Евгений Щепетнов. Ботаник. Глава 1 Пролог Торопиться некуда. Апрель — тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет. Хоть сутками напролет гуляй. Апрельское солнце светит ярко. Тает последний снег. Первые стрелочки зелёной травки прорезают весеннюю землю. Диктант "Старик и солнце". Диктант "Сырой ветер гнал сильный туман". Цитата #1 из книги «Ботаник». Торопиться некуда. Апрель — тепло, солнце! тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет. Евгений Щепетнов Ботаник Пролог Торопиться некуда. Апрель – тепло, солнце!
Евгений Щепетнов. Ботаник
Ботаник. Пролог. Торопиться некуда. Апрель – тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет. » Пролог. Торопиться некуда. Апрель — тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет. Людям без часов некуда спешить Можно просто думать, можно просто жить Людям без часов некуда бежать Нужно просто верить, нужно просто знать Далеко, очень далеко Есть страна, где тепло и легко Там найдёшь время на мечты Приезжай, в страну и ты Далеко. Евгений Щепетнов Ботаник Пролог Торопиться некуда. Апрель – тепло, солнце! Евгений Щепетнов Ботаник. Пролог. Торопиться некуда. Апрель — тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет.
Ботаник (СИ)
За свою долгую жизнь я хоронил товарищей, сослуживцев, просто знакомых, и прекрасно понимаю, насколько скоротечная наша жизнь, и как слабы мы перед Провидением. Грех жаловаться! Мне семьдесят лет, но я бодр, прекрасно себя чувствую — в отличии от многих и многих гораздо более молодых мужчин и женщин. Каждый день подолгу гуляю, да и гантели мои не залеживаются. И в спортзал хожу — тренажеры, боксерский мешок, все, как полагается. И любовница есть — даже две. Одной двадцать лет, другой тридцать пять. Я всегда отличался даже можно сказать излишним содержанием тестостерона, хотя и умел его «держать в узде».
Не смешивал службу и развлечения. Хотя и не упускал случая покувыркаться с понравившейся мне женщиной. А семьи не нажил. Вначале это мешало работе — нелегал, который постоянно ходит по лезвию ножа — какая ему семья? Семья — это потом, когда выйдешь в тираж, когда получишь свою законную пенсию. Или когда тебя выпрут в народное хозяйство — так у нас это называлось. Кем я служил? Трудно так сразу сказать…чистильщик?
Наверное, так. Кто-то ведь должен подчищать дерьмо за облажавшимися коллегами. И кто-то должен делать то, что делал я.
И в спортзал хожу — тренажеры, боксерский мешок, все, как полагается. И любовница есть — даже две.
Одной двадцать лет, другой тридцать пять. Я всегда отличался даже можно сказать излишним содержанием тестостерона, хотя и умел его «держать в узде». Не смешивал службу и развлечения. Хотя и не упускал случая покувыркаться с понравившейся мне женщиной. А семьи не нажил.
Вначале это мешало работе — нелегал, который постоянно ходит по лезвию ножа — какая ему семья? Семья — это потом, когда выйдешь в тираж, когда получишь свою законную пенсию. Или когда тебя выпрут в народное хозяйство — так у нас это называлось. Кем я служил? Трудно так сразу сказать…чистильщик?
Наверное, так. Кто-то ведь должен подчищать дерьмо за облажавшимися коллегами. И кто-то должен делать то, что делал я. Нет, не только убивать — хотя это очень важная составляющая моей работы. Уметь устранить негодяя всеми возможными и доступными методами — этому учат в Академии как мы ее называли в первую очередь.
Но еще — ты должен соображать, должен уметь разобраться с ситуацией, и если возможно — не допустить смертей.
Вначале это мешало работе — нелегал, который постоянно ходит по лезвию ножа — какая ему семья? Семья — это потом, когда выйдешь в тираж, когда получишь свою законную пенсию.
Или когда тебя выпрут в народное хозяйство — так у нас это называлось. Кем я служил? Трудно так сразу сказать…чистильщик?
Наверное, так. Кто-то ведь должен подчищать дерьмо за облажавшимися коллегами. И кто-то должен делать то, что делал я.
Нет, не только убивать — хотя это очень важная составляющая моей работы. Уметь устранить негодяя всеми возможными и доступными методами — этому учат в Академии как мы ее называли в первую очередь. Но еще — ты должен соображать, должен уметь разобраться с ситуацией, и если возможно — не допустить смертей.
Ну а если другого выхода нет… С кем можно сравнить? Если только с ниндзя, но вообще-то эти самые ниндзя киношная сказка. Мы не умеем летать, не умеем колдовать.
Но убивать умеем не хуже, чем эти самые голливудские киношные парни. Когда к власти пришел мерзавец, помеченный каиновой печатью на башке, первое, что он сделал — это отдал приказ Бакатину уничтожить КГБ, и вместе с ним — силовые структуры ПГУ Первое главное управление КГБ СССР, занималось внешней разведкой , справедливо полагая, что основная опасность для него исходит именно оттуда. Он верно сделал.
Если бы нам отдали приказ убрать этого болтуна, он прожил бы не больше недели. Смерть от остановки сердца, или от почечной недостаточности — и никаких следов.
Читать онлайн полностью бесплатно Евгений Щепетнов - Ботаник
| Ботаник - Евгений Щепетнов читать бесплатно онлайн | Апрель (April) Lyrics: Куда же делся апрель? |
| Евгений Щепетнов. Ботаник (1). — MP3 Досуг | Апрель (April) Lyrics: Куда же делся апрель? |
| Русский язык 6 класс ВПР 2023 все тексты для 1 задания с ответами | Апрельское солнце светит ярко. Тает последний снег. Первые стрелочки зелёной травки прорезают весеннюю землю. Диктант "Старик и солнце". Диктант "Сырой ветер гнал сильный туман". |
Похожие записи
- Читать книгу Ботаник Евгения Щепетнова : онлайн чтение - страница 1
- Русский язык 6 класс ВПР 2023 все тексты для 1 задания с ответами
- Похожие записи
- Ботаник (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович » Книги читать онлайн бесплатно без регистрации
«Ботаник» Евгений Щепетнов
Грех жаловаться! Мне семьдесят лет, но я бодр, прекрасно себя чувствую — в отличии от многих и многих гораздо более молодых мужчин и женщин. Каждый день подолгу гуляю, да и гантели мои не залеживаются. И в спортзал хожу — тренажеры, боксерский мешок, все, как полагается. И любовница есть — даже две.
Небольшая пенсия, годная только для того чтобы оплатить коммунальные услуги, и более ничего. Если бы я и вправду был этим самым полковником из стройбата, туго бы мне пришлось. Но специалист моего уровня всегда найдет себе работу. Начались лихие девяностые, когда создавались и терялись огромные состояния, когда люди решали свои проблемы не обращаясь к правоохранительным органам, потому что не было ни права, ни этих самых органов, разложенных, развращенных шальными деньгами и тупостью власть имущих.
Бандитизм, право сильного, деньги, которые решают все. Да и кроме того — у меня имелись накопления, и очень даже неплохие. Двадцать лет в службе внешней разведки — часть денег шла на банковский счет, и не только в рублях. А кроме того…я знал местонахождение нескольких тайников, которые закладывались еще в советское время на случай войны и оккупации территорий. В этих тайниках было все, что нужно диверсанту и нелегалу — начиная с оружия и взрывчатки, и заканчивая золотыми изделиями и валютой многих стран. Кольца, перстни, золотые монеты — все, что можно легко и безопасно продать, все это имелось в закладках, и я знал расположение восьми из них. И мог воспользоваться содержимым в любой момент. И пользовался.
А потом на меня вышел генерал Ивашов. Бывший генерал Ивашов. Он нашел меня, хотя я и спрятался в провинциальном городе, оборвав все свои связи. Нашел, и предложил мне работу по профилю. Нет, не просто киллером, который устраняет всех, за кого хорошо проплатили. Насколько я понял, организация, которую создал Ивашов, была чем-то вроде небольшой военной компании— полугосударственной, получастной. Он принимал заказы и от частников, и от государственных структур, которые не хотели засветиться. Государственные структуры хотели избавиться от некоторых вредных личностей, прячущихся за рубежом, а еще — уничтожить особо зарвавшихся уголовных авторитетов, совсем уже потерявших берега.
Этих убирали и в СНГ, и там, где их настигнут — мочили по сортирам.
Ну а если другого выхода нет… Евгений Щепетнов Пролог Торопиться некуда. Апрель — тепло, солнце! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей…никого нет. Хоть сутками напролет гуляй. Или вообще исчезни — никто не поинтересуется, где ты, и что с тобой. Кроме электросетей и газовой компании — но им от тебя нужны только деньги, совсем не ты. Констатирую факт. За свою долгую жизнь я хоронил товарищей, сослуживцев, просто знакомых, и прекрасно понимаю, насколько скоротечная наша жизнь, и как слабы мы перед Провидением.
Грех жаловаться!
Махать мечом — что может быть глупее? Ох, и навоевался я! До блевотины! Хочу покоя. Хочу забраться в огородик, сидеть, и смотреть, как растут мои травки. Как тянутся к небу мои деревья. Не хочу войны! Просмотров: 4 — Совершенно не в курсе!
Просмотров: 5 Ох уж эти идиоты…нет, все-таки в моем мире, на Земле, вояки будут поумнее, чем здесь, в мире магии.
Читать онлайн Ботаник бесплатно
Торопиться некуда. Апрельтепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детейникого нет. Евгений Щепетнов Ботаник. Пролог. Торопиться некуда. Апрель — тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет. » Евгений Щепетнов Ботаник. Пролог. Торопиться некуда. Апрель — тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет. Пролог. Торопиться некуда. Апрель — тепло, солнце!
🕮 Читать книгу «Ботаник» онлайн
Торопиться некуда. Апрель — тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет. Хоть сутками напролет гуляй. » Евгений Щепетнов Ботаник. Пролог. Торопиться некуда. Апрель — тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет. Хоть сутками напролет гуляй. Торопиться некуда. Апрель – тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет. Ботаник. Пролог. Торопиться некуда. Апрель – тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет. Хоть сутками напролет гуляй. Людям без часов некуда спешить Можно просто думать, можно просто жить Людям без часов некуда бежать Нужно просто верить, нужно просто знать Далеко, очень далеко Есть страна, где тепло и легко Там найдёшь время на мечты Приезжай, в страну и ты Далеко. Цитата #1 из книги «Ботаник». Торопиться некуда. Апрель — тепло, солнце!
Featured in
- Ботаник. Евгений Щепетнов. Ботаник (Евгений Щепетнов, 2021)
- 🕮 Читать книгу «Ботаник» онлайн
- Книга «Ботаник»: Евгений Владимирович Щепетнов - читать онлайн — Страница 1
- Читать онлайн полностью бесплатно Евгений Щепетнов - Ботаник
- Ботаник (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович краткое содержание
- Книга Ботаник Евгений Щепетнов читать онлайн бесплатно | Флибуста
Читать онлайн Ботаник бесплатно
Торопиться некуда. Апрель — тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет. Хоть сутками напролет гуляй. Евгений Щепетнов. Ботаник. Глава 1 Пролог Торопиться некуда. Апрель — тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет. Хоть сутками напролет гуляй. Торопиться некуда. Апрель – тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет. Апрельское солнце светит ярко. Тает последний снег. Первые стрелочки зелёной травки прорезают весеннюю землю. Диктант "Старик и солнце". Диктант "Сырой ветер гнал сильный туман". Пролог. Торопиться некуда. Апрель – тепло, солнце! Хорошо! Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей никого нет.
Русский язык 6 класс ВПР 2023 все тексты для 1 задания с ответами
Евгений Владимирович Щепетнов Ботаник 1 Кем я служил? Трудно так сразу сказать… чистильщик? Наверное, так. Кто-то ведь должен подчищать дерьмо за облажавшимися коллегами. И кто-то должен делать то, что делал я. Нет, не только убивать — хотя это очень важная составляющая моей работы. Уметь устранить негодяя всеми возможными и доступными методами — этому учат в Академии как мы ее называли в первую очередь. Но еще — ты должен соображать, должен уметь разобраться с ситуацией, и если возможно — не допустить смертей. Ну а если другого выхода нет… Евгений Щепетнов Пролог Торопиться некуда.
В светло-голубой безбрежной выси тают тучки. Свод небес прозрачен и чист. Лес, поле, река, холм — всё блестит и источает аромат. Пахнет каждый листик, каждый ствол. Река дышит синеватым дымком. По берегам дремлет тихий камыш. В реке плещется оживлённый рой весёлых рыбок. Верхушки деревьев медленно раскачивает 3 ветер. Он морщит, рябит гладь воды. Слух улавливает чей-то весёлый пересвист. Это разносится по миру соловьиная трель. О нежной листве, о тёплом деньке поёт маленькая птичка. За деревянными домиками раскинулся сосновый бор. Внизу, под горой, серая лента шоссе. По одну её сторону заросли малины, черёмухи. Море неспокойное, но прекрасное. Оно волнуется, вздыхает. Это ветер треплет его пенистые волны, и они выплёскиваются на берег. А бывает, заспорит 3 возможно: заспорят 3 о чем-то море с ветром. Тяжёлые валы нальются безысходной яростью, заревут, загрохочут. Но чаще всего море спокойно и блестит, будто его начистили. В такие дни виден Кронштадт. Он за горизонтом, и поэтому кажется, что трубы судоремонтных верфей выходят прямо из воды. Погодину 12 текст Солнышко еще только выглянуло из-за дальнего леса, а пчелы уже на работе. Воздух над пасекой весь наполнен пчелиным гулом. Вслед за пчелами поднимается Саня. Он спит в деревянной беседке, поставленной прямо в середине пасеки. Мальчик потянулся сладко, умылся и пошел к своему рабочему месту. Теперь до самого завтрака будет постукивать топориком, строгать поблескивающие доски, чинить поломанные ульи и мастерить новые. Затем пойдет осматривать пасеку. Двести пчелиных домиков. Работы немного. А в комнатах Володи и Лены тихо. Идет научная работа. Пчеловоды шума не любят. Я, осторожно приоткрывая дверь, вижу, что Лена склонилась над микроскопом. Она пишет на большом листе, изрисованном графиками. К ней подходит Володя, и они о чем-то говорят. Они говорят о новой породе пчел. По самому краю его обойдёшь за каких-нибудь двадцать минут. В нем нет ни одной ямы, ни одного по-настоящему тряского места. Высокие пышные кочки напоминают груду только что взбитых пуховых подушек, которые заботливая хозяйка вынесла просушить на ветерке. Новичок долго топчется в недоумении, потому что его подводят глаза, натренированные на сигнальную яркость летней ягоды. Нужно пристально вглядеться в ближайшую кочку. И тогда обнаружишь вдруг, что при слабом солнце вся она сверкает алыми каплями клюквы, прячущейся в мох. Вся кочка будто переливается самоцветами, просыпанными чьей- то бережной рукой. Собираешь ягоду и не думаешь о времени, о других делах. Хочется запомнить навсегда пронзительно кислоту болотной твердой ягоды, воркование птиц в лесу, светлые мхи, пружинистую почву болотной колыбели. В тихий зимний день выйдешь в лес на лыжах, дышишь и не надышишься. Под деревьями расстилаются белые сугробы, а над лесными тропинками кружевными арками согнулись под тяжестью инея молодые березки. Хорош лес ранней и поздней весной, когда пробуждается в нем бурная жизнь, затаившаяся на зиму и теперь желающая взять своё. Тает снег. Все больше слышатся в лесу голоса птиц. На лесных полянках появляются проталины, ковром разрастаются подснежники. На кочках видишь крепкие листочки брусники. Многое услышишь в весеннем лесу. На вершине высокой ели распевает дрозд. Тонко пищат рябчики, на болоте возятся журавли. Над желтыми пуховками ивы жужжат пчелы. У сочащегося из земли родничка растут старые пихты, тянутся корявые берёзки. Яркая звезда загорелась над горами. Летом под высокими пихтами жили пастухи. Раньше здесь стоял сделанный из пихтовых дранок балаган. Ветер и непогода давно разметали лёгкое пастушеское жилище. Мы взялись за восстановление разрушенного балагана. Среди охотников и путешественников есть особенно неоценимые в путешествиях люди. Мой приятель умело раздувает костёр. Лицо его освещено вспышками огня. Красные искры уносятся в небо и остывают. Ночью мы будем вставать, чтобы подкинуть топлива в костёр. Вот я кладу в огонь дрова. Пламя принимается жарко лизать сухие поленья. Как хороша, как чудесна над горами звёздная ночь! Лёгкий ветер шевелил густые травы, пестревшие разноцветными головками. Кое-где открывались вдруг небольшие озерки, будто упавшие на землю и оправленные в изумрудную зелень. Мы миновали небольшую кучку юрт, расположившихся на холме над озером. Зелёный луг опять принял нас в свои молчаливые объятья. Горы на другом берегу уже не туманились. Всё ближе подступали холмы, разделённые узкими лужками. Временами в ущельях раздавался топот конских копыт, и табун, одичавший и объевшийся на буйных травах, выскакивал на луговину. Его привлекло ржание наших лошадей. От едва колышущегося моря на мальчиков веяло странным покоем и тишиной. Лучи не зашедшего еще за горизонт солнца скользили по легким волнам, набегавшим на берег. Пропитанная полынным запахом длинная степная дорога к морю осталась позади, а впереди во всю даль и ширь расстилалось открытое море. И ребятам казалось, что они добрались до самого края света, что дальше уже нет ничего. Есть одно тихое море, а над ним такое же бескрайнее 2 небо, лишь кое-где покрытое бледно-розовыми облачками. Мальчики, утомленные долгим путем, шли молча. Их 3 головы прятались за ворохами сухого бурьяна, который они собрали для будущего костра. Окна его были покрашены масляной краской, а небольшое крылечко сбоку еще пахло сосной. Двери были раскрыты настежь, но хозяев в доме не оказалось. Направо от двери стоял некрашеный стол, слева виднелась массивная печь. Вскоре с улицы прибежала Наташа. Она радушно предложила мне чаю и ранней малины, но я попросил ее сначала показать мне сад, выращенный чуть ли не под самым Полярным кругом. Мы вышли из дома. Сад лепетал тополиной листвой. Я неожиданно увидел яблоньки, малинник с уже поспевающей ягодой. Почувствовав смолистый аромат, я повернул голову налево и увидел кедры. Они были иссиня-черные, по-медвежьи угрюмы и неприветливы. Наташа ласково и как-то застенчиво потрепала одно дерево. Человек переносит не только культурные растения, но и дикие в другие места, далеко от их родины. И встреченный в поле или на дороге сорняк вдруг оказывается памятником 2 древнего события. Как воспоминание о взятии Парижа русскими войсками в тысяча восемьсот четырнадцатом году осталось сорное растение свербига, семена которого вместе с сеном для лошадей завезли во Францию казаки. О грозном событии говорят заросли аира на берегах Чудского озера. Аир — источник чудесных восточных ароматов. Татары занесли аир с юго-востока, так как царство их простиралось по всей Руси. Так загадочно, на первый взгляд, появились растения, которые 3 мы часто видим, но которых не знаем. Скоро удары снежной крупки о стволы и ветки слились в таинственный шёпот. Наутро среди пёстрых бугристых пашен и сизого жнивья петляли и уходили вдаль белые дороги. Выпавший снег так и не растаял, а потом подсыпало ещё больше. Тетерева неторопливо бродили по мелкому снегу и оставляли крестики следов. А когда снег стал глубоким, сразу перелетели на берёзы клевать терпкие серёжки. Вороны и галки в первые метельные дни так и не улетали далеко от посёлка. Синицы с деревьев опускались на деревянные стены сараев и других построек, проворно прыгали по поленницам дров и заборам. Даже лесной дятел надолго покинул лес и обосновался в деревне. В непогоду и на ночь он прятался под навесом, а утром врачевал старые берёзы и ловко лазал по телеграфным столбам. Иногда раздаётся из-под прибрежного куста голос землеройки. Крохотные зверьки держались здесь и летом, в густых травяных дебрях хорошо скрывались от постороннего взгляда. А сейчас среди поредевших трав заметить их стало легче. Чаще других попадается обыкновенная бурозубка. Ростом она с маленькую домовую мышь, окраска тёмно-бурая. Но возле воды нередко можно увидеть и более крупную водяную землеройку. Чёрная, будто бархатная шубка, белое шелковистое брюшко и более длинный хвост помогут отличить её от других землероек. Землеройки не впадают в спячку. Когда идёт снег, следы этих маленьких зверьков встречаются особенно часто под старыми елями. Там прожорливые крошки подбирают сбитых снегом с ветвей оцепеневших насекомых и семена хвойных деревьев и берёз. Следы землероек трудно отличить от следов мелких грызунов. Но если научишься разбирать их тонкие строчки, то увидишь и узнаешь много интересного. Тогда над станицей полетели дикие гуси. Им предстояло совершить далекий, трудный путь. Утром и днем в холодноватой чистой синеве неба видны были темные точки улетающих на юг гусиных стай и слышалось звонкое гоготанье. Иногда порыв встречного ветра сбивал сзади молодых гусей. Они ломали линию строя, и старый вожак звал их резким, гортанным криком. Они возвращались на свои места, и стая летела дальше. И всё же, бывало, на озере или где-нибудь на мелководье оставалась обессилевшая старая гусыня. Ей трудно было поспеть за стаей, и она летела одна. Она пыталась догнать стаю. Началась она вечером. Светлая заря освещала розовым светом нашу спальню. Через окна комната наполнилась удивительно свежим, чуть влажным воздухом. Вдруг страшный громовой удар потряс весь дом, и полил дождь, не прекращавшийся около часа. Раскаты грома не смолкали ни на минуту, сковали нас и держали в состоянии страха. Казалось, какая-то сила снесёт наш домик, который стоял на высоком берегу и не был ничем защищён от ветров. Когда мой испуг прошёл, я тихо уснул в своей кроватке. Утром ничто не напоминало вчерашнюю непогоду. Ярко сияло солнце, сверкала не просохшая после дождя трава. Заливались на разные голоса, пели птицы. Из него бьет подземный ключ. Этот прудок — колыбель великой русской реки. В болотах и трясинах родится Волга и отсюда отправляется в далекий путь. Волга — красавица. Красота её прославлена народом, поэтами и художниками. Она проходит через места, удивительно красивые и разнообразные по климату, растительному покрову и животному миру. От Рыбинска Волга поворачивает на юго-восток. Невысокие берега её покрыты зелёным ковром лугов и кустарников. Живописные холмы чередуются с раскинувшимися необъятными долинами. В этих волжских пейзажах есть неповторимая красота и очарование. На ранней заре Волга отражает лучи просыпающегося солнца и разбрасывает их вокруг, словно приветствует: «С добрым утром, земля! Бродить с ружьем по целым дням в этой зеленой пустыне — наслаждение, которое известно одним лишь охотникам. Встанешь на заре и к вечеру так уходишься, что едва доберешься до знакомой избушки. Нашим любимым местом была гора Размет, которая является связующим центром и горным водоразделом. В одну сторону с нее сбегают речки европейского бассейна, а в противоположную — азиатского. Таким образом, мы проводили ночь на самой границе между Европой и Азией. Солнечный закат в горах удивительно хорош. Тени нарастают, и на нас начинает надвигаться ночная мгла. Затихший воздух чутко держит каждый шорох. Переживаешь тревожное настроение, которое будит воображение. Хорошо идти весь день по этим лесам. Пробираться сквозь заросли кустов, по дорогам к дальнему озеру. Путь в лесах — это километры тишины, безветрия. Я люблю лесные сумерки, когда из мхов тянет сыростью, в траве горят светлячки. Закат тяжело пылает на кронах деревьев, золотит их старинной позолотой. Последний луч солнца ещё касается их верхушек, а у подножия сосен уже темно и глухо. Бесшумно летают и словно заглядывают в лицо летучие мыши. На западе ещё тлеет зорька, в зарослях волчьих ягод кричит выпь. Вот и озеро. Здесь под березой расположились знакомые рыбаки. Их лиц я не вижу из-за дыма костра, который то разгорается, то гаснет. Ночевали мы в палатке. Я проснулся рано, надел резиновые сапоги, выбрался из палатки на лесную поляну. Сколько солнца! Оно было везде: на небе, в воздухе, в траве. Между двумя ёлками висела паутина. На её ниточках, переливаясь, сияло что-то разноцветное и блестящее. Замерев от восторга, я смотрел на эту удивительную красоту. Это, наверное, дорогой камень, как в маминых серёжках. Я тронул его пальцем, и он рассыпался на множество мелких камешков. Эти камешки запрыгали, заскользили по паутине к земле. Я посмотрел вокруг. Вся трава была в таких светящихся пёстрых шариках. Это роса! Как жаль, что её нельзя принести в ведёрке маме! Зацветает ландыш. Удивительных цветов много, но этот самый изящный, самый душистый, самый таинственный. Наклонились вниз на длинном стебельке белоснежные фарфоровые кольца с резными краями. Кажется, что неизвестный мастер придал такую необычную форму речному жемчугу. К концу лета они превратятся в оранжево-красные бусинки. Словно из далеких стран попали в лес драгоценные камни. Ландыш представляется мне символом леса. Вся красота весеннего, летнего, осеннего и зимнего леса сошлась в этом неповторимом цветке. В его зеленых с прожилками листьях отыщутся весна и лето. В августе в тонких бледно-коричневых листьях присутствуют краски осени. В изящных снежно-белых цветках прячется зима, ждёт своей поры. В ландыше соединились хрупкость, нежность, красота и вечность. Она оказалась заполненной всевозможными предметами. Дед поставил на пол свою большую шкатулку. Откинул крышку, вынул из шкатулки один предмет и начал свой долгий и интересный рассказ. С ним была связана часть его жизни, проведенной в путешествиях. В первый вечер дед достал маленькую коробочку с засушенным насекомым и рассказал нам о песчаных пустынях, где беспощадно палит солнце. В следующий вечер маленькая трубка из кости моржа перенесла нас на далекий восток. Перед нашими глазами вставало беспокойное море, маленькие скалистые острова с птичьими базарами, парусное судно, скрипящие на все лады даже при небольшом ветре. Долгими зимними вечерами по рассказам деда я познакомился с многообразной природой нашей родины. Он произрастает в иле и мутной воде, но не загрязняется ими. С лотосом можно сравнить людей, которые себя не запятнали, не покорились злу и тяжёлой судьбе. Зацветает лотос в июле, в августе в тихих прудах. Толпы удивлённых, восхищающихся людей с утра до вечера не покидают берега водоёмов. Изящными очертаниями белых или нежно-розовых лепестков, характерным шелестом листьев лотос производит неизгладимое впечатление. К сожалению, чудесный цветок чарует зрителей только три дня. Но уже на четвёртый день прекрасные цветки вянут. И только листья его, как зонтики, продолжают стоять на воде. Сегодня мы напомним об отдельных стихийных бедствиях. В тысяча четыреста пятьдесят пятом году в Неаполе при землетрясении погибло шестьдесят тысяч человек. Через сто лет в Китае число жертв достигло восьмисот тридцати тысяч. В тысяча семьсот пятьдесят пятом году подземная буря разрушила Лиссабон и унесла семьдесят тысяч. В тысяча девятьсот двадцатом году страшные толчки сотрясли Токио и унесли сто тысяч человеческих жизней. В тысяча девятьсот сорок восьмом году город Ашхабад за семь секунд превратился в руины. Погибло восемьдесят тысяч человек. В Армении в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году подземная буря поглотила сто девятнадцать тысяч человек. Огромный урон нанесли людям стихийные бедствия. С террасы закричали: «Бегите скорей, посмотрите, кого привезли! По двору, описывая круг перед крыльцом, проезжали одна за другой нагруженные телеги. На них были звериные шкуры, рога диких козлов и кабаньи туши. Отец шагал у последней телеги, а на ней сидел тигрёнок. Пока отец отпрягал уставших лошадей, разбирал вещи и умывался после дальней дороги, мы взяли тигрёнка на руки, понесли его в гостиную, положили на самое почётное место и стали вокруг. Мы старались заметить в нём что-нибудь особенное и внимательно к нему приглядывались. Тигрёнка накормили из чашки теплым кипячёным молоком. Он, налакавшись, растянулся опять на диване и прищурился на свет большой лампы. Чёрные чайники, пыхтевшие и булькавшие от нетерпения, были расставлены посредине. Тут затевалось грандиозное чаепитие! Чайники булькали и клокотали. Из чёрных носиков с шипением вырывался пар. Их так изнутри распирало, что они даже подскакивали! И дребезжали… До чего же и в самом деле косачи на току похожи на шипящие чайники! На шипящие, булькающие, закопчённые охотничьи чайники. Шейки-носики задраны вверх, и косицы хвоста изогнуты ручкой. Вспыхивают раскалённые угли красных бровей. И из носика вырывается пар! И так друг на друга накидываются, что только брызги летят! Вы, любящие поспать, когда станете утром разливать чай, присмотритесь к своим чёрным чайникам. Они напомнят вам турнир косачей, который вы так беспечно проспали. Смотрю — у завешенного окна они сидят вдвоем за столом — внешне суровый рыбак и старающийся ему во всем подражать мальчишка. Молчат, погружены в свои мысли.
Констатирую факт. За свою долгую жизнь я хоронил товарищей, сослуживцев, просто знакомых, и прекрасно понимаю, насколько скоротечная наша жизнь, и как слабы мы перед Провидением. Грех жаловаться! Мне семьдесят лет, но я бодр, прекрасно себя чувствую — в отличии от многих и многих гораздо более молодых мужчин и женщин. Каждый день подолгу гуляю, да и гантели мои не залеживаются.
И кто-то должен делать то, что делал я. Нет, не только убивать — хотя это очень важная составляющая моей работы. Уметь устранить негодяя всеми возможными и доступными методами — этому учат в Академии как мы ее называли в первую очередь. Но еще — ты должен соображать, должен уметь разобраться с ситуацией, и если возможно — не допустить смертей. Ну а если другого выхода нет… С кем можно сравнить? Если только с ниндзя, но вообще-то эти самые ниндзя киношная сказка. Мы не умеем летать, не умеем колдовать. Но убивать умеем не хуже, чем эти самые голливудские киношные парни. Когда к власти пришел мерзавец, помеченный каиновой печатью на башке, первое, что он сделал — это отдал приказ Бакатину уничтожить КГБ, и вместе с ним — силовые структуры ПГУ Первое главное управление КГБ СССР, занималось внешней разведкой , справедливо полагая, что основная опасность для него исходит именно оттуда. Он верно сделал. Если бы нам отдали приказ убрать этого болтуна, он прожил бы не больше недели. Смерть от остановки сердца, или от почечной недостаточности — и никаких следов. Органические яды, в которых мы разбираемся более чем достаточно, разлагаются в организме за считанные минуты, не оставляя после себя ни малейшего следа — если не знать, как и что искать. Но такого приказа не было. А мы не убивали без приказа — если только не спасаем свою или чужую жизнь. Мне было сорок два года, когда меня сократили, как и многих армейских офицеров. Я проходил по третьему уровню биографии — по самой первой версии числился полковником строительных войска. По второму уровню — специалист-силовик в ведомстве КГБ. Третий уровень, до которого не добрались агенты Бакатина, и материалы которого хранились в недрах ПГУ — настоящая фамилия, и все сведения обо мне, начиная с места рождения и настоящего имени, и заканчивая местом проживания, привычками и склонностями. Слава богу, эти документы были уничтожены моим непосредственным руководителем, начальником отдела генералом Ивашовым. С которым я потом сотрудничал долгие годы. Выбросили меня в народное хозяйство как жестокие хозяева несчастного пса. Жри что хочешь, живи как хочешь. Небольшая пенсия, годная только для того чтобы оплатить коммунальные услуги, и более ничего. Если бы я и вправду был этим самым полковником из стройбата, туго бы мне пришлось. Но специалист моего уровня всегда найдет себе работу. Начались лихие девяностые, когда создавались и терялись огромные состояния, когда люди решали свои проблемы не обращаясь к правоохранительным органам, потому что не было ни права, ни этих самых органов, разложенных, развращенных шальными деньгами и тупостью власть имущих. Бандитизм, право сильного, деньги, которые решают все. Да и кроме того — у меня имелись накопления, и очень даже неплохие. Двадцать лет в службе внешней разведки — часть денег шла на банковский счет, и не только в рублях.