие ручки появились в продаже только в 1951 году, а Анна Франк умерла в 1945 [2]. Дэвид Ирвинг заявил также [6] : "Мой собственный вывод о «Дневнике Анны Франк» таков, что значительная его часть действительно написана двенадцатилетней еврейкой. Эти тексты попали к ее отцу, Отто Франку, после трагической смерти молодой девушки от тифа в одном из концлагерей. Ее отец и другие неизвестные мне лица откорректировали этот "Дневник", чтобы придать ему коммерческую форму, что обогатило одновременно и отца, и Фонд Анны Франк, но как исторический документ, эта книга не имеет никакой ценности, потому что текст был изменен" [6].
В 1941 году, после оккупации Нидерландов немецкими войсками, Анне пришлось перейти из государственной школы в еврейскую. В тот день она начала писать в книге: «Я надеюсь, что смогу рассказать вам все, поскольку я никогда не могла никому довериться и я надеюсь, что вы будете большим источником утешения и поддержки». Когда сестре Анны, Марго, грозила депортация предположительно в исправительно-трудовой лагерь , Франки скрылись 6 июля 1942 года в подсобном офисе и на складе продуктового бизнеса Отто Франка. С помощью нескольких друзей-неевреев, в том числе Мип Гис, которая контрабандой провозила еду и другие припасы, семья Франк и четыре других еврея — Герман и Огюст ван Пелсы и их сын Питер и Фриц Пфефферы — жили в ограниченном пространстве. Все это время Энн честно писала в своем дневнике, рассказывая о повседневной жизни в бегах, от обычных неприятностей до страха перед схваткой. Она обсудила типичные подростковые проблемы, а также свои надежды на будущее, в том числе стать журналистом или писателем.
Поскольку мы полнокровные евреи, отец в 1933 году эмигрировал в Голландию, где возглавил Опекту — предприятие по производству джемов. Марго приехала к родителям в декабре, а я в феврале, как раз ко дню рождения Марго: меня в качестве подарка усадили на ее стол! В Голландии я пошла сначала в детский сад, а с шести лет — в школу. Когда я училась в шестом классе, нашей классной руководительницей стала директриса госпожа Куперус. В конце года мы со слезами распрощались друг с другом, потому что я, как и Марго, перешла в еврейский лицей. Нашу жизнь омрачали постоянные волнения о родных и близких, оставшихся в Германии, где евреев унижали и преследовали. После погромов 1938 года два моих дяди, мамины братья, бежали в Северную Америку, а бабушка приехала к нам. Ей было тогда 73 года. В мае 1940 года начались трудные времена: нападение Германии, капитуляция, оккупация и все больше бед и унижений для евреев. Законы, ограничивающие наши права, принимались один за другим. Евреи были обязаны носить желтую звезду, сдать свои велосипеды, не имели права ездить на трамваях и в автомобилях, даже собственных. Евреи могли посещать магазины только с трех до пяти и пользоваться услугами исключительно еврейских парикмахеров. Евреи не имели права появляться на улице с восьми вечера до шести утра. Им запрещалось ходить в театры, кино и другие подобные учреждения, а также — в бассейн, спортивные залы, на греблю, и вообще заниматься любым видом спорта в общественных местах. С восьми вечера евреи не могли сидеть в собственном саду или в саду у знакомых. Нельзя было ходить в гости к христианам. Учиться позволялось только в еврейских школах. Так мы и жили в ожидании новых запретов. Джекки говорила: "Боюсь браться за что бы то ни было, а вдруг и это нельзя? Летом 1941 года заболела бабушка. Ее готовили к операции, поэтому мой день рождения в том году так по-настоящему и не отметили, так же как и в 1940, когда немцы оккупировали Голландию. Бабушка умерла в январе 1942 года. Никто не знает, как я любила и люблю ее, и как часто о ней думаю. Мой последний день рождения отмечали как бы и за два прошедших года. В память о бабушке мы поставили свечку. Сейчас мы четверо живем неплохо. А сегодня, 20 июня 1942 года, я торжественно начинаю свой дневник. Суббота, 20 июня 1942 Дорогая Китти! Итак, начинаю сразу. В доме сейчас тихо, папы и мамы нет дома, а Марго ушла к своей подруге Трейс играть в пинг-понг. Я тоже последнее время увлекаюсь пинг-понгом, а недавно мы, пять девочек, создали свой клуб под названием "Маленький медведь минус два". Это нелепое имя было выбрано по ошибке. Очень хотелось придумать что-то особенное, и мы остановились на "Маленьком медведе". Мы думали, что в этом созвездии пять звезд, как и нас, членов клуба. Но потом выяснилось, что звезд семь, так что пришлось прибавить "минус два". У Ильзы Вагнер можно играть в пинг-понг в большой столовой, поэтому мы часто собираемся у нее. Мы все обожаем мороженое, а после игры его особенно хочется! Поэтому наши спортивные сборища часто заканчиваются походом в ближайшее кафе, куда разрешено ходить евреям — Дельфи или Оазис. Не важно, есть у нас деньги или нет. В Оазисе обычно очень много посетителей, и среди них всегда найдется поклонник или просто щедрый знакомый, готовый одарить нас таким количеством мороженого, которого хватило бы на целую неделю. Тебе, наверно, странно, что я в моем возрасте уже говорю о поклонниках. К сожалению впрочем, не всегда к сожалению , это в нашей школе обычное явление. Если какой-то мальчик вступает со мной в разговор и спрашивает разрешения проводить меня на велосипеде домой, то в девяти из десяти случаев я уверена, что он в меня влюбился, и теперь отбою от него не будет. Чтобы охладить его пыл, я равнодушно кручу педали, не обращая внимания на страстные взгляды. Если это не помогает, я нарочно роняю сумку, а когда молодой человек поднимает ее и подает мне, завожу беседу на нейтральную тему. Обычно поклонники безобидны и нетребовательны, но попадаются и такие, которые посылают воздушные поцелуи, а то и пытаются взять за руку. Тогда я действую решительно: останавливаюсь и заявляю, что нам дальше не по пути или притворяюсь глубоко обиженной и в красноречивых выражениях предлагаю наглецу удалиться. Итак, Китти, фундамент нашей дружбы заложен, до завтра! Воскресенье, 21 июня 1942 г. Дорогая Китти! Весь класс в напряжении: скоро педагогический совет! Полкласса держат пари — кого переведут, а кого оставят на второй год. Целый день только и слышишь: "да, нет, перейдет, останется". В нашем классе полно тупиц, и по-моему, каждый четвертый должен остаться на второй год. Но учителя — это самые своенравные люди на земле, что в данном случае может послужить нам на пользу. За себя и моих подруг я не особенно боюсь. Вот только математика заставляет немного сомневаться. Подождем… Пока мы время от времени подбадриваем друг друга. Можно сказать, что со всеми преподавателями я в хороших отношениях. Всего их у нас девять — семь мужчин и две женщины. Господин Кейслинг, учитель математики, долгое время злился на меня, из-за того, что я так много болтаю на уроках. Предупреждения следовали одно за другим, пока я не получила штрафную работу: сочинение на тему "Болтунья". Скажите, пожалуйста, что же об этом можно написать? Я сунула школьный дневник в сумку и решила пока не ломать голову. Дома, покончив с домашними заданиями, вспомнила о сочинении. Покусывая кончик карандаша, я задумалась. Конечно, можно отделаться пустыми словами и писать пошире, чтобы поскорее заполнить страницы. Но это может каждый. А убедительно доказать необходимость болтовни — настоящее искусство. Так я думала, думала, и вдруг мне пришла в голову блестящая идея. Вскоре сочинение на трех страницах было готово. В нем я приводила доказательства того, что привычка болтать — неотъемлемое свойство женского характера. Можно пытаться болтать поменьше, но отучиться полностью невозможно. Ведь и моя мама разговорчивая, я переняла это от нее, а как бороться с врожденными чертами? Господин Кейслинг немало посмеялся над моими доводами, но так как я и на следующем уроке продолжала болтать, задал второе сочинение на тему: "Неисправимая болтунья". Это задание я тоже выполнила исправно и потом два урока вела себя безупречно. А на третьем не выдержала. В результате громогласно была объявлена тема третьего сочинения: "Болты, болты, болты — сказала мисс Трещотка". Весь класс закатился от смеха. Я тоже смеялась, хотя моя фантазия на тему болтовни исчерпала себя полностью. Необходимо было придумать что-то новое, оригинальное. Моя подруга Санна, хорошая поэтесса, предложила написать сочинение в стихах. Я пришла в восторг. Господин Кейслинг задумал таким бессмысленным заданием проучить меня, а выйдет как раз наоборот. Стихотворение получилось потрясающее! Речь в нем шла о маме-утке и трех утятах, которых папа-лебедь заклевал насмерть за чрезмерную разговорчивость. Кейслинг хорошо понял намек и прочитал мое стихотворение вслух не только в нашем классе, но и других. С тех пор я могла свободно разговаривать на уроках, Кейслинг только посмеивался надо мной, но никогда больше не наказывал.
Дневник в письмах: 12 июня 1942 - 1 августа 1944" Анна Франк нем. Anneliese Marie Frank, 1929—1945 — еврейская девочка, уроженка Германии, после прихода Гитлера к власти скрывавшаяся с семьей от нацистского террора в Нидерландах. Автор знаменитого «Дневника Анны Франк» — документа, обличающего нацизм и переведенного на многие языки мира.
Дневник Анны Франк. Дневник еврейской девочки
| Впервые опубликованы фрагменты из дневника Анны Франк | Дневник Анны Франк впервые был издан в Голланндии в 1947 г. и продавался публике как подлинный, собственноручно написанный еврейской девочкой из Амстердама, которая якобы делала эти записи в возрасте 12-14 лет. |
| Дневник Анны Франк | Смысл Вероятно, данный дневник Анны Франк можно считать и доказательством нацистских зверств, и художественно-философским произведением молодой девушки, и просто памятником человеческой силе, мужеству. |
| 1 августа г. - Анна Франк сделала последнюю запись в своём дневнике | Анна Франк вела дневник с 12 июня 1942 года до 1 августа 1944-го. Сначала она писала свои письма только для себя самой – до весны 1944-го, когда она услышала по радио «Оранье»[1] выступление Болкестейна, министра образования в нидерландском правительстве в эмиграции. |
Франк А.: Дневник Анны Франк. 12 июня 1942 - 1 августа 1944
Дневник Анны Франк является одним из наиболее известных и впечатляющих документов о зверствах фашизма и сделал ее имя знаменитым на весь мир. Дневник был переведен на множество языков мира, несколько раз экранизирован, лег в основу пьесы и мультфильма. «Дневник Анны Франк» впервые был опубликован в 1947 году в Нидерландах и моментально стал бестселлером. Он переведен на многие языки мира, много раз переиздавался и продавался публике как подлинный, собственноручно написанный еврейской девочкой из Амстердама. дневник еврейской девочки из Германии, мировой бестселлер, документ, обличающий фашизм.
Четыре пошлых шутки Анны Франк. Скрытые страницы главного дневника холокоста хранили записи о сексе
Дневник переводят более, чем на 60 языков, продано около 30 миллионов книг, в честь Анны Франк называют школы и улицы. Миллионы людей читают дневник. Многие хотят своими глазами увидеть то место, где Анна вела его. 1 августа 1944 года была сделана последняя запись в дневнике Анны Франк. А 12 июня ей могло бы исполниться 87 лет. Пришла бы многочисленная родня: дети, внуки и правнуки. Согласно официальной версии и, соответственно Википедии, дневник, который сама 14-летняя девочка начала вести в 1942 году, написан на нидерландском языке, хотя в Амстердам из Франкфурта семья Франков переехала в 1934 году, и для Анны родным языком был немецкий. Анна Франк, полностью Аннелис Мари Франк (родилась 12 июня 1929 года, Франкфурт-на-Майне, Германия — умерла в феврале / марте 1945 года, в концлагере Берген-Бельзен, недалеко от Ганновера), еврейская девочка, чей дневник стал классикой литературы. дневник еврейской девочки из Германии, мировой бестселлер, документ, обличающий фашизм. Дневник Анны Франк впервые был издан в Голланндии в 1947 г. и продавался публике как подлинный, собственноручно написанный еврейской девочкой из Амстердама, которая якобы делала эти записи в возрасте 12-14 лет.
«Нет слез, чтобы плакать»: Последние дни жизни Анны Франк
| Анна Франк. Дневник жизни | Дневник Анны Франк (нидерл. Het achterhuis, дословно — «В задней части дома», другой перевод — «Убежище») — записи на нидерландском языке, которые вела еврейская девочка Анна Франк с 12 июня 1942 по 1 августа 1944 года в период нацистской оккупации Нидерландов. |
| Анна франк погибель дневник краткое содержание | библиотека истории ХХ века. |
Фейковый «Дневник Анны Франк» написан шариковой ручкой
Известно, что имя Арнольда ван ден Берга как раз было упомянуто в анонимном письме, которое получил Отто Франк. Он не стал его обнародовать, но передал его копию голландскому детективу, который занимался расследованием в 1963 году. Тот отклонил доказательство, но оставил его в архиве следствия. К тому моменту ван ден Берг был уже мертв: он скончался от рака горла в 1950 году. Но теперь вновь стал центральной фигурой расследования предательства семьи Анны Франк. Книга «Предательство Анны Франк» была опубликована в США и Нидерландах в январе 2022 года В ней собраны результаты шестилетнего исследования, проведенного под руководством режиссера Тийса Байенса и журналиста-расследователя Питера ван Твиска. В свою команду они пригласили отставного агента ФБР Винса Панкока, который нанял огромный штат профессионалов, владеющих современными методиками расследования преступлений.
Арнольд ван ден Берг. Применялась даже технология тестирования ДНК. Итогом расследования стал приговор Арнольду ван ден Бергу. К 1944 году он уже не был защищен особым статусом: Еврейский совет распустили в 1943 году, а всего его члены, как и любые другие евреи, могли быть отправлены в концлагеря. Возможно, нотариус пытался спасти свою жизнь, выдав тех, о чьем укрытии он был осведомлен, — у Еврейского совета якобы был список скрывающихся евреев и их убежищ. Но он отказался от этой версии из-за отсутствия иных доказательств.
После выхода новой книги Барноу вновь указал на недостаток фактов, подтверждающих виновность ван ден Берга. Например, не существует доказательств того, что у ван ден Берга как представителя Еврейского совета Амстердама действительно был список евреев, скрывающихся в убежищах. Допускать его существование довольно странно: совершенно неясно, зачем прячущимся евреям сообщать свой адрес организации, которая сотрудничала с нацистами. Возможно, такой документ был, но вряд ли он содержал адреса из достоверных источников. Кроме того, если он действительно существовал, то почему не пошел в ход еще летом 1943 года, когда Еврейский совет был распущен? Оригинал или копию подобного списка не нашла и команда «Предательства Анны Франк», в распоряжении которой, впрочем, есть источники, подтверждающие существование таких перечней.
Дара Хорн, исследовавшая антисемитские настроения в книге 2021 года «Люди любят мертвых евреев», также замечает , что новое исследование хорошо вписывается в миф о евреях, предававших других евреев. При этом среди 15 тысяч голландских коллаборационистов была только одна еврейка, точно сдававшая нацистам других евреев, — Анс ван Дейк, расстрелянная в 1948 году. Многие исследователи поддержали его слова: вывод команды ван Твиска слишком поспешен и нужен скорее маркетологам, а не тем, кто хочет докопаться до правды. Имя Арнольда ван ден Берга, и так известное исследователям проблемы, конкретно называется только на 228-й странице книги — всего их 298. Ученые видят в тексте уловку, лишенную критического анализа и анализа исторического контекста.
На самом деле, нашла записи Анны и сохранила их одна из сотрудниц Отто Франка.
Отто Франк утверждал, что эти записи состояли из трех блокнотов и более чем 300 отдельных листов, охватывает период жизни Анны с 12 июня 1942 года по 1 августа 1944 года. Он собрал все материалы в одну книгу, которая впервые была опубликована на голландском языке в 1947 году. С тех пор эта книга переводилась более чем на 55 языков и публиковалась по всему миру, на ее основе снимались фильмы и ставились пьесы. В 1956-1958 годах много шума в Европе наделал судебный процесс [3] по иску писателя и журналиста Мейера Левина Meyer Levin , настоящего автора дневника, к отцу Анны Франк Отто Франку относительно роялти дохода с продажи книги , в результате которого Левин отсудил 50. Предметом иска в этом процессе были наиболее драматизированные версии «дневника», сделанные, в частности, для кино-, радио-, теле- и театральных постановок. Левин настаивал на признании своих авторских прав, и его иск был удовлетворен нью-йоркским городским судом.
Суд установил, что Франк пообещал заплатить Мейеру Левину не менее 50. Сразу после вынесения решения суда, дневник закрыли в депозитную ячейку в одном из банков Израиля и после этого дневник долго не извлекался для просмотра, несмотря на безуспешные попытки исследователей [1]. Сравнение разных почерков на страницах "Дневника Анны Франк" Выяснилось, что опубликованная версия дневника не соответствует действительности [1] [6]. Доказательства, собранные шведским исследователем Дитлибом Фелдерером [1] Dietlieb Felderer и доктором Робером Фориссоном [7] из Франции, показали, что опубликованная версия известного дневника является литературной мистификацией [1].
Отто остался в Амстердаме из-за того что его фирма вела удачный бизнес с немецким Вермахтом — с 1939 по 1944 год Opekta продавала пектин для немецкой армии. Пектин использовался как пищевой консервант, антиинфекционный бальзам для ран и загуститель для повышения объема крови при переливании. Пектин также применялся как эмульгатор для нефти и сгущенного бензина для зажигательных бомб. Обеспечивая Вермахт, Отто Франк превратился в глазах голландцев в нацистского прихвостня. Это был трехэтажный флигель с большим стеклянным таунхаусом, на канале Принсенграхт недалеко от центра Амстердама.
Кроме состоятельной семьи Франк в этом комфортном и просторном укрытии также прятались другие евреи всего — восемь, а еще домашние животные. Укрытие являлось частью офисных помещений фирмы Opekta, и пока Отто Франк скрывался, он продолжал вести свой бизнес из этого здания, спускаясь вниз по лестнице к себе в кабинет в ночное время и в выходные. Анна и другие также спускались в офис Отто и слушали радиопередачи из Англии. В 1944 году немецкой оккупационной вл асти в Голландии стало известно о мошенничестве Отто Франка при выполнении его крупных и выгодных контрактов с Вермахтом. Немецкая полиция совершила налет на его квартиру на чердаке, и восемь евреев в августе отправились в трудовой лагерь Вестерборк - ведь Германия в тот момент крайне нуждалась в рабочей силе. Позже Анна Франк попала в лагерь Аушвиц-Биркенау, затем ее вместе с другими заключенными эвакуировали в лагерь Берген-Бельзен, где она в возрасте 14 лет умерла от тифа уже после освобождения лагеря англичанами эпидемия тифа вспыхнула в лагере из-за нехватки инсектицида «Циклон Б».
В Берген-Бельзене девушки спали в переполненном неотапливаемом бараке. Зима была очень холодная. В лагере распространялись инфекционные заболевания, было очень мало воды и пищи. В январе 1945 года Анна узнала, что в соседнем бараке находится ее старая подруга Аннели Геслар. Они встретились и долго не могли сказать друг другу ни слова из-за сотрясавших обеих рыданий. Их разделяла лишь колючая проволока. Было еще несколько встреч, Аннели отметила, что условия в бараке Анны значительно хуже, чем в том, где жила она. Подруга часто передавала через проволоку какую-то еду Анне. Марго хотелось повидать Аннели, но она была уже очень больна. В феврале она и вместе с ней Анна заболели тифом. Соседки по бараку пытались, как могли, помочь девушкам. Марго умерла в конце февраля. Анне не сказали о смерти сестры, но несколько дней спустя она сама поняла, что это произошло. Перестав бороться за жизнь, она и сама через несколько дней скончалась, уверенная, что хуже быть уже не может. Стена комнаты Анны в Ахтерхойзе. Ван Даана сожгли в газовой печи в Освенциме. Его жена умерла в Берген-Бельзене. Петер умер от истощения в Маутхаузене. Альберт Дассел умер в коцлагере в Найнгамме. Из восьми обитателей Ахтерхойза выжил только Отто Франк. Он сразу же отправился к супругам Гиесам, больше у него никого не осталось. Он знал, что жена умерла, но судьба детей была ему неизвестна. Вскоре после окончания войны в 1946 году, ему удалось выяснить судьбу девочек. Теперь от Анны у него осталось только то, что впоследствии обессмертило ее имя. В день ареста Миеп и Беп вынесли из Ахтерхойза все, что смогли, среди прочего там был дневник Анны. Миеп решила, что не будет его читать, а вернет девочке. Теперь она отдала дневник и отдельные исписанные листочки ее отцу. Отто заперся в своей конторе, отключил телефон и прочел дневник. Он был потрясен. Дневник был написан по-голландски. Переведя небольшую его часть на немецкий, Отто послал перевод своей матери в Швейцарию. Несколько позже один из друзей попросил дать ему почитать дневник. Отто не мог решить, имеет ли он право давать чужим людям дневник дочери, и пришел к выводу, что он обязан это сделать. Первые читатели были в шоке. Со страниц дневника, казалось, звучал голос миллиона еврейских детей, замученных в Холокосте. Друзья настояли на том, что он должен быть опубликован, и в 1947 году в Голландии появился первый его тираж — 5000 экземпляров. Этого оказалось мало, потребовались переиздания. Дневник перевели на французский и немецкий языки, затем еще на пятнадцать. Девочка из Голландии стала символом шести миллионов уничтоженных евреев. Люди во всем мире прочитали его, и многие узнали о Холокосте именно благодаря ему. Убежище на Принзенграхт, 263, Ахтерхойз, превратилось в Национальный музей, который ежегодно посещают тысячи людей. Он называется Домом Анны Франк. Дом на Принзенграхт, 263. Миеп Гиес, единственная из живущих ныне свидетелей этой истории, работает в амстердамском музее Анны Франк, она отвечает на все поступающие туда письма. История Анны — это история надежды, счастья, любви и победы, даже в царстве зла.
Анна Франк. Дневник жизни
| Дневник Анны Франк — Википедия с видео // WIKI 2 | Среди убитых была Анна Франк, 15-летняя девочка, написавшая самый знаменитый дневник XX века. Убежище, в котором ее семья прожила больше двух лет, было обнаружено гестапо после доноса от «надежного источника». |
| Дневник Анны Франк - еврейской девочки, погибшей в концлагере | Екатерина Радкевич | Дзен | Анна Франк «Дневник». Записи на нидерландском языке, которые вела еврейская девочка Анна Франк с 12 июня 1942 по 1 августа 1944 года в период нацистской оккупации Нидерландов. |
| Анна Франк. Убежище. Дневник в письмах. 12 июня 1942 - 1 августа 1944. Отрывки | записок еврейской девочки 13-15 лет из убежища, в котором семья Анны с друзьями (всего 8 человек) провели более 2 лет, скрываясь от репрессий оккупационной немецкой администрации. |
| Впервые опубликованы фрагменты из дневника Анны Франк | Хронотоп | Нюрнберг. Начало Мира. | «Дневник Анны Франк» впервые был опубликован в 1947 году в Нидерландах и моментально стал бестселлером. Он переведен на многие языки мира, много раз переиздавался и продавался публике как подлинный, собственноручно написанный еврейской девочкой из Амстердама. |
| Дневник Анны Франк | Дневник Анны Франк (нидерл. Het achterhuis, дословно — «В задней части дома», другой перевод — «Убежище») — записи на нидерландском языке, которые вела еврейская девочка Анна Франк с 12 июня 1942 по 1 августа 1944 года в период нацистской оккупации Нидерландов. |
12 Ава – последняя запись в дневнике Анны Франк
Гестапо разгромило «убежище». Среди старых книг, журналов и газет, брошенных как попало, Мип и Элли нашли дневник Анны. Кроме нескольких страниц дневник был напечатан полностью. Из всех скрывавшихся вернулся только отец Анны. При переводе на английский, работа получила признание критиков и публики во всем мире под названием «Анна Франк: Дневник молодой девушки» (Anne Frank: Le Diary of a Young Girl) от Doubleday & Company (США) и Валлентин Митчелл. Моя сестра Марго родилась в 1926 году во Франкфурте-на-Майне, а 12 июня 1929 года появилась я. Мы евреи, и поэтому нам пришлось в 1933 году эмигрировать в Голландию, где мой отец стал одним из директоров акционерного общества «Травис». Моя сестра Марго родилась в 1926 году во Франкфурте-на-Майне, а 12 июня 1929 года появилась я. Мы евреи, и поэтому нам пришлось в 1933 году эмигрировать в Голландию, где мой отец стал одним из директоров акционерного общества «Травис». Эдит Франк с трепетом ждала рождения Марго, старшей сестры Анны. Первый ребенок Франков (Эдит, Беттина) умер в младенчестве. Спустя три года после рождения Марго, 12 июня 1929 года родилась младшая сестра – Аннелис Мари, известная миру как Анна. Невероятная история жизни Анны Франк — детство и годы в убежище, где еврейская девочка вела записи, которые теперь известны как Дневник Анны Франк, неумолимый обличитель нацизма.
Дневник Анны Франк - еврейской девочки, погибшей в концлагере
Дневник молодой девушки, также известный как Дневник Анны Франк, представляет собой книгу записей из голландскоязычного дневника, который вела Анна Франк, когда она два года скрывалась со своей семьей во время нацистской оккупации Нидерландов. записок еврейской девочки 13-15 лет из убежища, в котором семья Анны с друзьями (всего 8 человек) провели более 2 лет, скрываясь от репрессий оккупационной немецкой администрации. Анна Франк вела дневник с 12 июня 1942 года до 1 августа 1944-го. Сначала она писала свои письма только для себя самой. — до весны 1944-го, когда она услышала по радио «Оранье»* выступление Болкестейна, министра образования в нидерландском правительстве в эмиграции.
Оглавление:
Анна Франк вела дневник с тринадцати до пятнадцати лет и выражала в этих записках антипатии и возмущение столь же откровенно, как и симпатии. Отто Франк скончался в 1980 году. Оригинал дневника своей дочери он официально завещал Государственному институту военных архивов в Амстердаме. Поскольку начиная с пятидесятых годов постоянно возникали сомнения в подлинности дневника, институт подверг все записи тщательному исследованию.
Только после того, как их подлинность была установлена без всяких сомнений, дневники вместе с результатами исследований были опубликованы. В ходе исследования проверялись, в частности, родственные отношения, факты, связанные с арестом и депортацией, чернила и бумага, использованные для письма, и почерк Анны Франк. В этом относительно объемном труде собраны также сведения о всех публикациях дневника.
Фонд Анны Франк в Базеле, который в качестве всеобщего наследника Отто Франка унаследовал также авторские права его дочери, решил на основе всех имеющихся текстов предпринять новое издание. Это нисколько не умаляет значение редакторской работы, выполненной Отто Франком, — работы, которая послужила широкому распространению книги и ее политическому звучанию. Новое издание вышло под редакцией писательницы и переводчицы Мирьям Пресслер.
При этом издание Отто Франка было использовано без сокращений и лишь дополнено отрывками из версий «а» и «б».
Ее дневник, который она вела в Амстердаме, прячась с семьей от нацистов, стал известен всему миру. Анна Франк вела дневник с 12 июня 1942 года до 1 августа 1944-го. Сначала она писала свои письма только для себя самой — до весны 1944-го, когда она услышала по радио «Оранье» радиостанция нидерландского правительства в эмиграции, вещавшая из Лондона выступление Болкестейна, министра образования в нидерландском правительстве в эмиграции.
Министр сказал, что после войны все свидетельства о страданиях нидерландского народа во время немецкой оккупации должны быть собраны и опубликованы. Для примера, среди других свидетельств, он назвал дневники.
С первой же записи она вела дневник в письмах на нидерландском языке первым её языком был немецкий, но и нидерландский она начала учить с раннего детства , которые адресовала вымышленной ею подруге Китти хотя некоторые исследователи предполагают, что это могла быть её подруга Китти Эйхэйди, но последняя выразила сомнение, что дневник мог быть адресован именно ей.
В них она рассказывала Китти всё, что происходило с ней и с другими обитателями убежища каждый день. Свой дневник Анна назвала «Het Achterhuis» рус. В заднем доме.
В русской версии — «Убежище». Запись 19 ноября 1942: Немцы звонят в каждую дверь и спрашивают, не живут ли в доме евреи… Вечером, когда темно, я вижу колонны людей с плачущими детьми. Они идут и идут, осыпаемые ударами и пинками, которые почти сбивают их с ног.
Никого не осталось — старики, младенцы, беременные женщины, больные — все тронулись в этот смертельный поход. Сначала Анна вела дневник только для себя. Весной 1944 года она услышала по нидерландскому радио Оранье редакция этого радио эвакуировалась в Англию, откуда вещала вплоть до конца войны выступление министра образования Нидерландов Херрита Болкештейна.
В своей речи он призывал граждан сохранять любые документы, которые станут доказательством страданий народа в годы немецкой оккупации. Одним из важных документов были названы дневники. Под впечатлением от выступления Анна решила на основе дневника написать роман.
Она тут же начинает переписывать и редактировать свой дневник, параллельно продолжая пополнять первый дневник новыми записями. Обитателям убежища Анна, включая себя, даёт псевдонимы. Себя она хотела сначала назвать Анной Аулис, потом Анной Робин в изданной версии был взят первый вариант.
Еврейский музей и центр толерантности Семье Анны Франк, в которой отец был успешным бизнесменом, а мать — дочерью промышленника, после прихода к власти в Германии национал-социалистов пришлось переехать в Амстердам. После оккупации Нидерландов взялись за евреев и там. На страницах дневника девочка описывает изменения, в том числе новые правила и ограничения, которых с каждым днём становилось всё больше. Евреи должны были носить жёлтую звезду, сдать велосипеды, им запрещалось ездить в трамвае. Все покупки можно было делать в специальных еврейских лавках и только с трёх до пяти. После восьми вечера нельзя было выходить на улицу и даже сидеть в саду или на балконе. Запрещалось заниматься плаванием, играть в хоккей или в теннис.
Нельзя было ходить в кино, театр и в гости к христианам. А еврейских детей перевели в специальные школы для евреев. Портреты Анны. Еврейский музей и центр толерантности В июле 1942 года началась депортация евреев из Нидерландов. Семья Франк, в которой помимо родителей была ещё старшая сестра Марго, переехала в тайное убежище. Вместе с ними были четверо голландских евреев. Место укрытия тринадцатилетняя девочка называла «задний дом».