Следствием отречения николая 2 в марте 1917 стало

Следствием отречения николая || в марте 1917 стало. Следствием отречения николая || в марте 1917 стало. Как назывался древнейший летописный свод, ставший основным источником изучения истории Древней Руси? Препятствием для развития промышленности в 18 в. была: Какое событие произошло в 1762 г.? По Тильзитскому мирному договору 1807 г. Гучков и Шульгин вынуждены были согласиться с решением царя. Был составлен новый текст отречения, который подписал король Николай II в поезде, стоящем на путях Псковского вокзала в полночь 15 марта. высших офицеров Российской империи. Недаром сам император записал в своем дневнике слова про «трусость и измену».

Тесты онлайн

Отказ Николая II от престола уничтожил источник права, которым в России была царская власть, развязал междоусобицу и гражданскую войну 2 марта 1917 года в своем поезде, на железнодорожной станции города Пскова, император Николай II отрекся от престола. следствием отречения николая || в марте 1917 стало. Created by katy178. istoriya-ru. В работе выделены следующие задачи: раскрыть роль Февральской революции 1917 г. в решение царя Николая II. подписать Манифест об отречение; выяснить взаимоотношение царя с ближним. Для того чтобы понять, что именно привело к отречению Николая 2 от престола (дату этого события мы укажем немного позже), необходимо дать краткую характеристику всему периоду его правления. На престол молодой император взошел после смерти своего отца Александра III. Сначала напомню, что отречение Николая II выглядело для народа как бы добровольным, и он сам в последнем Приказе по армии и флоту призвал всех повиноваться Временному правительству (как и в. к. Михаил в своём отказе воспринять престол).

Вы точно человек?

Мне не простят старообрядцы, что я изменил своей клятве в день священного коронования». Однако, несмотря на опасения Николая II, «попытки обнаружить состав некоего церковно-канонического преступления в отречении Императора Николая II от власти представляются несостоятельными», — отмечается в Акте о прославлении семьи последнего русского императора. Канонический статус миропомазанного на Царство православного государя не был определен в церковных канонах». Помазание на царство никогда не являлось церковным таинством. Не существует также достаточных богословских и исторических оснований рассматривать царскую власть как разновидность священства. В византийских и древнерусских текстах мы можем найти множество пышных выражений, описывающих власть царя, который ответственен лишь перед Христом и сам представляет собой некий образ Христа на Земле. Самокиш-Судковская, «Коронация Николая Второго» 1899. Книжная гравюра. Фото с сайта gettyimages.

Достаточно вспомнить судьбы некоторых византийских императоров, а также Павла I, Александра II и других русских правителей. Конечно, в Средневековье фигура монарха была сакральной. Во Франции и Англии существовало поверье, что рука короля исцеляет от золотухи, и правители периодически совершали определенный обряд исцеления и раздачи милостыни. На Руси положение царей также было особым: споры между патриархом Никоном и протопопом Аввакумом окончились трагедией для обоих после того, как Алексей Михайлович поддержал реформы Никона, но затем принял личное участие в осуждении патриарха. Трагический конфликт Ивана Грозного со святителем Филиппом также показывал, что царь ощущал за собой право вмешиваться в дела Церкви, но последняя противилась этому даже в синодальный период. Церковь смотрела на монарха не как на священника, но как на человека, получившего благословение на управление государством. Царь отличался от других людей по своему происхождению и служению, но он оставался мирянином. Поэтому необходимо различать верноподданнические похвалы царю от его канонического статуса в Церкви.

Церковь приняла отречение к сведению 1912 год, после молебна: Царская чета в Смоленске; посещение города в ходе празднования 100-летнего юбилея победы в войне 1812 года.

Заказать сочинение Меню Вы здесь: Критика24. Отречение Николая II и Октябрьская революция ЕГЭ по истории За 1917 год произошло огромное количество важных событий в истории России, повлиявших на весь её ход, в том числе отречение императора Николая II от престола и Октябрьская революция.

В начале 1917 года в Российской империи произошла Февральская революция, сильно отразившаяся на стране. В ходе неё император Николай II 2 марта 1917 года отрекся от российского престола за себя и своего сына Алексея в пользу брата великого князя Михаила Александровича, который также на следующий день отрёкся от престола, передав решение вопроса об образе правления Учредительному собранию.

Ну, а на следующий день печатались новые порции лжи на первых полосах правительственных газет, а также само собой в левых, эсеровских и большевистских изданиях. Они не смогли также предъявить никакие обвинения никому из высших царских чиновников и министров. Керенский сказал об этом послу Великобритании Джорджу Бьюкенену.

Следствие было пристрастно, но следователи того времени еще дорожили своей репутацией и были объективны. Результаты следствия не были опубликованы, а ложь и клевета о Царской семье продолжались! Возникает естественный вопрос: чего боялось Временное правительство, если, как считалось тогда и считается до сих пор якобы народ радостно приветствовал свержение самодержавия?! Зачем было запрещать монархические партии и печать? Зачем изолировать Царскую семью от журналистов?

Зачем в печати нужна была непрерывная ежедневная ложь о Царской семье? Почему правда о работе ВЧСК так и не была опубликована? Почему Царская семья оставалась под арестом? Все это — даже только это — начисто опровергает советские мифы о всенародной радости от свержения самодержавия. Не говоря уже об объективных свидетельствах современников тех событий, особенно в российской глубинке.

Отнюдь не народная и вовсе не всеобщая радость присутствовала только в пьяном истеричном Петрограде и еще трех-четырех крупных городах России. Большая цитата из статьи члена Русского исторического общества возрождённого из «Императорского…» в ноябре 2004 г. Корнеева Противодействия т. Февральской революции в 1917 г. В периодической печати Бессарабию того времени называли русской Вандеей.

Местные власти Бессарабии не приняли переворот. А местные крестьяне выносили резолюции о верности Николаю II. Либеральная пресса писала о необходимости революционной военной экспедиции туда. Пока не поздно умоляли они , необходимо избавить нашу революцию от новой Вандеи. Отмечалось, что черносотенная агитация велась в Аккермане, Калараше, Резине Оргеевского уезда.

Например, губернскому комиссару Мими К. Аккермане группа лиц, занимающих видное положение, серьёзно пропагандирует восстановление старого режима. Начальник штаба округа в Бендерах отправил туда в конце марта два отряда из-за происходящих там беспорядков. Ввиду царящих беспорядков в Сорокинском уезде Бессарабия Белецкий совет солдатских и офицерских депутатов командировал туда два взвода кавалерии и пехоты при офицере, с солдатским депутатом во главе, для организации совета в Сороках и для введения начал нового строя. Богородицке Тульской губернии также происходили беспорядки.

В связи с этим из Тулы для их подавления направили военный отряд. Да и в самом Петрограде были случаи яркого проявления недовольства заменой Царской власти. Монархическая пропаганда зафиксирована, например, в очередях, в заведениях общественного питания. Так, уже в марте менее чем через месяц после отречения милиционеры обнаружили организацию, поставившую цель — открытое выступление против революционного движения. Специально для этого заготовили прокламации и «летучки».

Произошли случаи, когда граждане призывали не повиноваться Временному правительству. В связи с этим были произведены многочисленные обыски и аресты преимущественно в центральных частях столицы. Причём задержали генералов Герасимова и Зыбина из охранки. Беспорядки наблюдались и в столичной губернии, например, в двух местах Гдовского уезда, особенно в Осьмине и Боброве, а также в Нарве и в Шлиссельбургском уезде в середине марта 1917 г. Интересно, что в Шлиссельбургском уезде местный уездный комитет объявил себя автономной единицей и не признавал власти Временного правительства даже в апреле-мае 1917 г.

Кстати, по распоряжению Временного правительства власть от прежних исправников и полицмейстеров была передана председателям уездных земских управ и городским головам, которые с этого времени становились комиссарами данного правительства.

По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется соц-дем партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали проект манифеста.

Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я поговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман! Умеренно правая московская газета [25] 4 марта так передавала слова императора Гучкову и Шульгину: «Я всё это обдумал, — сказал он, — и решил отречься. Но отрекаюсь не в пользу своего сына, так как я должен уехать из России, раз я оставляю Верховную власть. Покинуть же в России сына, которого я очень люблю, оставить его на полную неизвестность я ни в коем случае не считаю возможным. Вот почему я решил передать престол моему брату, великому князю Михаилу Александровичу».

Отречение великого князя Михаила Александровича Отказ от престола великого князя Михаила Александровича Заголовок к отказу от принятия престола Вел. Михаила Александровича, написанный на отдельном листке бумаги В. В ночь со 2 на 3 марта 1917 года царский поезд отбывает в Могилёв в два часа ночи. События последних дней вынудили меня решиться бесповоротно на этот крайний шаг. Прости меня, если огорчил тебя и что не успел предупредить. Останусь навсегда верным и преданным братом. Возвращаюсь в Ставку и оттуда через несколько дней надеюсь приехать в Царское Село.

Горячо молю Бога помочь тебе и твоей Родине. НИКИ» Гучков и Шульгин отбывают в Петроград в три часа ночи, заранее сообщив правительству телеграфом текст трёх принятых документов. В 6 утра временный комитет Госдумы связался с великим князем Михаилом Александровичем, находившемся в это время на квартире князя Путятина, сообщив ему об отречении уже бывшего императора в его пользу. Во время встречи утром 3 марта с великим князем Михаилом Александровичем Родзянко заявляет о том, что в случае принятия им престола немедленно разразится новое восстание, и следует передать рассмотрение вопроса о монархии Учредительному собранию. Его поддерживает Керенский А. Временное правительство одно без него не доживет». Сгоряча Милюков предлагает всем монархическим силам сгруппироваться в Москве, однако перспектива гражданской войны крайне пугает всех присутствующих.

Выслушав представителей Думы, великий князь потребовал разговора с Родзянко М. После заявления Родзянко, что не может, великий князь Михаил согласился подписать отказ от престола до созыва Учредительного Собрания. Для составления текста документа В. Набоковым был вызван на квартиру князя Путятина на Миллионной юрист Б. Текст акта 3 марта был составлен совместно Нольде, Набоковым и В. Шульгиным, с поправками самого Великого князя и переписан начисто рукой В. Набокова, после чего подписан Михаилом Александровичем.

При подписании, кроме Набокова, Нольде и Шульгина, присутствовали Г. Львов, Родзянко и Керенский. Находившийся в царском поезде полковник Мордвинов А. Он был такой грустный, ему было так «не по себе»… — Ничего, ваше величество, — сказал я, — не волнуйтесь очень, ведь вы не напрашивались на престол, а, наоборот; вашего предка, в такое же подлое время приходилось долго упрашивать и, только уступая настойчивой воле народа, он, к счастью России, согласился нести этот тяжелый крест… нынешняя воля народа, говорят, думает иначе… что ж, пускай попробуют, пускай управляются сами, если хотят. Насильно мил не будешь, только что из этого выйдет. Государь приостановился. Чтобы скрыть свое волнение, он отвернулся и быстрее пошел вперед.

Мы молча сделали ещё круг. Вероятно буду жить совершенно частным человеком. Вот увижу свои матушку, переговорю с семьей. Думаю, что уедем в Ливадию. Для здоровья Алексея и больных дочерей это даже необходимо, или может в другое место, в Костромскую губернию, в нашу прежнюю вотчину. При нынешних условиях даже в Крыму не житье. Я не хотел бы уехать из России, я её слишком люблю.

Заграницей мне было бы слишком тяжело, да и дочери и Алексей ещё больны. Другим чином свиты, с которым царь также поделился своими мыслями о только что произошедшем отречении, был флигель-адъютант Лейхтенбергский Н. Днём 3 марта Гучков и Шульгин прибывают в Петроград. На Варшавском вокзале их встречает толпа революционных рабочих. Когда Гучков пытается провозгласить в железнодорожных мастерских здравицу в честь «императора Михаила», рабочие приходят в ярость, и едва не линчуют обоих депутатов. Они требуют уничтожить манифест об отречении Николая II, арестовать царя, и провозгласить республику. Его манифест кончается четырёхвосткой [всеобщее, равное, прямое и тайное голосование] для выборов через 6 месяцев Учредительного Собрания.

Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость! В Петрограде беспорядки прекратились — лишь бы так продолжалось дальше». Он составляет второй вариант манифеста об отречении, опять в пользу сына. Генерал А. Деникин утверждал в своих воспоминаниях, что 3 марта в Могилёве Николай заявил генералу Алексееву: — Я передумал. Прошу вас послать эту телеграмму в Петроград. На листке бумаги отчётливым почерком государь писал собственноручно о своём согласии на вступление на престол сына своего Алексея… Алексеев унёс телеграмму и… не послал.

Было слишком поздно: стране и армии объявили уже два манифеста. Телеграмму эту Алексеев, «чтобы не смущать умы», никому не показывал, держал в своём бумажнике и передал мне в конце мая, оставляя верховное командование. Для сохранения спокойствия нахожу необходимым объявить вверенным мне флоту, войскам, портам и населению, кто в настоящее время является законной верховной властью в стране — кто является законным правительством и кто верховный главнокомандующий. До настоящего времени в подчиненных мне флоте, войсках, портах и населении настроение спокойное». Прошу Вас не отказать повергнуть к стопам Его Величества безграничную преданность Гвардейской кавалерии и готовность умереть за своего обожаемого Монарха. Хан Нахичеванский ». В ответной телеграмме Николай сообщил: «Никогда не сомневался в чувствах гвардейской кавалерии.

Прошу подчиниться Временному правительству. Николай» [29]. По другим сведениям, эта телеграмма была отправлена ещё 3 марта, и генерал Алексеев так и не передал её Николаю. Существует также версия, что данная телеграмма была отправлена без ведома хана Нахичеванского его начальником штаба, генералом бароном Винекеном [30]. По противоположной версии телеграмма, наоборот, была отправлена ханом Нахичеванским после совещания с командирами частей корпуса. Другая широко известная телеграмма поддержки была отправлена командующим 3-м конным корпусом Румынского фронта генералом Келлером Ф. Прикажи, Царь, придём и защитим Тебя».

Неизвестно, дошла ли эта телеграмма до царя, но она дошла до командующего Румынским фронтом, приказавшего Келлеру сдать командование корпусом под угрозой обвинения в государственной измене. Единственное, что остается, это немедленно дать разрешение офицерам вне службы носить штатское платье. Только это и поможет им иногда избавляться от произвола и наглости революционных солдат. Она делает в своей памятной книжке запись: «…Дорогой Ники встретил меня на станции. Горестное свидание! Он открыл мне свое кровоточащее сердце, оба плакали. Бедный Ники рассказывал обо всех трагических событиях, случившихся за два дня.

Сначала пришла телеграмма от Родзянко, в которой говорилось, что он должен взять все с Думой в свои руки, чтобы поддержать порядок и остановить революцию; затем — чтобы спасти страну, предложил образовать новое правительство и …отречься от престола в пользу своего сына невероятно! Но Ники естественно не мог расстаться со своим сыном и передал трон Мише! Все генералы телеграфировали ему и советовали то же самое, и он… подписал манифест. Ники был неслыханно спокоен и величественен в этом ужасно унизительном положении» [32]. Прощание с войсками. Николай отбывает в Царское Село Фотография Николая Романова, сделанная после его отречения в марте 1917 года и ссылки в Сибирь [33] 8 марта исполком Петросовета, когда стало известно о предполагаемых планах царя отъехать в Англию, постановил арестовать царя и его семью, конфисковать имущество и лишить гражданских прав. Генерал Алексеев передал этот приказ в Петроград, однако Временное правительство под давлением Петросовета отказалось публиковать его.

В последний раз обращаюсь к Вам, горячо любимые мною войска. После отречения моего за себя и за сына моего от престола Российского, власть передана Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия. Да поможет Бог и Вам, доблестные войска, отстоять Россию от злого врага. В продолжении двух с половиной лет Вы несли ежечасно тяжёлую боевую службу, много пролито крови, много сделано усилий, и уже близок час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним общим стремлением к победе, сломит последнее усилие противника. Эта небывалая война должна быть доведена до полной победы. Кто думает о мире, кто желает его — тот изменник Отечества, его предатель.

Знаю, что каждый честный воин так мыслит. Исполняйте же Ваш долг, защищайте доблестную нашу Великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайте Ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу. Твёрдо верю, что не угасла в Ваших сердцах беспредельная любовь к нашей Великой Родине. Дома прощался с офицерами и казаками конвоя и Сводного полка — сердце у меня чуть не разорвалось! В 12 час. Простился с ней, Сандро , Сергеем, Борисом и Алеком. Бедного Нилова не пустили со мною.

Поехал на Оршу и Витебск. Погода морозная и ветреная. Тяжело, больно и тоскливо». Великий князь Александр Михайлович так описывает прощание Николая с чинами штаба: К одиннадцати часам зал переполнен: генералы, штаб- и обер-офицеры и лица свиты. Входит Ники, спокойный, сдержанный, с чем-то похожим на улыбку на губах. Он благодарит штаб и просит всех продолжать работу «с прежним усердием и жертвенностью». Он просит всех забыть вражду, служить верой и правдой России и вести нашу армию к победе.

Потом он произносит свои прощальные слова короткими военными фразами, избегая патетических слов. Его скромность производит на присутствующих громадное впечатление. Мы кричим «ура», как никогда ещё не кричали за последние двадцать три года. Старые генералы плачут. Ещё мгновение — и кто-нибудь выступит вперед и станет молить Ники изменить принятое им решение. Но напрасно: самодержец всероссийский не берет своих слов. Фрейлина Вырубова А.

События в Царском Селе 28 февраля — 2 марта 1917 года 28 февраля в Царском Селе появляются немногочисленные подразделения и отдельные солдаты и офицеры Петроградского гарнизона, сохранившие лояльность царю. Около 12-00 прибыл начальник Охранного отделения Глобачёв К. Около 20-00 восстал царскосельский гарнизон. Немногие лояльные части Дворцовой охраны — Собственный полк, Конвой Его Величества, рота Железнодорожного полка и батарея воздушной охраны, две роты Гвардейского экипажа — встают в оборону вокруг дворца. После переговоров с революционными солдатами Дворцовая охрана отправляет парламентёров в Госдуму. По другим версиям, появившимся днём, поезд был якобы задержан на станции Дно или в Бологом. В 9 утра вернулись из Петрограда парламентёры.

Представитель Госдумы Гучков просил продолжать их охранять дворец. Дворцовые части и революционный гарнизон отказываются от наступательных действий друг против друга. В 11 утра в Царском Селе появились эмиссары Временного комитета Госдумы. Царскосельский гарнизон, пока за вычетом Дворцовой охраны, окончательно переходит на сторону революции. Около полуночи прибывает генерал Иванов, который решает сделать Царское Село центром лояльных царю войск, а блокированные железнодорожниками эшелоны привести походным порядком. Однако после аудиенции у императрицы он начинает колебаться. Надеюсь прибыли благополучно.

Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не принимать. Генерал Иванов уезжает в Вырицу. Я думала, что он мог бы проехать к тебе через Дно, но сможет ли он прорваться? По свидетельству французского посла в Петрограде Мориса Палеолога, 1 14 марта к Потёмкинскому дворцу в Петрограде явились представители привилегированных частей Царского Села с заявлением своей лояльности новой власти:... Группа офицеров и солдат, присланных гарнизоном Царского Села, пришла заявить о своем переходе на сторону революции. Во главе шли казаки свиты, великолепные всадники, цвет казачества, надменный и привилегированный отбор императорской Гвардии. Затем прошел полк его величества, священный легион, формируемый путем отбора из всех гвардейских частей и специально назначенный для охраны особ царя и царицы.

Затем прошел еще железнодорожный полк его величества, которому вверено сопровождение императорских поездов и охрана царя и царицы в пути. Шествие замыкалось императорской дворцовой полицией: отборные телохранители, приставленные к внутренней охране императорских резиденций и принимающие участие в повседневной жизни, в интимной и семейной жизни их властелинов. И все, офицеры и солдаты, заявляли о своей преданности новой власти, которой они даже названия не знают, как будто они торопились устремиться к новому рабству. Во время сообщения об этом позорном эпизоде я думаю о честных швейцарцах, которые были перебиты на ступенях Тюильрийского дворца 10 августа 1792 г. Между тем, Людовик XVI не был их национальным государем, и, приветствуя его, они называли его "царь-батюшка". Вечером ко мне зашел осведомиться о положении граф С. Между прочим, рассказываю об унизительном поведении царскосельского гарнизона в Таврическом дворце.

Он сперва отказывается мне верить. Затем, после долгой паузы скорбного размышления, он продолжает: - Да, то, что вы мне только что рассказали, отвратительно. Гвардейские войска, которые принимали участие в этой манифестации, покрыли себя позором...

Конец монархии: так кто же был последним российским императором?

Наутро, 3 марта, после переговоров в членами Временного комитета Госдумы, великий князь Михаил выступил с заявлением, в котором говорилось, что он мог бы взять власть только по воле народа, выраженной Учредительным собранием, избранным на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования, а пока призвал всех граждан державы Российской подчиниться Временному правительству. По воспоминаниям Шульгина Родзянко был последним, с кем советовался великий князь перед тем, как подписать акт об отказе принять престол. Керенский горячо жал несостоявшемуся императору руку, заявив, что расскажет всем, какой тот благородный человек. Ознакомившись с текстом акта, бывший царь записал в дневнике: «И кто только подсказал Мише такую гадость?

В несколько дней Россия стала самой свободной страной в мире. Народ был вооружен и осознавал свою силу. Мы все очень волновались.

И я уверен, что ради нее, ради спасения династии и возможности доведения войны до благополучного конца, Вы принесете ту жертву, которую от Вас требует обстановка. Я не вижу другого выхода из положения, помимо намеченного Председателем Государственной Думы и поддерживаемого старшими начальниками Действующей армии!.. Савича , пользовавшегося Вашим исключительным доверием...

Я в полной мере присоединяюсь к тому, что доложил Вашему Величеству Генерал Данилов... Наступило гробовое молчание... Государь подошел к столу и несколько раз, по-видимому не отдавая себе отчета, взглянул в вагонное окно, прикрытое занавеской.

Наступившая тишина ничем не нарушалась. Резким движением Император Николай вдруг повернулся к нам и твердым голосом произнес: - Я решился... Я решил отказаться от Престола в пользу моего сына Алексея...

При этом он перекрестился широким крестом. Минута была глубоко-торжественная. Обняв Генерала Рузского и тепло пожав нам руки, Император медленными задерживающимися шагами прошел в свой вагон.

Я как в тумане помню, что, вслед за уходом Государя, кто-то вошел к нам и о чем то начал разговор. По-видимому, это были ближайшие к Царю лица... Все были готовы говорить о чем угодно, только не о тот, что являлось самым важным и самым главным в данную минуту...

Впрочем, дряхлый граф Фредерикс, кажется, пытался сформулировать свои личные ощущения!.. Говорил еще кто то...

Читайте также Последний месяц империи: причины, события и последствия Февральской революции Все они впоследствии рассказали об этом в мемуарах и интервью. Сторонники и противники отречения свидетельствовали: монарх пришел к такому решению по собственной воле. Версия, что текст изменили заговорщики, также опровергается многими источниками — корреспонденцией, дневниковыми записями, воспоминаниями. Бывший император прекрасно знал, что подписывал и что опубликовали, и не оспорил содержание акта после его обнародования, как и свидетели подготовки документа. Итак, Акт об отречении выражал истинную волю императора.

Другое дело, что воля эта противоречила закону. Восставшие солдаты в феврале 1917 года Хитрость или небрежность? Действовавшие в Российской империи тех лет правила престолонаследия установил Павел I. Этот монарх всю жизнь боялся, что его мать, Екатерина II, назначит преемником внука, и сразу, как смог, ликвидировал учрежденное Петром I право императора произвольно определять наследника трона. Соответствующий указ был обнародован 5 апреля 1797 года, в день коронации Павла. Салон императорского поезда, в котором Николай II объявил об отречении от престола С тех пор император обязывался подчиняться закону, по которому преемником считался старший сын, если он был либо иные близкие родственники в четко установленной очередности. Представители императорского дома, достигнув совершеннолетия, приносили присягу: «Обязуюсь и клянусь соблюдать все постановления о наследии престола и порядок фамильного учреждения, в Основных Законах Империи изображенные, во всей их силе и неприкосновенности».

В 1832 году положения документа, с некоторыми дополнениями, вошли в том I Свода государственных законов. Сохранялись они и в Своде основных государственных законов 1906 года, по которому жила империя в канун революций. По закону трон после отречения Николая II переходил его 12-летнему сыну Алексею. Однако в день подписания монарх проконсультировался с врачом Сергеем Федоровым по поводу гемофилии, тяжелой наследственной болезни, которой страдал цесаревич. Федоров подтвердил, что излечить приступы надежды нет, и высказал мнение, что Николая после отречения наверняка разлучат с сыном. И тогда император объявил, что в обход цесаревича передает корону брату, великому князю Михаилу Александровичу. Однако по закону монарх не имел права так делать.

Но этого не произошло. Акт с отметкой генерала Алексеева был опубликован на страницах «Русского Инвалида» военной газете , тогда как в Собрании узаконений и распоряжений Правительства текст акта Николая II был опубликован уже без отметки генерала Алексеева 22. Итак, с точки зрения формального права отречение Государя не может быть признано незаконным. Как отец несовершеннолетнего Наследника и Царствующий Император он отрекся за Цесаревича ст. В соответствии с установившейся правовой практикой им были подписаны также указы Правительствующему Сенату о назначении Наместника Кавказа и командующего Кавказским фронтом Великого Князя Николая Николаевича Верховным Главнокомандующим, а председателем Совета министров — главы Земского-городского Союза князя Г. Львова причем, для четкого соблюдения формы на указах было поставлено время — 14 часов 2 марта 1917 г. Перед этим Государь дал согласие на назначение командира 25-го армейского корпуса генерал-лейтенанта Л.

Таким образом, можно было говорить и о сохранении власти Дома Романовых, и о сохранении общего порядка управления, и о правопреемственности, к которой стремился Государь. Правда, форма данных актов не соответствовала принятой, поскольку скреплялись они все тем же графом Фредериксом единственным членом Совета министров, бывшим вместе с Государем , хотя уже не относились к его компетенции. Не отличавшийся консервативной репутацией Михаил Александрович Романов во главе государства, авторитетный военачальник Великий Князь Николай Николаевич Романов во главе вооруженных сил, либеральный, готовый к компромиссам председатель Совета министров и популярный, но «волевой» генерал во главе столичного округа… Подобное сочетание руководителей военной и гражданской власти, как казалось многим, наилучшим образом обеспечивало необходимое для победы «единство фронта и тыла». Очевидно, отрекавшийся от Престола Государь также верил в прочность подобной военно-политической комбинации. В своей телеграмме Великому Князю Михаилу Александровичу, он обращался к нему, как к «Его Императорскому Величеству» и отмечал, что «события последних лет вынудили меня решиться бесповоротно на этот крайний шаг. Прости меня если им огорчил тебя и что не успел предупредить… Горячо молю Бога помочь Тебе и нашей родине» 23 Последующие перемены, в случае принятия власти Великим Князем Михаилом Александровичем, могли происходить только в рамках полномочий законодательной и исполнительной властей, при неизменной монархической форме правления, носителями которой оставался Царствующий Дом Романовых. Сохранялась и система представительной власти, причем вполне вероятной представлялась перспектива усиления ее полномочий чего требовала известная декларация Прогрессивного блока: «создание объединенного правительства из лиц, пользующихся доверием страны и согласившихся с законодательными учреждениями».

Для понимания последующей специфики формирования и эволюции политического курса Белого движения, нужно отметить, что роль проводников предфевральских перемен 1917 г. Можно считать подобной структурой Прогрессивный блок хотя он и не имел законодательно оформленного статуса. Другими объединениями, также выходившими за пределы ограниченных партийных рамок, следует считать масонские ложи, связывавшие в своем составе разных политиков от социал-демократов до монархистов. Их роль, несомненно, была немалой в подготовке в 1916-1917 гг. Однако, впоследствии, на смену Прогрессивному блоку и масонским ложам пришли другие коалиционные объединения, и «братья», нередко, становились непримиримыми оппонентами показательна судьба Керенского, Львова, Авксентьева. Политические коалиционные блоки возникали, как будет показано далее, на протяжении всей истории Белого движения в России, а их участников объединяла отнюдь не принадлежность к масонству. Еще в конце 1916 г.

По свидетельству А. Керенского, во время «секретных заседаний блока… практически вырабатывалось положение о правах регента, регентского совета, об образовании правительства, ответственного перед народным представительством, намечался даже личный состав первого парламентского кабинета России многие из этого состава оказались членами Временного правительства после падения монархии …» 24. Действительно, в самом начале революционных событий подобная модель управления казалась наиболее оптимальной для удовлетворения запросов оппозиции при сохранении основ политической власти. Но уже 2-го марта вариант такого «ответственного министерства» перестал удовлетворять парламентскую и, тем более, революционную оппозицию, и в политическую «повестку дня» встал вопрос об отречении Государя в пользу Цесаревича при регентстве Михаила Романова, с сохранением при этом условии «ответственного министерства». Государь сперва принял предлагаемый проект но, как известно, после консультаций о состоянии здоровья Наследника изменил свое решение в пользу Михаила. Своеобразный вариант политической модели предлагался, кстати отметить, бывшими в Петрограде Великими Князьями Павлом Александровичем, Михаилом Александровичем, Кириллом Владимировичем. В проекте «Манифеста» 1 марта т.

Текст проекта, который предполагался к утверждению Государем, декларировал: «…в твердом намерении переустроить Государственное Управление в Империи на началах народного представительства, Мы предполагали приурочить введение нового Государственного строя ко дню окончания войны… События последних дней, однако, показали, что правительство, не опирающееся на большинство в законодательных учреждениях, не могло предвидеть возникших волнений и властно их предупредить… Осеняя себя крестным знамением, мы представляем Государству Российскому конституционный строй и повелеваем продолжать прерванные Указом Нашим занятия Государственного Совета и Государственной Думы и поручаем председателю Государственной Думы немедленно составить Временный кабинет, опирающийся на доверие страны, который в согласии с Нами озаботится созывом законосовещательного не законодательного — В. Собрания, необходимого для безотлагательного рассмотрения имеющим быть внесенным правительством проекта новых Основных Законов Российской Империи». Законодательная инициатива в этом случае передавалась правительству, сформированному на основе соглашения с законодательными палатами, но в дальнейшем «законосовещательное Собрание» призывалось пересмотреть Основные Законы и, очевидно, окончательно утвердить в России «парламентарную монархию». В ходе переговоров с Петроградом Государь первоначально согласился с данным проектом, оговаривая свое непосредственное руководство военным, морским министерствами, а также министерством иностранных дел. Этот проект, по замыслу Великого Князя Павла Александровича, должен был «сохранить конституционный Престол Государю» и, в то же время «исчерпывал все требования народа и Временного правительства», тогда как «регентство Миши» Великого Князя Михаила Александровича представлялось гораздо более опасным. Правда, Великий Князь Кирилл Владимирович в письме к Павлу Александровичу 2 марта отмечал, что «Миша… прячется и только сообщается секретно с Родзянко». Кирилл Владимирович объяснял, что сам он «все эти тяжелые дни был один, чтобы нести всю ответственность перед Ники и Родиной, спасая положение, признавая новое правительство приведя к Таврическому дворцу матросов Гвардейского Экипажа — В.

Но и в случае реализации акта отречения Государя в той форме, как это было окончательно решено 2 марта 1917 г. Об этом прямо свидетельствовала фраза: «Заповедуем Брату Нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены». По словам члена ЦК кадетской партии, управляющего делами Временного правительства, редактора кадетского официоза «Речь» - В. Набокова «могло бы быть создано не Временное Правительство, формально облеченное диктаторской властью и фактически вынужденное завоевать и укреплять эту власть, а настоящее конституционное правительство, на твердых основах закона, в рамки которого вставлено бы было новое содержание». Показательно свидетельство начальника Петроградского охранного отделения К. По его словам, «уже после переворота» октябрьского бывший министр юстиции Н. Добровольский говорил ему, что «указ об ответственном кабинете был подписан Государем и находился у Добровольского в письменном столе; он должен был быть обнародован через Сенат, на Пасху то есть уже в апреле 1917 г.

По оценке современников - монархистов «Император Николай II был исключительно подходящий человек для роли конституционного монарха. Умный, с большой памятью, гибкий, мягкий и обладающий необыкновенной выдержкой, он фактически довел страну до небывалого развития; Россия, если ее не втянули бы в войну, оставаясь Единой, Неделимой при условии введения необходимой децентрализации, сегодня могла быть при том же Императоре Николае II самой могущественной и счастливой Империей всех времен. Царская Семья же останется в истории этики на недосягаемом пьедестале…» 26. Совершенно иную правовую природу и, как оказалось, совершенно иные политико-правовые последствия, повлек за собой акт Великого Князя Михаила Александровича 3 марта 1917 г. Согласно Основным Законам Великий Князь обязан был подчиняться Главе Царствующего Дома и, следовательно, не мог отказаться от принятия Престола без чрезвычайных причин. Несмотря на то, что статья 220-я утверждала, что «Каждый Член Императорского Дома обязуется к лицу Царствующего, яко к Главе Дома и Самодержцу, совершенным почтением, повиновением, послушанием и подданством», а статья 222-я предупреждала: «Царствующий Император, яко неограниченный Самодержец, во всяком противном случае имеет власть отрешать неповинующегося от назначенных в сем законе прав то есть имел право единолично «отрешать» и от прав наследования — В. Здесь нужно учитывать еще один принципиально важный правовой момент.

В написанном Михаилом акте не было слов, свидетельствующих именно об «отказе» от Престола, а говорилось лишь об отсрочке вступления на Престол, и о его принятии в соответствии с волей Учредительного Собрания. В цитированной выше книге графа Каменского отмечалось: «по акту происходит на самом деле лишь наделение Временного правительства Верховной Властью от законного Императора Михаила II Всероссийского». Отказ от принятия Престола, как таковой, становился бы уже абсолютной правовой новацией, ни с чем не сравнимым прецедентом. Но на это не решился ни Михаил Александрович Романов, ни окружавшие его 3 марта политики и правоведы. Известный в Зарубежье тезис о том, что «безвольному» Михаилу, ради сохранения монархии, нужно было бы отречься в пользу следующего по старшинству члена Дома Романовых, «более волевого и решительного» то есть Великого Князя Кирилла Владимировича , не может считаться правомерным, поскольку нельзя отрекаться от не принятого еще Престола. Поэтому вполне правомерно употреблять термин «непринятие Престола», использовавшийся правоведами - участниками Белого движения например, бывшим прокурором Московской судебной палаты, сенатором Н. В тезисе о представительном Собрании получала, таким образом, дальнейшее развитие идея законосовещательного органа, высказанная еще в «Манифесте Великих Князей».

Власть Великого Князя получала бы поддержку представительной власти, что в условиях роста беспорядков и начинающейся революции, было существенно необходимым. Считалось, что при занятии Престола Цесаревичем из-за его «малолетства», революционные деятели не посмели бы лишить его власти насилием. По словам Гучкова «маленький Алексей… являлся бы не только символом, но и воплощением монархической власти, и нашлось бы немало людей, готовых умереть за маленького Царя» Сторонниками сохранения монархии при условии вступления на Престол нового Императора были военные. Генерал Алексеев в течение всего дня 3 марта безуспешно пытался связаться с Петроградом, отправлял телеграммы на имя Львова и Родзянко, настаивая на незамедлительной публикации акта отречения Государя и скорейшего объявления о присяге новому Императору Михаилу I. Прошу… содействовать скорейшему сообщению мне текста означенного Манифеста», «прошу о скорейшем сообщении в Ставку текстов, которые могли бы быть представлены на подписание отказавшегося от Престола Государя», «промедление в присылке текста присяги и задержка в приведении к присяге войск приведет к катастрофе», «для спасения России надо принять все меры для сохранения в армии дисциплины и уважения к власти». Ссылка на статью 54 не случайна. Она предусматривала издание Манифеста о вступлении на Престол: «В манифесте о восшествии на Престол возвещается вместе и законный Наследник Престола, если лицо, коему по закону принадлежит наследие, существует».

Вместо этого единственным документальным свидетельством факта передачи власти Михаилу Александровичу продолжала оставаться телеграмма с карандашной подписью Государя. Сохранение формального порядка преемственности власти издание Манифеста и присяга были чрезвычайно важны для фронта и тыла. По мнению Алексеева, «хотя бы непродолжительное вступление на Престол Великого князя сразу внесло бы уважение к воле бывшего Государя и готовность Великого Князя послужить своему Отечеству в тяжелые, переживаемые им дни… на армию это произвело бы наилучшее, бодрящее впечатление…». Решение Михаила Романова, с точки зрения генерала, было роковой ошибкой, гибельные последствия которой для фронта сказались в первые же недели марта 1917 г. В представленном князю Львову докладе 14 марта Алексеев отмечал, что если в армии «большинство преклоняется перед высоким патриотизмом и самопожертвованием Государя, выразившимся в акте отречения», то «манифест в. Михаила Александровича встречен с недоумением и вызвал массу толков и даже тревогу за будущий образ правления». Келлера — В.

Но для Михаила Александровича более важной становилась «всенародная поддержка» в той форме, насколько ее могла обеспечить представительная структура. В акте Михаила Романова это, еще не созванное, Собрание наделялось уже учредительно-санкционирующими правами. Если акт об отречении Николая II существенно усиливал полномочия законодательных палат, но при этом сохранял монархическое устройство «призываем всех верных сынов Отечества… повиновением Царю… помочь Ему, вместе с представителями народа, вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы…» , то акт Михаила Романова создавал прецедент пересмотра Основных Законов еще не существующей государственной структурой — российской Конституантой: «Принял я твердое решение в том лишь случае восприять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, чрез представителей своих в Учредительном собрании, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского…». В акте провозглашалось и новое избирательное законодательство, по существу т. По оценке депутата Государственной Думы В. Маклакова: «Законным было только отречение Николая…, моментом предрешившим крушение России было отречение Михаила. До него, до Февральских дней все было исправимо.

После сего остановить ход событий было уже нельзя…, в отречении Михаила сказался кульминационный пункт торжества революции, то есть отход от легальных путей, сход с рельсов…, дело в упразднении конституции, в уничтожении всякой легальной основы для дальнейшей государственной деятельности». Примечательна, в этой связи, и оценка Маклаковым необходимых действий генерала Корнилова в августе 1917 г. Законность кончилась с отречением Великого Князя Михаила, и поэтому необходимо было бы вернуться к этой исходной точке. Он Корнилов — В. Еще категоричнее, высказывался, уже в Зарубежье, С. Мельгунов: «Преступным актом 3 марта все было скомпрометировно: манифест явился сигналом восстания во всей России» 28. Совершенно беспрецедентным было и решение передать власть не существовавшим структурам, а новообразованным.

Если возможность «отсрочки» принятия Престола в ожидании поддержки со стороны всенародного представительного Собрания диктовалась Великому Князю Родзянко и Львовым, то очевидно, что передача власти Временному правительству стала результатом усилий «кадетских юристов» по выражению Родзянко В. Набокова и «осторожного и тонкого специалиста по государственному праву» масона Б. Нольде, редактировавших акт Михаила Романова «…прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему и обеспеченному всею полнотою власти впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего прямого равного и тайного голосования, Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа…» 29. По мнению ортодоксальных сторонников «самодержавной модели» акт Михаила представлял собой «самый необычайный, самый незаконный, самый невероятный документ, известный в истории». Эмигрантский писатель И. Якобий отмечал: «не отрекаясь от Престола, а лишь временно отказываясь от «восприятия» верховной власти, Великий Князь парализовал на неопределенный срок всякую возможность не только реставрации, но хотя бы предъявления другим лицом права на Престол, который вакантным еще не мог почитаться». Тем не менее, «невероятность» акта Михаила Александровича еще не означала факта отсутствия власти в новой, послефевральской России.

По оценке Якобия «в акте заключалось указание на недействительность существующих основных законов — что превышало права не только Великого Князя, но и царствующего Монарха, - и впервые признавалась законная власть самозваного Временного правительства… официально до сих пор шла речь об ответственном министерстве и первый его председатель, князь Львов, был назначен Высочайшим Указом. Об этом в акте Великого Князя нет ни слова: под эгидой Члена Царствующего Дома законное все же Правительство Львова превращается в революционное; цепь престолонаследия прерывается, основные законы отменяются, и самый акт, подписанный Великим Князем, является свидетельством о смерти Императорской России». Слова фразы о «всей полноте власти» Временного правительства принадлежали Набокову. Он же написал и сам текст акта, лишь подписанный Михаилом. Набоков признавался в своих воспоминаниях: «мы не видели центра тяжести в юридической силе формулы, а только в ее нравственно-политическом значении». Тем не менее, именно актом Михаила Романова, составленном «кадетскими юристами», была продекларирована власть Временного правительства: «Акт… подписанный Михаилом, был единственным актом, определившим объем власти Временного правительства и вместе с тем разрешившим вопрос о формах его функционирования, - в частности и главным образом , вопрос о дальнейшей деятельности законодательных учреждений». Изначально правительство должно было стать лишь авторитетным коалиционным «кабинетом», ответственным перед законодательными палатами.

После акта «считалось установленным, что Временному правительству принадлежит в полном объеме и законодательная власть» 30. Но сам Великий Князь считал свое решение вполне оправданным. Он формально не отказался принять Престол, но, в то же время, смог избежать, как ему казалось, ненужного кровопролития, неизбежного в случае «подавления революции». С другой стороны его собственная жизнь также подвергалась опасности со стороны непримиримых противников монархии. По воспоминаниям Н. Могилянского 11 марта на завтраке у Великого Князя Георгия Михайловича Михаил сказал: «Я очень обязан тем, кто отговорил меня. Ведь в случае моего согласия было бы страшное кровопролитие… Я не хотел быть виновником капли русской крови…».

Об опасности гражданской войны Великий Князь вспоминал неоднократно 31. По оценке депутата Н. Савича Великий Князь своим актом «передавал как бы всю власть целиком Временному правительству, делал его совершенно независимым от Думы, освобождал его от необходимости какого-либо с ней общения и сотрудничества в деле управления страной. Текст Государя вводил у нас не только конституционное, но и парламентарное правление, текст В. Михаила, написанный лицами, приглашенными для того Временным правительством, вводил режим «самодержавной» олигархии, передавал полноту власти небольшому числу лиц, ни перед кем не ответственных, ни на какие реальные силы в стране не опирающихся…» 32. Данное замечание Савича весьма точно в части оценки сложившейся власти Временного правительства. Сразу же после прекращения сессии Государственной думы по указу Государя от 26 февраля 1917 г.

Сеньорен-конвент имел право, позволявшее ему сохранять легальный статус — он мог действовать на постоянной основе, даже в перерыве между сессиями. От лица сеньорен-конвента стал действовать Временный Комитет Государственной Думы, образованный на частном совещании ее депутатов в полуциркульном зале Таврического дворца днем 27 февраля. С фразы депутата — члена кадетской фракции и члена «Прогрессивного блока», масона Н. Некрасова — «у нас теперь власти нет, а потому необходимо ее создать», фактически началось формирование новой политической модели управления. Наиболее простым путем стало бы создание нового правительства с полномочиями «ответственного министерства», о чем представители сеньорен — конвента Родзянко, Некрасов, Савич, И. Дмитрюков прежде вели переговоры с Великим Князем Михаилом Александровичем и с председателем Совета министров князем Голицыным. Эти переговоры повлияли, в частности, на издание «Манифеста Великих Князей».

Но данный вариант был отклонен Государем, еще надеявшимся в те дни 27-28 февраля на возможность оперативного подавления «беспорядков в столице» с этой целью в Петроград с «чрезвычайными полномочиями» направлялся генерал-адъютант Н. Иванов 33. Наиболее радикальные действия, во время частного совещания 27 февраля, предлагались представителем Петроградского Совета В. Дзюбинским: или стать верховной властью сеньорен-конвенту, или, игнорируя указ Государя о перерыве сессии, объявить Думу Учредительным Собранием. Однако, и эти предложения были отвергнуты. По мнению Родзянко «председателю Государственной Думы оставить Государственную Думу без главы, приняв в свои руки власть исполнительную, представлялось тоже совершенно невозможным, так как Дума была временно распущена и выбирать ему заместителя было невозможно». Член ЦК кадетской партии, князь Д.

Шаховской внес предложение: «раз Дума распущена, но сеньорен-конвент имеется, он может выбрать членов комитета, которым и передаст власть». Поддержанное Родзянко и большинством собравшихся на частное совещание депутатов, данное предложение стало основой для последующих действий думцев. Сразу же после голосования сеньорен-конвент сформировал Временный Исполнительный Комитет Государственной Думы 12 депутатов во главе с Родзянко. Наряду с возникшим «по инициативе масс» Петроградским Советом, он стал первой властной структурой в начинавшейся «русской смуте». В выпущенной листовке Комитет заявлял, что он «при тяжелых условиях внутренней разрухи, вызванной мерами старого правительства, нашел себя вынужденным взять в свои руки восстановление государственного и общественного порядка…». От имени Комитета велись переговоры с Государем. Явочным порядком Временный Комитет осуществлял контроль за транспортом, продовольственным снабжением, начал формирование милиции, назначил своих комиссаров в министерства и государственные учреждения 34.

Следуя логике правопреемства, именно Временному Комитету следовало взять на себя «полноту власти». Но этого сделано не было. После отречения Государя и непринятия власти Михаилом Романовым сосредоточение всех полномочий у представителей лишь одной законодательной палаты не представлялось возможным: Николай II назначал председателем правительства князя Львова, бывшего только лишь депутатом 1-й Государственной Думы. Активный участник революционных событий А. Гучков был в тот момент членом Государственного Совета. Председатель Думы предлагал осуществить, оптимальный, по его мнению, вариант «ответственного министерства» перед Думой, как «носительницей Верховной власти», но активные сторонники этого лозунга в разгаре «борьбы с самодержавием», неожиданно отказались от него. Родзянко приводил в своих воспоминаниях целый ряд аргументов «кадетских юристов», утверждавших необходимость установления единоличной власти, не связанной с Думой: «…события, сопровождавшиеся революционными эксцессами, могли бы потребовать принятия экстраординарных мер, и необходимость в этом случае санкций Государственной Думы…, с их точки зрения, тормозила бы только планомерную деятельность Правительства, направленную к упорядочению дела войны и внутренней жизни» 35.

В то же время Временный Комитет не стал устраняться от назначения правительства и свой состав «первого общественного кабинета». В него вошли только четверо думцев - членов Временного Комитета Н. Некрасов, А. Коновалов, А. Керенский, П. Родзянко, Шульгин, С. Шидловский, Дмитрюков, М.

Караулов, В. Львов, В. Ржевский, Б. Энгельгардт, Н. Чхеидзе, на тот момент, оказались вне правительственных структур. Так, после утверждения состава кабинета можно было говорить лишь о частичной персональной преемственности от Думы, с которой считались все меньше. Временное правительство утвердило за собой принцип единоличной правления, возглавив хотя и временно вертикаль власти, традиционно принадлежавшей одному лицу — представителю Дома Романовых.

Вплоть до событий 25-26 октября 1917 г. Но в этом была и слабость новой власти. На это обращал внимание Милюков, бывший вместе с Гучковым единственным сторонником незамедлительного принятия Престола Михаилом Романовым: «Представители… «Думы третьего июня», в сущности, решили вопрос о судьбе монархии. Они создали положение дефективное в самом источнике, - положение, из которого должны были развиться все последующие ошибки революции. В общем сознании современников этого первого момента новая власть, созданная революцией, вела свое преемство не от актов 2 и 3 марта, а от событий 27 февраля…». Вместо этого, по мнению лидера кадетской партии, власть становилась не легально прочной, а революционно созданной и революционно сменяемой. Складывалась парадоксальная ситуация, делавшая Временное правительство заложником собственной власти.

При той позиции, которой держались ген. Рузский и ген. Алексеев, возможность сопротивления исключалась: приказы Государя не передавались, телеграммы верноподданных ему не сообщались». Отказ императора отречься от престола не мог уже предотвратить его ухода. Но, утверждают некоторые авторы, лишенный власти, царь все равно не должен был идти навстречу пожеланиям заговорщиков и подписывать акт, не предусмотренный основными законами Российской империи.

Что же, однако, заставило Императора поставить свою подпись под неправомерным документом? И жизнь, и смерть святого Царя Николая исключают мысль о том, что, действуя подобным образом, он заботился о себе, что он цеплялся за жизнь. Хотя в случае отказа от отречения он действительно мог быть убит по воле заговорщиков, но не угроза смерти побудила его уступить их требованию. Действительная причина его отречения не представляет собой никакой тайны, она, что называется, лежит на поверхности, она обозначена в самом манифесте: «В эти решительные дни в жизни России почли Мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы». Передавая власть брату, Царь действовал по велению долга: как Император он прежде всего был верховным вождем вооруженных сил России, императорская власть такова по самой своей природе, по своему происхождению, относящемуся еще ко во временам Римской республики.

Присяга императору изначально была присягой воинов своему верховному главнокомандующему, долг которого заключается в том, чтобы вести их к победе. Россия находилась тогда в состоянии войны, в ходе которой у Императора не могло быть высшей заботы, чем довести вверенное ему Богом государство и его вооруженные силы до ее победоносного завершения. Но ни императорский сан, ни святость его носителя не подразумевают пророческого дара, и Царь, опасаясь, что в случае его устранения война завершится поражением, все же не мог быть уверен в неизбежности такого ее печального исхода. Рассуждая по-человечески, отказом от подписи Николай II усложнил бы заговорщикам продолжение войны, а он, желая блага России, этого делать не хотел. Измена великих князей — тех, которые подталкивали Царя к отречению, в первую очередь, конечно, Николая Николаевича, — и вовлеченных в заговор генералов, не говоря уж о думских депутатах, была предательством по отношению к верховной власти, но в намерении изменников трону продолжать войну до победного конца не было причин сомневаться.

Другое дело, что при трезвом взгляде на вещи нельзя было не понимать, что, устраняя Царя, они ввергали страну в смуту и катастрофически снижали шансы на победу, в то время как разделяемые ими опасения, что Николай II под влиянием свой супруги может пойти на сепаратный мир с Германией, — опасения, которые внушались извне и шли в основном из посольств союзников, основаны были на сплетнях и, по сути дела, носили бредовый характер.

Вячеслав Тетёкин: Отречение Николая II – результат политического безволия самого государя

Отречение Николая 2 от престола: причины и основные события	2 / 15 марта 1917 года – одна из самых мрачных дат в истории России. В этот день, ставший апогеем кровавой революции, Император Николай II подписал акт об отречении от престола.
Следствием отречения николая || в марте 1917 стало?	Итак, вся процедура отречения Николая II от власти, поведение главных действующих лиц этого поворотного исторического события были абсолютно незаконными и показали крайне низкий тип и уровень правопонимания в русском обществе.
Отречение Николая II: «Если надо отойти в сторону для блага России, я готов»	У нас есть ответ: Следствием отречения николая || в марте 1917 стало Ответ дали 2 человека.
Отречение святого Императора Николая /	02.03.1917 г. Дата отречения. Данный акт не означал конец монархии и самодержавия, а лишь ознаменовал легитимную передачу власти от одного лица другому. Но в конечном счете отречение царя стало первой ступенью на пути изменения государственного строя России.
Отречение царя: было или не было - Православный журнал «Фома»	Провозглашение высшим органом власти временного правительства.

Цех историков

Четвертая рота Петропавловского полка восстала, открыв огонь по конной полиции. Ситуация нагнеталась. С каждым днем все большее число людей поддерживали восставших. К 1 марта 1917 года уже весь Петроградский гарнизон восстал и присоединился к протестующим. Восставшие захватывали оружие, склады, вокзалы, тюрьмы. Ситуация в стране была критической. Николай 2 находился на фронте. Телеграммы из России были все хуже и хуже.

Откладывать было невозможно, и император возвратился в Россию.

Между тем сам он от предложения стать военным диктатором в начале Февральской революции наотрез отказался. Однако доподлинно известен и другой факт: 2 15 марта Алексеев разослал командующим армиями и флотами телеграммы, запросив их мнения о перспективе отречения Николая II. Если ими и двигало стремление низвергнуть корону и переустроить Старый Свет, то оно проявилось так: Начальник штаба Ставки генерал-адъютант М. Алексеев — вплоть до вечера 28 февраля усердно трудился над планом усмирения питерских волнений, а уже на второй день после отречения Николая II признавался своему генерал-квартирмейстеру А. Лукомскому: Никогда не прощу себе, что поверил в искренность некоторых людей, послушался их и послал телеграммы главнокомандующим по вопросу об отречении государя от престола.

Главнокомандующий армиями Северного фронта генерал от инфантерии Н. Рузский — глубоко сожалел, что «в своей длительной беседе с государем вечером 1 марта поколебал устои Трона, желая их укрепить…», до конца своих дней не мог без волнения говорить о «трагических днях 1 и 2 марта». Колчак — из всех адресатов Алексеева он единственный 2 марта не поддержал ультиматум царю. Затем, в разгар революционных событий на Черноморском флоте, Колчак в знак протеста против изъятия оружия у офицеров и постановления Делегатского собрания армии, флота и рабочих об их аресте 6 июня 1917 г. Полтора месяца спустя он, не желая участвовать в политических играх, в составе русской морской миссии при американском флоте отбыл в Соединенные Штаты. Довольно странные проявления рвения к власти на тот момент, не правда ли?

Командующий Петроградским военным округом генерал от инфантерии Л. Корнилов стал первым революционным генералом, 7 марта 1917 г. Кроме того, я — казак. Казак настоящий не может не быть монархистом. Эта сумма фактов ставит под сомнение версию о военном перевороте. Вместе с тем сомневаться не приходится: Николай II отрёкся от престола под гнётом не только обстоятельств, но и военной верхушки страны.

Однако были и генералы, безусловно оставшиеся верными императору. Среди них зачастую упоминается генерал от кавалерии, генерал-адъютант Гусейн Али Хан Нахичеванский. От его имени, но без его ведома начальник штаба Гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майор барон Винекен отправил Николаю II свою телеграмму — с выражением преданности и готовности прийти на помощь. Тем не менее, корпус вместе с командиром присягнул Временному правительству чуть более недели спустя. Тогда-то Хан Нахичеванский и вправду отправил телеграмму — правда, адресованную военному министру А. Гучкову и следующего содержания: Довожу до сведения Вашего, что ещё до дня присяги вся гвардейская кавалерия от старшего генерала до последнего солдата была и есть преисполнена желания положить жизнь за дорогую Родину, руководимую ныне новым правительством.

По прошествии ещё нескольких дней свёл счёты с жизнью подлинно оставшийся верным короне Винекен.

Для теоретически возможного внесения изменений в эту часть Основных законов, помимо установленных общих для любых прочих законов юридических процедур, необходимо ещё и разрешение от религиозной клятвы, приносимой по достижении династического совершеннолетия и повторяемой государем затем дважды — при вступлении на престол и при миропомазании в ходе коронования. Если суммировать критические оценки акта 2 марта 1917 г.

Первый тезис весом, но он имеет значение в большей степени в сфере морали, чем в области права. Конечно, утверждать, что Николай II отрекся свободно и добровольно, невозможно. На него было оказано сильное давление путем фактического лишения свободы, обмана и массированного психологического воздействия.

Но практически все наши действия вынуждены теми или иными обстоятельствами. Строго говоря, признать отречение Николая II незаконным и лишенным юридической силы в связи с его «вынужденностью» можно было бы только в том случае, если бы он сам прямо, чётко и недвусмысленно заявил, что подвергся насилию и не желает исполнять навязанное ему против его воли решение 24. Поскольку такого заявления не последовало, данный аргумент представляется, по меньшей мере, дискуссионным.

Второй тезис заслуживает большего внимания. Действительно, в статье 37 буквально идет речь о «лице, имеющем на оный престол — А. Вообще, в России правовые нормы, регламентирующие престолонаследие, относятся к публичному праву, то есть восприятие верховной власти является, в первую очередь, не правом, а обязанностью.

При Рюриковичах мы еще наблюдаем некоторое смешение в этом вопросе публичного и частного права, как это в особенности свойственно феодальной Европе. Архиепископ Иоанн Максимович отметил: «Отношения великого князя к другим князьям были не столько государственно-правовыми, сколько семейно-нравственными» 25 , и такой же подход касался взаимоотношений государя и народа. После воцарения дома Годуновых, а особенно в период царствования дома Романовых «идея национального государства освободилась от вотчинно-владельческой формы, в которой постепенно окрепла при Даниловичах 26.

Отказ принять унаследованную по закону власть является, с точки зрения публичного права, нежеланием исполнять обязанность, то есть уклонением от своего долга. Но в этом случае имеет место внешнее сходство с наследованием имущества, относящимся к области частного права. Заставить царствовать путем насилия, вопреки воле человека, невозможно в еще большей степени, чем насильственно заставить владеть нежеланной собственностью.

Для принятия власти, являющейся осуществлением воли, необходимо согласие её проявлять. В монархической системе для восшествия на престол необходимо согласие царствовать. Если же такого согласия нет, то навязывание власти является бессмысленным и контрпродуктивным.

Кроме того, когда дело касается исполнения функций верховной власти, то заставить принять её просто некому, ибо не существует никакой власти, выше верховной. Поэтому 37 статья признаёт нежелание царствовать достаточным законным основанием для отречения. Причем не только от права на престол, но и от самого престола.

Ведь обладание престолом является осуществлением права на него. Следовательно, отречение от престола является частным проявлением отречения от права на него. Отречение царствующего императора, действительно, не прописано в законе буквально.

Но это не является значимым аргументом. До отречения цесаревича Константина Павловича, как уже говорилось, в законе не было вообще регламентировано отречение кого бы то ни было, но соответствующие правовые нормы появились, когда возник первый прецедент. По этому пути, вне всякого сомнения, пошли бы и в том случае, если бы легитимная наследственная монархия в России после событий февраля-марта 1917 г.

Были бы внесены соответствующие дополнения, регламентирующие процедуру сложения императором с себя верховной власти, правовой статус и титулование отрекшегося монарха. Право на отречение ограничено условием: оно право предоставляется «в таких обстоятельствах, когда за сим не предстоит никакого затруднения в дальнейшем наследовании престола». Если рассматривать эту формулировку вне контекста, то следовало бы признать эту норму юридической фикцией часто применяемой в римском праве , призванной подчеркнуть публично-правовой характер законов о престолонаследии.

Император, теоретически, может не утвердить отречения своего прямого или потенциального наследника. Но принудить такого члена династии царствовать, если до него дойдет очередь наследования, невозможно. Еще более трудно себе представить, как заставить царствовать императора, принявшего решение сложить с себя верховную власть.

Смысл и значение условия, предъявляемого статьей 37, становятся понятными, исходя из следующей статьи 38. Чтобы отречение обрело силу закона, необходимо его обнародование и обращение в закон, после чего оно признаётся уже невозвратным. Но кто же может это сделать?

С точки зрения Основных законов Российской империи, только верховная власть, то есть следующий законный наследственный император. Отрекающийся монарх продолжает обладать властью до момента обнародования своего отречения, но он уже не может сам обратить его в закон, ибо, как отметил современный исследователь династического права М. Александров, «здесь его воля вступила бы в противоречие с его обязанностью.

Освободить самого себя от своей же обязанности, и при том посредством полномочий, которые вытекают из этой же обязанности — это было бы верхом юридического абсурда» 28. Царствующий император, непосредственно осуществляющий право на престол, при намерении отречься от него обязан действовать так же, как и наследники потенциальные, предоставляя обращение своей воли в закон своему легитимному наследственному преемнику. Этим обеспечивается непрерывность, присущая верховной власти по её природе.

Отречение от престола юридически допустимо только при наличии законного преемника 29.

Но и царь бросил их, отказался их возглавить. И что они должны были делать, если монарх, вождь оказался таким слабым и ничтожным? Конечно, не заслуживает уважения великий князь Кирилл Владимирович, который не только пришел к Думе во главе Гвардейского экипажа, но и дал интервью вместе с женой: в нем он жаловался на отсутствие свободы и радовался, что стал свободным гражданином. Все это отдает неприкрытым лукавством... Другое дело - великий князь Николай Михайлович, который в декабре 1916 года пытался убедить Николая II пойти на соглашение с Думой. Это была открытая политическая позиция, а не предательство. Поэтому, на мой взгляд, надо разделять тех, кто еще до февраля 1917 года, то есть до начала Великой российской революции 1917 - 1922 годов, выступал против власти в различных формах: подполье, Думе, печати, докладах и тех, кто немедленно переметнулся на сторону победителей. Теперь о предательстве.

У нас почему-то не принято говорить, что и Елизавета Петровна, и Екатерина II взошли на престол в результате предательства военных. А тех, кто не под покровом ночи, а открыто выступил против негодного правителя, Николая II, именуют предателями.

Между войной и позором. Что толкнуло Николая II на отказ от престола?

Комитет Государственной думы взял в свои руки создание новой власти. Обращаюсь к вам от имени Отечества — от вас теперь зависит спасение Родины. Движение поездов должно поддерживаться непрерывно с удвоенной энергией. Страна ждет от вас больше, чем исполнение долга, — ждет подвига… Слабость и недостаточность техники на русской сети должна быть покрыта вашей беззаветной энергией, любовью к Родине и сознанием своей роли транспорт для войны и благоустройства тыла. Однако окончательно о произошедших событиях в столице всё население, включая самые отдалённые деревни, узнало только к апрелю. Всем начальникам железнодорожных станций было разослано приказание Временного комитета немедленно сообщать обо всех воинских поездах, направляющихся в Петроград, и не выпускать их со станций без соответствующего разрешения Временного комитета [5]. Запрещается движение воинских поездов на 250 вёрст вокруг Петрограда.

Военный министр Беляев, который всё ещё имел связь со Ставкой, доложил, что ни министр путей сообщения, ни его министерство не в состоянии обеспечить бесперебойную, нормальную работу своего ведомства, и предложил немедленно передать управление железными дорогами заместителю министра путей сообщения при Ставке генералу Кислякову. Алексеев был намерен последовать этому совету и издать приказ, объявляющий, что через посредство заместителя министра путей сообщения он берёт на себя всю ответственность за управление железными дорогами. Однако Кисляков убедил Алексеева отказаться от этого решения. Как указывает Г. Катков, контроль над железными дорогами в этот момент был делом первостепенной важности, снабжение больших городов и армии полностью зависело от работы железнодорожной сети. Оставляя железные дороги под контролем комиссара Бубликова, Алексеев лишал себя важнейшего орудия власти, которое при тех критических обстоятельствах вполне могло быть им использовано в решении политического кризиса.

Это также впоследствии дало повод для обвинений Алексеева в двурушничестве и прямом заговоре [11]. В Оршу императорские поезда прибыли в 13:00 28 февраля. Здесь была получена телеграмма группы из 23 выборных членов Государственного совета : Вследствие полного расстройства транспорта и отсутствия подвоза необходимых материалов, остановились заводы и фабрики. Вынужденная безработица и крайнее обострение продовольственного кризиса, вызванного тем же расстройством транспорта, довели народные массы для отчаяния. Это чувство ещё обострилось тою ненавистью к правительству и теми тяжкими подозрениями против власти, которые глубоко запали в народную душу. Все это вылилось в народную смуту стихийной силы, а к этому движению присоединяются теперь и войска…Мы почитаем последним и единственным средством решительное изменение Вашим Императорским Величеством направления внутренней политики, согласно неоднократно выраженным желаниям народного представительства, сословий и общественных организаций, немедленный созыв законодательных палат, отставку нынешнего Совета министров и поручение лицу, заслуживающему всенародного доверия, представить Вам, Государь, на утверждение список нового кабинета, способного управлять страною в полном согласии с народным представительством [5].

Также в Орше была получена отправленная ещё поздно ночью телеграмма военного министра Беляева: Мятежники заняли Мариинский дворец. Благодаря случайно услышанному разговору, там теперь члены революционного правительства [5]. Положение до чрезвычайности трудное [5]. В 09:00—10:00 он, отвечая на вопросы генерала Иванова, сообщает, что «В моем распоряжении, в здании Главн. Прочие войска перешли на сторону революционеров или остаются, по соглашению с ними нейтральными. Отдельные солдаты и шайки бродят по городу, стреляя в прохожих, обезоруживая офицеров… Все вокзалы во власти революционеров, строго ими охраняются… Все артиллерийские заведения во власти революционеров…» [5].

В 13:30 поступила телеграмма военного министра Беляева: Около 12 часов дня 28 февраля остатки оставшихся ещё верными частей, в числе 4 рот, 1 сотни, 2 батарей и пулеметной роты, по требованию Морского министра, были выведены из Адмиралтейства, чтобы не подвергнуть разгрому здание. Перевод всех этих войск в другое место не признан соответственным ввиду неполной их надежности. Части разведены по казармам, причем, во избежание отнятия оружия по пути следования, ружья и пулеметы, а также замки орудий сданы Морскому министерству [17]. В 15:00 император получил телеграмму Беляева об окончательном поражении лояльных правительству войск в Петрограде. Примерно в 16:00 до поезда Б, в котором ехала императорская свита, дошли известия о том, что в Петрограде сформировано какое-то временное правительство и что думский депутат Бубликов, захватив министерство путей сообщения, передаёт по железнодорожной телеграфной сети воззвания, подписанные Родзянко. Затем с Николаевского вокзала в Петрограде пришёл приказ с требованием изменить маршрут императорских поездов и направить их прямо в Петроград, минуя станцию Тосно.

Свита предложила дворцовому коменданту В. Воейкову , находящемуся в поезде А, изменить курс на станции Бологое, на полпути между Москвой и Петроградом, и оттуда направляться в Псков по второстепенному пути, под защитой штаба Северного фронта. Однако Воейков настаивал, что поезда должны во что бы то ни стало попытаться добраться до Царского Села через Тосно [11]. В 18:00 царский поезд прибыл в Ржев. Николай II на несколько минут вышел из поезда. В 21:27 в Лихославле получено сообщение о захвате восставшими Николаевского вокзала в Петрограде и о выпущенном ими распоряжении задержать царский поезд.

В 23:00 поезд прибыл в Вышний Волочёк. Воейков получил донесение подполковника Таля с предложением остановиться в Тосно , так как дальнейший путь контролируется восставшими. Воейков требовал «настоять на движении в Царское Село». В 03:45 ночи поезд подошёл к Малой Вишере. Здесь было получено донесение от офицера железнодорожной охраны, только что прибывшего со встречного направления. Он сказал, что станции Тосно и Любань находятся в руках взбунтовавшихся солдат и что самому ему пришлось бежать из Любани на дрезине.

И хотя слухи эти впоследствии оказываются преувеличенными, император в 04:50 приказывает повернуть обратно на Бологое примерно 100 километров пути , а оттуда идти в Псков, то есть ещё 200 километров [11]. Бубликов, следивший за продвижением императора и его свиты, узнав, что поезда остановились в Малой Вишере, запросил инструкции у Временного комитета. Пока там обсуждали, что делать, поезд повернул обратно на Бологое. Из Думы последовало распоряжение «задержать поезд в Бологом, передать императору телеграмму председателя Думы и назначить для этого последнего экстренный поезд до ст. Бубликов из Петрограда отправил подробные инструкции о том, как остановить поезд, но они не были исполнены. Из Бологого доложили, что императорский поезд примерно в девять часов утра 1 марта, не остановившись для смены паровоза в Бологом, ушёл по Виндавской дороге через Дно в сторону Пскова [18].

Бубликов приказал остановить поезд на перегоне Бологое — Дно, чтобы лишить императора возможности «пробраться в армию». Для этого предписывалось загородить товарными поездами какой-либо перегон «возможно восточнее ст. Дно и сделать физически невозможным движение каких бы то ни было поездов в направлении от Бологое в Дно», но и этот приказ железнодорожными чинами не был выполнен [11] [18]. Его Императорскому Величеству. Сейчас экстренным поездом выезжаю на ст. Дно для доклада Вам, Государь, о положении дел и необходимых мерах для спасения России.

Убедительно прошу дождаться моего приезда, ибо дорога каждая минута» [18]. Не дождавшись Родзянко, Николай II приказал двигаться дальше на Псков, а Родзянко велел телеграфировать, что там с ним и встретится [11]. Позднее, во время разговора с генералом Рузским в ночь с 1 на 2 марта, Родзянко объяснял свой «неприезд» невозможностью оставить Петроград в ситуации, когда революционные события в столице грозили окончательно перерасти в анархию. Когда поезд А прибыл около семи часов вечера в Псков, вместо ожидавшегося почётного караула на платформе императора встретили лишь губернатор и несколько чиновников. Главнокомандующий Северным фронтом генерал Н. Рузский прибыл на вокзал лишь через несколько минут.

Император принял его сразу после псковского губернатора, и именно Рузскому выпало первым начать переговоры с императором о необходимости государственных реформ [11]. Основная статья: Поход генерала Иванова на Петроград Первый эшелон Георгиевского батальона и рота Собственного Его Императорского Величества полка отбыли из Могилёва в 10:15 28 февраля [12]. Сам генерал-адъютант Иванов выехал позднее и нагнал эшелон в Орше. В течение всего дня генерал Алексеев направил главнокомандующим фронтами указания о выделении дополнительных войск в его распоряжение — по одной пешей и одной конной батарее от Северного и Западного фронтов, а также три «наиболее прочных» батальона крепостной артиллерии из Выборга и Кронштадта. Командующему Юго-Западным фронтом было приказано подготовить к отправке в распоряжение генерала Иванова, «как только представится возможность по условиям железнодорожных перевозок», лейб-гвардии Преображенский полк и два гвардейских стрелковых полка из состава Особой армии — а также, «если обстоятельства потребуют дальнейшего усиления в Петрограде вооружённой силы», одну из гвардейских кавалерийских дивизий [5]. В ночь с 28 февраля на 1 марта Алексеев направил генерал-адъютанту Иванову телеграмму, копия которой позднее также направляется командующим фронтами для информирования их о положении в столице.

По выражению историка Г. Каткова, «вечером 28 февраля Алексеев перестал быть по отношению к царю послушным исполнителем и взял на себя роль посредника между монархом и его бунтующим парламентом. Только Родзянко, создав ложное впечатление, что Петроград находится под его полным контролем, мог вызвать в Алексееве такую перемену». По мнению Каткова, именно его изложение и интерпретация событий главным образом склонили высшее военное командование в лице генералов Алексеева и Рузского занять ту позицию, которая привела к отречению Николая II [14]. Если предыдущие сообщения о событиях в Петрограде, которые Алексеев направлял из Ставки главнокомандующим фронтами, довольно точно отражали хаос и анархию в столице, то в этой телеграмме Алексеев рисует совершенно другую картину. Алексеев просит Иванова передать императору, прямая связь с которым у Алексеева отсутствует, содержание этой телеграммы и убеждение самого Алексеева, что «дело можно привести мирно к хорошему концу, который укрепит Россию» на самом деле генерал Иванов в это время находился совсем в другом месте, но командующий Северным фронтом Рузский к моменту прибытия в Псков императорского поезда уже получил копию этой телеграммы.

Как отмечает Г. Катков, в указанной телеграмме явно прослеживается то представление о ситуации в Петрограде и своей роли как главы заседающего в Думе Временного правительства, которое Родзянко хотел создать у начальника штаба Верховного главнокомандующего [14]. По мнению Каткова, телеграмма Алексеева явно имела целью приостановить какие бы то ни было решительные действия по вооружённому подавлению мятежа, которые мог бы предпринять генерал Иванов, — в ней указывается, что новая власть в Петрограде исполнена доброй воли и готова с новой энергией способствовать военным усилиям. Таким образом телеграмма, по словам Каткова, явно предваряла признание нового правительства со стороны главнокомандования, а Алексеевым явно руководило впечатление, что Родзянко держит Петроград в руках, что ему удалось сдержать революционный напор, а поэтому следует всячески укреплять его позицию. Самим же Родзянко, по мнению Каткова, руководили одновременно честолюбие и страх — Родзянко был живо заинтересован в том, чтобы остановить экспедиционные войска генерала Иванова, которые он считал гораздо более многочисленными и сильными, чем это на самом деле было [14]. Генерал Иванов достиг Царского Села со значительным опозданием, но без особых инцидентов.

Рано утром 1 14 марта он прибыл на станцию Дно. Здесь, получив сообщение о том, что к станции вскоре должны подойти императорские поезда, он решил навести порядок по пути следования. Об этом же ходатайствовало перед ним местное военное начальство. Генерал лично стал обходить стоявшие на путях поезда. Ряд подозрительных лиц были им арестованы и заключены под стражу в поезд генерала, при этом у солдат было отобрано до 100 единиц оружия, принадлежавшего офицерам [11] [12]. По свидетельству А.

Спиридовича, Узнали и то, что при нахождении генерала Иванова на станции прошло несколько поездов из Петрограда, переполненных пьяными солдатами. Многие из них своевольничали, говорили дерзости. Несколько десятков солдат были генералом арестованы. Многих солдат обыскали и нашли у них большое количество офицерских шашек и разных офицерских вещей, очевидно, награбленных в Петрограде. Генерал Иванов, по-стариковски, патриархально, бранил задержанных солдат, ставил их на колени, приказывал просить прощения, а арестованных увёз со своим поездом. Всё это, по рассказам очевидцев, носило довольно странный характер и производило смешное впечатление чего-то несерьёзного, бутафорского.

В 6 часов вечера генерал Иванов со своим отрядом прибыл на станцию Вырица. Здесь он остановился и отдал приказ: «Высочайшим повелением от 28-го февраля сего года я назначен главнокомандующим Петроградским военным округом. Прибыв сего числа в район округа, я вступил в командование его войсками во всех отношениях. Объявляю о сём войскам, всем без изъятия военным, гражданским и духовным властям, установлениям, учреждениям, заведениям и всему населению, находящемуся в пределах округа. Генерал-адъютант Иванов» [19] Добравшись к 9 часам вечера до Царского Села, Иванов встретился с командованием гарнизона и узнал, что Тарутинский полк, выделенный в его распоряжение Северным фронтом, уже прибыл на станцию Александровская Варшавской железной дороги. В целом, однако, попытка создать в районе Царского Села мощную группировку войск сорвалась.

Выделенные войска растянулись в эшелонах между Двинском, Полоцком и Лугой. Бородинский пехотный полк, отправленный с Северного фронта в Петроград в распоряжение генерала Иванова, был разоружён в Луге местным революционным комитетом и отправлен обратно в Псков [11] [20]. Немногочисленный отряд генерала Иванова сам по себе до подхода воинских частей с фронта не мог приступить ни к каким решительным шагам. Когда в Петербурге узнали о продвижении эшелонов Иванова, к нему вечером 1 марта выехал уполномоченный управления Генштаба полковник Доманевский, который проинформировал генерала о ситуации в столице. Явной целью этой поездки было удержать Иванова от каких-либо активных действий. Доманевский, в частности, сообщил Иванову, что «вооружённая борьба с восставшими только осложнит и ухудшит положение» и что легче восстановить порядок соглашением с Временным правительством [18].

Далее Иванов направился во дворец, где императрица приняла его среди ночи. Александра Фёдоровна желала узнать, где находится её муж, потому что по телефону не могла получить этих сведений. Именно там Иванов ознакомился с телеграммой Алексеева, в которой ему предлагалось «изменить тактику» ввиду предполагаемого восстановления порядка и законности в столице [11]. Несмотря на то, что текст телеграммы показался генералу несколько туманным, он решил придерживаться именно того способа действий, который он предложил императору при получении от него назначения, — не вводить войск в Петроград, пока обстановка не станет окончательно ясной. Далее, узнав, что к месту стоянки эшелона приближаются части, перешедшие на сторону восставших, и не желая в сложившейся ситуации допустить каких-либо столкновений между георгиевским батальоном и царскосельским гарнизоном, Иванов решил возвратить состав в Вырицу, которую он избрал для стоянки как имеющую много путей. В ночь с 1 14 на 2 15 марта генерал Иванов получил телеграмму от Николая II, которую тот отправил после своих переговоров с командующим Северным фронтом генералом Рузским, действовавшим на основании договорённостей с председателем Государственной думы Родзянко: «Царское Село.

Надеюсь, прибыли благополучно. Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать. Бубликова следующего содержания: «По поручению Временного комитета Государственной думы предупреждаю вас, что вы навлекаете на себя этим тяжёлую ответственность. Советую вам не двигаться из Вырицы, ибо, по имеющимся у меня сведениям, народными войсками ваш полк будет обстрелян артиллерийским огнём». Далее Иванову было объявлено, что его действия могут помешать императору вернуться в Царское село: «Ваше настойчивое желание ехать дальше ставит непреодолимое препятствие для выполнения желания его величества немедленно следовать Царское Село. Убедительнейше прошу остаться Сусанино или вернуться Вырицу».

Генерал был вынужден подчиниться [12]. Именно в Сусанино и была ему доставлена депеша от императора, отменявшая предыдущие указания о движении на Петроград. По результатам переговоров императора с главнокомандующим Северным фронтом генералом Рузским, все войска, выделенные ранее в распоряжение генерала Иванова, останавливались и возвращались обратно на фронт. В ночь с 3 на 4 марта генерал Иванов выехал обратно в Ставку. На станции Дно он узнал от её коменданта об отречении Николая II от престола, в Орше узнал об отказе от престола великого князя Михаила Александровича. Псков[ править править код ] В 19:05 царский поезд прибыл в Псков , где находился штаб армий Северного фронта под командованием генерала Н.

Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановились на ночь. Видел генерала Рузского. Гатчина и Луга тоже оказались занятыми. Стыд и позор! Доехать до Царского Села не удалось. А мысли и чувства все время там.

Как бедной Аликс должно быть тягостно одной переживать все эти события! Помоги нам Господь! Рузский , во время событий — командующий Северным фронтом Генерал Рузский, согласно своим политическим убеждениям, полагал, что самодержавная монархия в двадцатом веке является анахронизмом, и лично недолюбливал Николая II. При прибытии царского поезда в Псков генерал демонстративно отказался устраивать обычную церемонию встречи и появился лишь через несколько минут. Сообщив в ней о начавшихся в Москве беспорядках и забастовках, Алексеев доложил: Беспорядки в Москве, без всякого сомнения, перекинутся в другие большие центры России, и будет окончательно расстроено и без того неудовлетворительное функционирование железных дорог.

По мнению командующего Петроградским военным округом С. Хабалова, в те февральские дни волнения и некоторые забастовки носили не стихийный характер, а были спровоцированы [35] или организованы на оборонных заводах с применением угроз со стороны неких агитаторов — А.

Солженицын[ неавторитетный источник? Доклад начальника департамента полиции Васильева, что в ночь на 26-е он успешно арестовал 140 зачинщиков, — чиновная ложь, только революция потом раздувала это донесение. Арестовали — 5 большевиков, петербургский комитет». Социалистические партии в начале 1917 года[ ] Основная статья: Политические партии России в 1917 году Большевистское руководство оказалось застигнуто Февральской революцией врасплох. Как указывают исследователи Ричард Пайпс и М. Восленский, Ленин ещё в январе 1917 года, в эмиграции, выступая перед молодыми швейцарскими социалистами, заявлял: «Мы, старики, может быть, не доживём до решающих битв этой грядущей революции. Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодёжь… будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции».

Шляпников отмечал, что «все политические группы и организации подполья были против выступления в ближайшие месяцы 1917 года» [37]. Партия большевиков была запрещена в 1914 году , большевистская фракция Госдумы 4-го созыва в ноябре была арестована. Руководство партией Заграничное бюро ЦК находилось в эмиграции, в России нелегально действовало Русское бюро ЦК, состав которого постоянно менялся вследствие арестов [38]. Во время февральских событий министр внутренних дел А. Протопопов арестовал находившихся в Петрограде членов Петроградского комитета РСДРП б , в связи с чем роль большевиков в произошедшем восстании была незначительной, а их влияние в образованном на революционной волне Петросовете — минимальным. Полицейским удалось внедрить в ряды большевиков ряд провокаторов. Одним из последних разоблачённых провокаторов был член Петроградского комитета РСДРП б Шурканов [39] , во время Февральской революции призывавший большевиков к активным действиям.

Сразу после Февральской революции большевики являлись лишь третьей по влиятельности партией среди социалистов, насчитывая всего лишь около 24 тыс. Социал-демократическая фракция «межрайонцев» отстаивала восстановление единой РСДРП; в 54 из 68 губернских городов России на март-апрель 1917 существовали совместные большевистско-меньшевистские организации РСДРП. Наиболее влиятельной социалистической партией по состоянию на весну 1917 года являлись эсеры , чей лозунг «социализации земледелия» соответствовал чаяниям основной массы крестьянства, ждавшей «чёрного передела» помещичьей земли. Хлебные бунты. Начало революции[ ] Трудности со снабжением хлебом в Петрограде в последней декаде февраля 1917 года вызванные в эти дни срывом графика грузовых перевозок из-за снежных заносов и слухи о скором введении карточек на хлеб привели к его исчезновению, чего раньше никогда в столице не случалось, его население, включая низшие классы, привыкло к отлично налаженному продовольственному снабжению Петрограда. У хлебных лавок выстроились длинные очереди — «хвосты», как тогда говорили. Так на почве возникшего дефицита одного продукта — хлеба, вспыхнули локальные беспорядки неполитического характера.

По воспоминаниям начальника Петроградского охранного отделения генерала К. Глобачёва: …забастовало до 200 тысяч рабочих… через ЦВПК [центральный военно-промышленный комитет] в рабочие массы были брошены политические лозунги и был пущен слух о надвигающемся якобы голоде и отсутствии хлеба в столице. Нужно сказать, что в Петрограде с некоторого времени при булочных и хлебопекарнях появились очереди за покупкой хлеба. Это явление произошло не потому, что хлеба в действительности не было или его было недостаточно, а потому, что, благодаря чрезмерно увеличившемуся [за время войны за счёт беженцев и мобилизованных] населению Петрограда, с одной стороны, и призыву очередного возраста хлебопеков — с другой, не хватало очагов для выпечки достаточного количества хлеба. К тому же как раз в это время, для урегулирования раздачи хлеба, продовольственная комиссия решила перейти на карточную систему. Запас муки для продовольствия Петрограда был достаточный, и кроме того ежедневно в Петроград доставлялось достаточное количество вагонов с мукой. Таким образом, слухи о надвигающемся голоде и отсутствии хлеба были провокационными — с целью вызвать крупные волнения и беспорядки, что в действительности и удалось [40].

Не только голод, а даже подлинный недостаток хлеба в Петрограде в те дни ещё не начинался, причём на многих заводах администрация вела снабжение продуктами сама — там и очередей хлебных не знали, а уж гарнизон-то вовсе не испытывал недостатка в хлебе [36]. Роль непосредственного организатора блокады поставок хлеба, по мнению некоторых исследователей [41] , принадлежит активному участнику заговора против Николая II, одному из руководителей министерства путей сообщения перед Первой мировой войной Ю. Ломоносову, который затем 28 февраля вместе с инженером-путейцем А. Толпа окружила пекарни и булочные и с криками: «Хлеба, хлеба» двинулась по улицам. Перед отъездом он получил заверения министра внутренних дел А. Протопопова о том, что ситуация в столице полностью под его контролем; арестовав в конце января Рабочую группу Центрального ВПК и предотвратив массовую демонстрацию в день открытия новой сессии Госдумы, Протопопов был абсолютно уверен, что ему удалось подавить революцию в зародыше. Тем не менее, покидая столицу, Николай II подписал бланк указа о перерыве в работе Государственной думы, который он передал председателю Совета министров кн.

Голицыну для использования в случае необходимости, вставив требуемую дату [45]. Начало революции[ ] 23 февраля 8 марта в 1500 царский поезд прибыл в Могилёв. Тем временем в столице антивоенные митинги, посвящённые Дню работницы, начали стихийно перерастать в массовые стачки и демонстрации. Остановили производство работницы ткацкой Торшиловской фабрики, снарядного завода «Старый Парвиайнен». Участники совместного митинга с Выборгской набережной направились в центр Петрограда. На Лесном проспекте они встретили 3-тысячную демонстрацию рабочих завода «Новый Парвиайнен» и вместе с ними по Литейному Александровскому мосту прошли в центр города. К вечеру на Невский проспект вышли рабочие Выборгской и Петроградской сторон через Литейный проспект , Рождественского и Александро-Невского районов со стороны Знаменской площади , Путиловского завода и Нарвского района к Казанскому собору.

Всего забастовало 128 тыс. Колонны демонстрантов шли с лозунгами «Долой войну! В центре города произошли первые стычки с казаками и полицией 1-й, 4-й, 14-й Донские казачьи полки, Гвардейский сводно-казачий полк, 9-й запасной кавалерийский полк, запасной батальон Кексгольмского полка [32]. Согласно донесениям Охранного отделения, на Корпусной улице рабочие серьёзно избили полицейского надзирателя Вашева, на Нижегородской улице избит коллежский секретарь Гротиус. Забастовщики широко применяют тактику «снятия» соседних заводов, силой вынуждая их присоединиться к забастовке. На совещании руководства петроградских большевиков, состоявшемся поздно вечером в Выборгском районе, было признано необходимым продолжать и расширять забастовку, организовывать новые демонстрации, усиливать агитацию среди солдат, принять меры к вооружению рабочих. Совещание рекомендовало выдвинуть два основных лозунга: свержение монархии и прекращение империалистической войны.

Признаётся, однако, что у большевиков недоставало сил, чтобы в организационном отношении охватить весь массовый революционный поток [47]. Вечером состоялось совещание военных и полицейских властей Петрограда под председательством командующего Петроградским военным округом генерала Хабалова. Согласно докладу градоначальника генерала Балка, наиболее решительно действовал 9-й запасной кавалерийский полк. Приказом генерала Хабалова в полк выделено по 50 коп. В целом по итогам совещания ответственность за порядок в городе передана в руки военных. Колонны демонстрантов прорывались через Литейный мост на левый берег Невы. Через Троицкий мост удалось пройти участникам демонстраций на Большом и Каменноостровском проспекте; через Тучков мост на Васильевский остров проникла часть рабочих Выборгской и Петроградской стороны, после чего местные рабочие также начали забастовку.

К ним присоединились студенты университета и курсистки Высших женских Бестужевских курсов. Забастовка началась на предприятиях Нарвской и Московской застав, Невского и других районов [32]. В 1200 петроградский градоначальник Балк сообщил командующему Петроградского военного округа генералу C. Хабалову, что полиция не в состоянии «остановить движение и скопление народа». Командующий направил к центру города солдат гвардейских запасных полков: Гренадёрского, Кексгольмского, Московского, Финляндского, 3-го стрелкового и др. Были перекрыты основные городские магистрали, усилена охрана правительственных зданий, почтамта, телеграфа, всех мостов и переходов через Неву [32]. Во второй половине дня начались непрерывные массовые митинги на Знаменской площади; здесь казаки отказались разгонять демонстрантов.

Отмечались отдельные случаи нелояльного поведения казаков. Во время одного из инцидентов казаки прогнали полицейского, ударившего женщину нагайкой. Согласно воспоминаниям большевика Каюрова, один из казачих патрулей «улыбался» рабочим-демонстрантам, а один из казаков даже «хорошо подмигнул». Численность рабочих, участвующих в стачечной борьбе, и солдат, перешедших на сторону восставших в Петрограде с 23 февраля по 1 марта 8 — 14 марта 1917 года [48] В течение 23-24 февраля было избито 28 полицейских. Патрулировались Смольнинская, Воскресенская, Дворцовая, Адмиралтейская набережные. К 10 часам утра к мостам подошли многотысячные колонны демонстрантов с Выборгской, Петроградской сторон, Васильевского острова, устремившиеся в центр города прямо по льду Невы. Бастовало около 305 тыс.

В районе Невского проспекта состоялось около 15 массовых демонстраций и 4 многотысячных митинга, в основном под лозунгами «Долой царя! К демонстрантам присоединялись ремесленники, служащие, интеллигенция, студенчество [32]. Произошли столкновения с полицейскими. Были отдельные случаи стрельбы в демонстрантов. Подпоручик Финляндского полка застрелил рабочего на трубочном заводе Васильевского острова, а на Знаменской площади около 1500 был убит пристав Крылов. Как указывает исследователь Г.

Для военнослужащих слова верности Государю и Наследнику были заменены клятвой на служение «Отечеству» «обещаюсь перед Богом и своей совестью быть верным и неизменно преданным Российскому Государству, как своему Отечеству. Клянусь служить ему до последней капли крови, всемерно способствуя славе и процветанию Русского Государства. Обязуюсь повиноваться Временному Правительству, ныне возглавляющему Российское Государство, впредь до установления образа правления волею народа при посредстве Учредительного собрания». Но на практике, подтверждая опасения генерала Алексеева, процесс принятия присяги затянулся.

Если Временное правительство принесло присягу в Сенате 9 марта, то некоторые военные управления, тыловые гарнизоны присягнули только в конце марта. Характерную оценку прежней присяги давал министр торговли и промышленности в последнем «царском» Совете министров князь В. Шаховской, арестованный в первые дни революции вместе с другими министрами. На вопрос Керенского к нему и к бывшим министру финансов П. Барку и премьеру Голицыну - «признают ли они Временное правительство? Раз Его Величество ныне отрекся от Престола, то этим самым Он освободил нас от присяги. Поэтому я не вижу оснований для отказа признать образовавшееся новое Правительство». Голицын и Барк подкивнули одобрительно…». По оценке подчиненного Шаховского, члена Совета министра торговли и промышленности И. Окулича: «в Министерстве я не знаю ни одного человека, который бы не хотел честно работать на пользу Отечества при Временном правительстве».

Тем более, совершенно необоснованно мнение об «измене присяге» генерал-лейтенанта Л. Корнилова, когда им по прямому указанию Временного правительства 7 марта был осуществлен домашний арест Царской Семьи а, по существу, установление ее охраны под контролем штаба Петроградского военного округа в целях защиты от возможного самосуда со стороны «революционного» Царскосельского гарнизона. Примечательно, что официальная пресса, сразу же после заявления о «лишении свободы Александры Феодоровны» сообщала: «вопрос об отъезде Николая II и Александры Феодоровны в Англию решен окончательно. Ждут только выздоровления детей…» 42. В условиях продолжающейся войны важнейшим делом становилась победа над врагом. Ради блага Родины, а, по существу, ради этой победы отрекался от Престола Государь. Ради победы он призывал своих поданных, солдат и офицеров, принести новую присягу. После актов Николая II и его младшего брата фактически ставились под сомнение безоговорочные права на Престол у всего Дома Романовых. Последовали публичные заявления об отказе от своих прав других членов Царствующего Дома. Отказ заключался в ссылке на прецедент, созданный Михаилом Александровичем Романовым — вернуть свои права на престол только в случае их подтверждения на всенародном представительном Собрании.

Лучше всего эту позицию выразил Великий Князь Николай Михайлович, ставший инициатором сбора «заявлений» от представителей Дома Романовых. В письме Керенскому от 9 марта он отмечал, что ему удалось «получить согласие на отказ от Престола и на отдачу удельных земель от Великих Князей Кирилла Владимировича легко , от Великого Князя Дмитрия Константиновича туго и от князей Гавриила и Игоря Константиновичей очень легко. Телеграмма, которую я сварганил для брата Александра вам известна от М. Текст составленный самим Великим Князем Николаем Михайловичем гласил: «Относительно прав наших и, в частности, моего на Престолонаследие я, горячо любя свою родину, всецело присоединяюсь к тем мыслям, которые выражены в акте отказа Великого Князя Михаила Александровича». Развивая тезис о подчинении Временному правительству, Великий Князь готов был отказаться и от собственности Императорской Фамилии: «что касается до земель удельных, то, по моему искреннему убеждению, естественным последствием этого означенного акта эти земли должны стать общим достоянием государства». В течение марта на имя Львова и Керенского поступали телеграммы от представителей Дома Романовых. Великий Князь Николай Николаевич дважды утверждал о своей верности Временному правительству. В телеграмме от 9 марта он заявлял: «Сего числа я принял присягу на верность Отечеству и новому государственному строю. Свой долг до конца выполню, как мне повелевают совесть и принятые обязательства». В приказе по армии, получив от Николая II назначение на должность Главковерха, Великий Князь повторял основные идеи «прощального слова Государя к армии»: «Установлена власть в лице нового правительства.

Для пользы нашей Родины, я, Верховный Главнокомандующий, признал ее, показав тем пример нашего воинского долга. Повелеваю всем чинам славной нашей армии и флота неуклонно повиноваться установленному правительству через своих прямых начальников. Только тогда Бог даст нам победу». Из «Владимировичей» детей Владимира Александровича Романова, сына Императора Александра II 11 марта телеграмму прислал Борис Владимирович: «Присягнув Временному правительству и сдав должность походного атамана…, всегда готов явиться Временному правительству». Как уже отмечалось, Кирилл Владимирович был одним из авторов «Манифеста Великих Князей» и фактически заявил о поддержке происходящих событий, приведя Гвардейский Экипаж к Таврическому дворцу еще 27 февраля. Даже после своей отставки, до 1922 г. Сохранился и текст его письменного заявления полностью повторявший «образец» Великого Князя Николая Михайловича. От лица «Михайловичей» дети и внуки Михаила Николаевича, младшего сына Императора Николая I выступил Великий Князь Александр Михайлович: «От имени великой княгини Ксении Александровны, моего и моих детей заявляю нашу полную готовность всемерно поддерживать Временное правительство». Дальние ветви Дома Романовых также заявляли о лояльности новой власти. Романовский — герцог Лейхтенбергский.

Сестра Императрицы Александры Федоровны, Великая Княгиня Елизавета Федоровна отмечала: «признавая обязательным для всех подчинение Временному правительству, заявляю, что и со своей стороны я вполне ему подчиняюсь» 43. Подчеркнутая лояльность Временному правительству, к сожалению, не спасла Великих Князей, как и Царскую Семью, от последующих репрессий. Уже в 1917 г. Временное правительство, из-за опасений «контрреволюции справа», стало сужать правовой статус бывшего Царствующего Дома. Речь шла даже о лишении элементарных гражданских прав. Так, 4 июня на заседании «Особого Совещания для изготовления проекта положения о выборах в Учредительное Собрание», ее членом, эсером М. Вишняком, было высказано предложение - лишить членов Царствовавшего Дома как пассивного, так и активного избирательного права. Данное предложение было узаконено в Положении о выборах в Учредительное Собрание статья 10. Против этого выступали члены Совещания — кадеты, но, как и в большинстве случаев, в 1917 г. Таким образом, события февраля-марта, связанные с актами 2 и 3 марта, несмотря на их беспрецедентный характер, получили, все-таки, «легальное оформление».

Временное правительство, как бы к этому не относится, стало «верховной властью». В этом и состояло отличие от акта разгона Всероссийского Учредительного Собрания, санкционированного уже не Правительствующим Сенатом, а III Всероссийским съездом советов, утверждавшим совершенно новую, лишенную связи с дореволюционным законодательством, правоприменительную практику. По воспоминаниям председателя Московской судебной палаты, председателя правления «Всероссийского Союза юристов», министра юстиции деникинского правительства В. Челищева «вопрос о форме правления не имеет первостепенной важности, а важно то, чтобы народ сам решил бы этот вопрос, то есть важен лозунг борьбы против захватчиков власти большевиков — В. Для меня эта точка зрения был неоспорима не потому только, что я разделял учение о суверенитете народа, а потому, главным образом, что она опиралась на акты, уже оформившие революцию, придавшие событиям переворота февральского законное оформление». Следует учитывать также ту разницу, которую в политико-правовом контексте событий начала ХХ столетия имели понятия «переворот» и «бунт». Например, в оценке министра юстиции Российского правительства С. Старынкевича и в квалификационном решении Правительствующего Сената от 23 ноября 1917 г. Термин «низложение», в политико-правовом контексте того времени означал именно «насильственный характер» по отношению к тем или иным структурам власти. Подтверждением этого, в частности, служит позиция вооруженных сил.

Выражая по сути своей охранительное начало, военная среда не стала еще полем для политической борьбы. Стремительная «политизация» армии начнется позднее. Подавляющее большинство, включая и высший командный состав, не стремилось к каким бы то ни было конституционным переменам в условиях продолжающейся тяжелейшей войны. Призыв Государя к выполнению, прежде всего, своего долга перед Отечеством а не перед Царской Семьей , очевидно, останавливал многих военных, готовых к «подавлению внутреннего врага». Настроения армии нужно учитывать при анализе формирования российского Белого движения. По оценке генерала Головина «армия защитила бы монарха», однако «сдерживающим началом для всех явились два обстоятельства: первое — видимая легальность обоих актов отречения, причем второй из них, призывая подчиниться Временному Правительству, «облеченному всей полнотой власти», выбивал из рук монархистов всякое оружие, и второе — боязнь междоусобной войной открыть фронт. Армия тогда была послушна своим вождям. А они — генерал Алексеев, все Главнокомандующие — признали новую власть». Нельзя не согласиться с этим утверждением. Нельзя забывать о том, что слова Государя «измена», «трусость» и «обман», а также весьма резкая «такая гадость» оценка им акта Михаила Александровича стали известны спустя годы, когда были опубликованы дневники Николая II.

Все официально известные, опубликованные на тот момент документы свидетельствовали об осознанном решении Императора, а интимные записи личного дневника, очевидно, не могли и не могут считаться свидетельствами, имеющими юридическую силу и правовые последствия. Хотя и в них, Государь свидетельствовал о сознательном выборе совершенного им акта. Головин обращал внимание и на существенное ослабление легитимистских настроений в армейской среде: «Несмотря на всю разноречивость внешних проявлений солдатских настроений, одно может считаться несомненным: доверие к бывшему царскому правительству было окончательно подорвано и внутреннее единство традиционной формулы «за Веру, Царя и Отечество» было разрушено. Царь противопоставлялся Отечеству… Дезорганизация, наблюдаемая в тылу, недостаток в снабжении, расстройство транспорта, озлобленная критика правительства во всех слоях интеллигенции, с другой стороны — отталкивание общественных сил самим правительством, министерская чехарда и самое ничтожество выдвигаемых на эти посты лиц — все это широко проникало в гущу солдатской массы и атрофировало в ней всякое чувство доверия и уважения к правительственной власти. Мистический ореол Царской Власти был разрушен» 45. Многие современники и позднейшие исследователи событий 1917 г. Так, в 1918 г. Набоков, работая над рукописью своих воспоминаний в Крыму, отмечал: «никакие законы не могут устранить или лишить значения самый факт отречения, или помешать ему. Это есть именно факт, с которым должны быть связаны известные юридические последствия». В том же смысле оценивал «правовое поле», создаваемое событиями февраля-марта, сенатор Корево: «Эти акты революционного времени… не могут быть рассматриваемы легитимистами иначе, как с точки зрения свершившегося факта.

Силою факта же, еще до переворота в октябре 1917 г. Утратилось, таким образом, и преемство революционного Временного правительства. Безусловно, наибольшие нарекания вызывал именно акт Михаила Романова, поскольку им создавался прецедент не коррекции существующих Основных Законов, а введения новых 46. Тем не менее, согласно вышеперечисленным нормативным критериям нельзя признать акты отречения и непринятия власти, принадлежащими сугубо «фактическому праву». Для «верноподданных» Российской Империи после февраля оставалось два важнейших обязательства перед «старой властью», обязательства, освященные ее авторитетом. Это — доведение «войны до победного конца» и созыв Учредительного Собрания. И любой «верноподданный» и перед законом и перед собственной совестью, должен был сделать все от него зависящее, чтобы исполнить свой гражданский долг. Отказ от его исполнения, какими бы мотивами он не объяснялся революционными или консервативными мог расцениваться не только как «измена России», но и как «измена Государю», его «последней воле». Правда, впоследствии многими признавался единственно правильным или «выбор Зубатова» самоубийство или «выбор Келлера» отказ от присяги «новой власти» и отставка. И, все-таки, неоспоримость подобных действий в условиях продолжавшейся войны и «углубления революции» сомнительна.

Не нужно забывать, что граф Келлер отказавшись присягать Временному правительству, никак не препятствовал принесению новой присяги чинами подчиненного ему 3-го конного корпуса, а в своей телеграмме отрекшемуся Государю, заявлял об «удовлетворении» при известии о «перемене образа управления», «даровании России ответственного министерства» и о «возвращении к нам… нашего старого Верховного Главнокомандующего Великого Князя Николая Николаевича». Когда же оба «обязательства» оказались отвергнуты октябрьской революцией 1917-го и окончательно уничтожены в январе и марте 1918 г. Они были приняты в измененной форме, но с неизменным содержанием лозунги «непредрешения» и «верности союзникам». Возвращаясь к проблеме прецептивного толкования Основными законами права отречения от Престола, нельзя не отметить, что в данном случае можно говорить о серьезном, но и закономерном, расхождении между формально-правовой и духовно-нравственной сторонами данного акта. Формально-правовое толкование законности или незаконности отречения никоим образом не исключало и не умаляло нравственного подвига Государя. Участники тех далеких событий — не бездушные субъекты и объекты права, не «заложники монархической идеи», а живые люди. Совершенно ясно, что решение Государя оправдывалось не только опасениями ослабления фронта в случае снятия частей для подавления «беспорядков» в Петрограде ни одна из частей с фронта не была отправлена в «бунтующую» столицу. Шла «Вторая Отечественная война», ради победы в которой можно было принести любые жертвы. Что было важнее — соблюдение обетов, даваемых при венчании на Царство? Или сохранение стабильности, порядка, столь необходимых для победы на фронте, в чем его убеждали прибывшие из Петрограда члены Государственной Думы?

Для Государя стала очевидной невозможность «переступить через кровь» во время войны. Он не желал удерживать Престол насилием, не считаясь количеством жертв. Смиренно, а потому и добровольно отрекся он от верховной власти. Можно ли, также, упрекать Государя как правителя и отца в его опасениях оставлять Престол в «мятежной столице» Цесаревичу, обремененному страшной болезнью? Так оценивался нравственный подвиг Государя в определении Освященного Юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о соборном прославлении новомученников и исповедников Российских ХХ века 13-16 августа 2000 г. Своим отречением Государь не только сохранял монархический принцип, жертвуя собой. Отречение не давало возможности развернуть, под формально понятым лозунгом «борьбы с изменой», террор в тылу. Отречение не позволяло и сторонникам «революционных преобразований» сделать Престол марионеточным, а то и вовсе ликвидировать монархию под лозунгом «борьбы с самодержавием». Отречение обращалось к гражданской совести русского народа, призывало к сплочению в борьбе с внешним врагом и к демократическому решению внутренних дел. Эти же мотивы недопустимости «переступить через кровь» руководили и Великим Князем Михаилом Александровичем.

Нужно твердо помнить, что отречение от Престола самого Николая II и принятое им решение об отречении за Цесаревича никоим образом не меняло формы правления. Отрекаясь, Государь не мог предположить непринятия Престола своим братом, на следующий же день, и фактического крушения монархического строя в России. Жертвуя собой ради любви к Отечеству, Государь ожидал того же и от своих подданных. И даже после акта Михаила Романова, в своем «прощальном слове» к армии, он призывал к выполнению, прежде всего, воинского, гражданского долга, необходимого для победы. Отречение произошло, его нельзя отменить, но нужно выполнять «завет Императора». Нужно «продолжать войну до победного конца». Эта убежденность примиряла с отречением и вдохновляла тех, кто не соблазнился «революционными завоеваниями», не поверил в спасительное для страны «углубление революции». Тех, кто составил позднее, основу контрреволюционного сопротивления, Белого движения. Для понимания духовно-нравственной оценки отречения Государя, весьма показательно обращение к пастве г. Омска 10 марта 1917 г.

Колчака см. Что касается будущего Белого движения, то для него существенно важным становился именно акт непринятия Престола Михаилом Романовым. Принятие власти представителем Царствующего Дома в зависимости от воли будущего всероссийского представительного Собрания со всей очевидностью выдвигало на уровень высшей власти принцип «непредрешения». Российская Конституанта должна была бы, следуя логике государственного права, установить форму правления, установить форму административно-территориального устройства, полномочия органов власти и высшего носителя этой власти. В законодательной практике Конституанта должна была, по сути, утвердить лишь первый том Основных законов, предоставив дальнейшую политико-правовую деятельность будущим органам власти и управления. Таким образом, принцип «непредрешения» сложился отнюдь не в политической программе Белого движения, а стал органическим, естественным продолжением актов Николая II и Михаила Романова, своеобразным политическим «завещанием» Дома Романовых России. Последующая деятельность по утверждению российского законодательства принадлежала бы уже используя аналогии с Великой Французской революцией не Конституанте, а Легацианте законодательному собранию. Даже ортодоксальные монархисты заявляли, что «Основные законы» уже радикально изменены «фактом революции», «нельзя только идти на уступки в вопросе о порядке русского Престолонаследия» 47. Важнейшая составляющая политического курса Белого движения заключалась в стремлении восстановить прерванную политико-правовую традицию, вернуться к состоянию 3 марта, несмотря на то, что удаленность от этой даты росла с каждым днем. Именно такое понимание «белой борьбы» и принципа «непредрешения» делало ее осмысленной и целенаправленной, придавало ей характер не только военного, но и политико-правового «противостояния большевизму».

В случае же признания полной неправомерности актов 2 и 3 марта 1917 г. Но если подобная оценка встречалась в воспоминаниях некоторых участников Белого движения особенно среди военных , то это отнюдь не свидетельствовало о «бессмысленности» сопротивления, не подрывало его сути. Безусловно, в условиях санкционированного актом 3 марта «непредрешения» было сложно утвердить официально какой-либо определенный политический лозунг, в том числе и лозунг возрождения монархии. Провозгласить монархический или республиканский лозунг можно было лишь на уровне всенародного, всероссийского Собрания подобно Земскому Собору 1613 г. Провозглашение его в отдельных регионах, отдельными правителями или правительствами признавалось недопустимым. Даже Приамурский Земский Собор 1922 г. Это же относилось и к вопросу о принципах государственного устройства. Поэтому упреки части эмиграции в «нежелании» лидеров Белого движения провозгласить восстановление монархии не могли считаться оправданными. Актуальность данного положения была важна и с точки зрения споров между «соборянами» сторонниками восстановления монархии посредством акта Учредительного Собрания - Земского Собора и «легитимистами» сторонниками восстановления прав старейшего представителя Дома Романовых на основании «нелегитимности» акта отречения. Представители Белого движения в период 1917-1922 гг.

Правда, это не противоречило и основному тезису легитимистов, согласно которому «Престол не должен быть вакантным». Беспрецедентное прежде, «непринятие Престола» Михаилом Александровичем делало верховной властью ее временных носителей, но из его акта отнюдь не следовало отрицание прав Дома Романовых на Престол. Михаил Александрович оставался фактическим «Престолоблюстителем» и был таковым до своей кончины, после которой «Престолоблюстительство» переходило к следующему по старшинству члену Дома Романовых если он не был лишен прав на Престол. Но «Престолоблюстительство» никоим образом не означало и не могло означать безоговорочного «возглавления Государства Российского». Чтобы наступила данная, вторая ступень восстановления монархической государственности, требовалось уже «соборное утверждение» во многом, по аналогии с местоблюстительством Патриаршего Престола и последующим избранием Патриарха. Для политико-правовой характеристики 1917 г. Его сторонники исходили из тезиса об утверждении формы правления посредством «народного волеизъявления» через представительные органы власти. Последователями данного принципа были и большевики, выдвигавшие идею «советовластия», как наиболее демократическую, с их точки зрения, форму управления. И совершенно напрасно искать в этом принципе выражение «многомятежного человечества хотения» оценка Учредительного Собрания. Созыв Всероссийского Учредительного или Национального Собрания, или Всероссийского Земского Собора название не меняло сути предполагало, прежде всего, осознанный отказ от революционной смуты, покаяние и примирение, наступление «гражданского мира» и прекращение «гражданской войны».

Должно произойти подлинное преображение России, общества, народа. На этом основании и можно будет строить новый государственный порядок. В этом процессе и произойдет подлинное «согласие и примирение». В этом отношении весьма показательна оценка актов 2 и 3 марта генерал-лейтенантом М. Дитерихсом, официально объявившим о необходимости восстановления монархии в России на Приамурском Земском Соборе. В одном из писем, написанном в разгар «легитимистских дискуссий», 6 мая 1924 г. Если бы эти монархисты стояли на правильной и прочной почве национальной идеологии, то они не выказывали бы себя такими слепцами.

По закону трон после отречения Николая II переходил его 12-летнему сыну Алексею. Однако в день подписания монарх проконсультировался с врачом Сергеем Федоровым по поводу гемофилии, тяжелой наследственной болезни, которой страдал цесаревич. Федоров подтвердил, что излечить приступы надежды нет, и высказал мнение, что Николая после отречения наверняка разлучат с сыном. И тогда император объявил, что в обход цесаревича передает корону брату, великому князю Михаилу Александровичу. Однако по закону монарх не имел права так делать. Михаил, следующий в очереди престолонаследия, мог бы взойти на трон, только если бы Алексей умер или по достижении 16 лет отрекся сам, не оставив при этом сыновей. Источник: Великий князь Михаил Александрович Романов Отцовские чувства Николая понятны, но какой смысл заверять документ, неправомочность которого очевидна? Лидер партии кадетов Павел Милюков подозревал уловку: «Отказ в пользу брата недействителен, и это есть тот трюк, который был задуман и осуществлен в отсутствие императрицы, но ею всецело одобряется… При условии передачи власти Михаилу легче было впоследствии истолковать весь акт об отречении как недействительный». Спасение или узурпация? Однако по закону князь никак не мог считаться следующим монархом. Сама возможность отречения Николая II уже небесспорна с юридической точки зрения, поскольку в Своде основных государственных законов отказ от трона прописан лишь для «лица, имеющего на оный право», а не для царствующего императора статья 37. Впрочем, профессор Николай Коркунов, как многие видные юристы того времени, толковал это положение так: «Может ли уже вступивший на престол отречься от него? Так как царствующий государь, несомненно, имеет право на престол, а закон предоставляет всем, имеющим право на престол, и право отречения, то надо отвечать на это утвердительно». Если все-таки признать отречение Николая II, технически следующим императором считался Алексей, вне зависимости от желания его отца. Великий князь Михаил оказался в сложном положении. Его фактически подставляли. Брат возложил на Михаила миссию сохранения монархии в России, но если бы великий князь принял престол, с юридической точки зрения он оказался бы узурпатором. Он просто не видел другого выхода. Акт непринятия престола великим князем Михаилом Александровичем 3 марта 1917 года ст.

Февральская революция 1917 года: причины, ход событий, итоги

Мотивы отречения Николая II заключаются в том, что он считал, что российское общество находится в кризисе, вызванном внутренними народными волнениями, которые могут серьезно подорвать военные усилия страны в борьбе с внешним врагом. Одно из важнейших событий Великой Российской революции 1917 г. – отречение от престола императора Николая II. За 100-летний период, прошедший с февраля 1917 г., опубликовано множество воспоминаний и исследований, посвященных этой теме. к сожалению, нередко. Отречение императора Николая ІІ является ключевым событием Февральской революции. Дата отречения Николая. Император Николай ІІ отрекся от императорского престола 2 марта 1917 года. Предполагалось, что после отречения Николая II на престол взойдет его несовершеннолетний сын Алексей, а регентом станет младший брат царя – Михаил. В ходе февральской революции этот замысел начал осуществляться. Поздним вечером 2 марта (15-го по новому стилю) 1917 года в Пскове, в вагоне императорского поезда Николай II подписал Акт об отречении от престола. Все произошло очень быстро. В работе выделены следующие задачи: раскрыть роль Февральской революции 1917 г. в решение царя Николая II. подписать Манифест об отречение; выяснить взаимоотношение царя с ближним.

Отречение 2 марта 1917 года и его правовые и политические последствия

Февральская революция. Глава 3. Отречение Николая II от престола - Революция 1917 года в России	СПИСОК Если в списке нет Вашего вуза, вернитесь сюда и купите найденный Вами вопрос, иногда предметы полностью совпадают в разных вузах. Следствием отречения Николая II в марте 1917 г. стало.
Вы точно человек?	Отрече́ние импера́тора Никола́я II от престо́ла — отречение от российского престола императора Николая II в пользу своего младшего брата Михаила Александровича.
Отречение императора: заговор, слабость или предательство? - Парламентская газета	следствием отречения николая || в марте 1917 стало. Created by katy178. istoriya-ru.
Февральская революция 1917 года и падение дома Романовых	следствием отречения николая || в марте 1917 стало.
§ 4. Великая российская революция: Февраль 1917 г.	главу «Земгора» князя Г.Е. Львова.

Отречение Николая II: «Если надо отойти в сторону для блага России, я готов»

Одним из важнейших событий в истории России стало отречение от престола императора Николая 2. 2 марта 1917 года он подписал манифест с отречением от престола в пользу своего брата Михаила. Причины отречения. Следствием отречения Николая II в марте 1917 г. стало. 5 марта 1917 г. епископ Сарапульский и Елабужский Амвросий (Гудко) в переполненном молящимися соборе сказал проникновенную проповедь, исполненную чувством глубокой любви к Императору Николаю II и Императрице Александре Феодоровне. Итак, вся процедура отречения Николая II от власти, поведение главных действующих лиц этого поворотного исторического события были абсолютно незаконными и показали крайне низкий тип и уровень правопонимания в русском обществе.

Февральская революция 1917 года: причины, ход событий, итоги

Здесь важно также понимать, что хоть предыдущую эпоху и называли «апогеем самодержавия», это было лесть. Николай 1 опивался победой в Отечественной войне, и кажущимся господством над европейскими странами. Он боялся проводить существенные перемены в России.

Милюков Центром восстания… давшим ему и знамя, и лозунг.. Родзянко Михаил Владимирович 1859 — 1924. Политический деятель Российской империи. Председатель Государственной думы. Один из лидеров Февральской революции 1917 г. Великий князь отказался, сославшись на то, что не имеет полномочий и не может ничего предпринимать без санкций императора. Беляев обо всем, что происходило в городе, своевременно докладывал в Ставку. Он сообщил, что в Петрограде введено чрезвычайное положение, С.

Хабалов не справился со своими обязанностями, а новым командующим Петроградского гарнизона назначен М. Николай Александрович читал все телеграммы. Внешне он оставался спокойным, но постоянно советовался с М. Алексеевым, предложившим отправить в Петроград верные части под командованием Н. Иванов Николай Иудович 1851 — 1919. Родзянко заявил, что «берет управление страной в свои руки». После трехчасовых переговоров с женой, переживая за оставленную в Царском Селе семью, Николай Александрович приказал готовить императорские поезда к отправке. Алексеев, слегший к вечеру 27 февраля с высокой температурой, умолял царя оставаться в армии и не ехать в столицу. Император не послушал и в ночь с 27 на 28 марта покинул Ставку. Несмотря на просьбы многочисленных советников и младшего брата, Николай Александрович отказался принимать решение об отставке правительства и формировании нового кабинета до приезда в Петроград, а также публиковать какой-либо манифест о начале реформ политического строя.

В дневниках императора за этот период нет и следа паники, которая охватила почти всю Ставку. Лишь один раз он написал: Отвратительно…получать отрывочные и нехорошие известия…и быть так далеко. Беляев доложил М. Алексееву о ситуации на телеграфе и железной дороге. Последний мог взять ответственность на себя, перенаправив линии связи и управление транспортом в Штаб армии, но не решился.

Начались аресты «прислужников старого режима», начиная с членов Совета министров. Утром 2 15 марта генерал Н. Рузский доложил Николаю II, что миссия Н. Иванова не удалась. В это же время, Председатель Государственной Думы М. Родзянко заявил по телеграфу, что сохранение династии Романовых возможно при условии передачи трона наследнику Алексею при регентстве младшего брата Николая II — Михаила. На вопрос о желательности отречения Николая II положительно ответили все командующие фронтами, за исключением командующего Черноморским флотом адмирала А. Получив ответы главнокомандующих, около 15 часов 2 15 марта Николай II принял решение отречься от престола в пользу сына при регентстве брата великого князя Михаила Александровича. Однако Михаил отказался от престола, заявив, что вопрос о власти должно решить Учредительное собрание.

В дневниках императора за этот период нет и следа паники, которая охватила почти всю Ставку. Лишь один раз он написал: Отвратительно…получать отрывочные и нехорошие известия…и быть так далеко. Беляев доложил М. Алексееву о ситуации на телеграфе и железной дороге. Последний мог взять ответственность на себя, перенаправив линии связи и управление транспортом в Штаб армии, но не решился. Беляев Михаил Алексеевич 1864 — 1918. Русский военачальник. Последний военный министр Российской империи Император находился без связи со Ставкой и Петроградом, поэтому не знал, что произошло в столице ночью и утром. Только 28 февраля в 15:00 он получил известие в Орше, что Петроград окончательно захвачен восставшими, а железная дорога заблокирована и доехать до Царского Села вряд ли удастся. Несмотря на сообщения, император настоял на продолжении движения: в 18:00 он доехал до Ржева; в 21:00 — до Лихославля, где получил известие, что Николаевский вокзал Петрограда захвачен, и вооруженные люди ожидают прибытия царского поезда; в 03:45 — в Малую Вишеру. Схема железнодорожных путей в окрестностях Петрограда В Малой Вишере он получил известие, что Тосно и Лобань захвачены, поэтому двигаться вперед невозможно. Император принял решение вернуться в Бологое, а оттуда ехать в Псков, где находился штаб Северного фронта. Как и 26 февраля, царь проигнорировал сообщение и поехал в Псков, куда добрался к 19:00. Запись в дневнике императора от 28 февраля 1917 года очень эмоциональна: Стыд и позор. Именно так написал император о блокировке железной дороги и невозможности попасть в Царское Село. Николай Александрович переживал за жену и детей, с которыми не было связи переживал, кажется, даже больше, чем за охваченный революцией Петроград. Ночь с 1-го на 2-е марта: тяжелые переговоры Сразу после прибытия в Псков император получил телеграмму от М. Алексеева о беспорядках в Москве и других городах империи. Последний умолял монарха действовать решительнее, сформировать «ответственное правительство» и назначить М. Родзянко новым главой Кабинета министров. Памятная табличка на здании Псковского вокзала В 20:00 Николай Александрович получает телеграмму из Кронштадта о переходе Балтийского флота под командование Временного комитета Государственной думы. Телеграмму прислал М. Ее можно считать дезинформацией, поскольку командующий флотом не изменял присяге, а лишь пытался избежать кровопролития.

Похожие новости: