И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе, черновик комедии и начало второго романа «Театр». Уцелели лишь две рукописные тетради «Мастера и Маргариты». «Рукописи не горят», сказал один из героев «Мастера и Маргариты». Писатель знал об этом не понаслышке: как-то сгоряча Михаил Булгаков и сам бросил свое «детище» в печь. А потом начал восстанавливать его заново — по памяти.
Задание 8 ЕГЭ-2019 русский язык
Воланд со своей свитой прибыл в Москву покарать завравшихся советских обывателей. Изображая его деятельность, писатель размышляет и возможности вообще гармонии в человеческом мире. Героями романа становятся и прокуратор Иудеи Понтий Пилат, Иешуа, и представители русской творческой интеллигенции. Философские раздумья присутствуют и в спорах прокуратора с Иешуа, и в разговорах Воланда с обывателями. Временной интервал длиной почти в два тысячелетия разделяет действие романа об Иисусе и Пилате и романа о Мастере. Возможно, что при помощи это Булгаков хочет показать вечность борьбы положительного и отрицательного в человеке, свободы и не свободы человеческого духа, а также отношение его с обществом. В своих философских исканиях писатель ставит Мастера в ситуации, сходные с судьбой Христа. Мастер также на своем поприще подвергается великим испытаниям. Булгаков на ярких в художественном и философском отношении образах показывает подлинную и мнимую силу человека на земле, подлинную и мнимую свободу его духа.
Например, Понтий Пилат, обладающий властью над Иешуа и ведущий его допрос, вдруг начинает чувствовать превосходство духа нищего философа над собой, великим властителем людей. Несомненно тонко психологически подмечено автором и то, что истинное величие духа не может не внушать чувство уважения и даже страха сильным мира сего. Понтий Пилат, несмотря на свои страдания, не может сохранить душевного равновесия в словесной дуэли с нищим философом. Властителю не помогает его философия рабовладельца. Он чувствует, что с этой философией он беззащитен перед высшей правдой и гармонией мира. С другой стороны, Иешуа остается верен своей правде даже перед лицом смерти, а не только перед прокуратором. Интересно, что Пилат весьма усложненная личность. Он не просто злодей и трус.
Он человек, которого социальные условия, сложившиеся до него, держат в определенных рамках. Душа его начинает бунтовать, чувствуя правоту Иешуа. Но Булгаков точно не замечает этого и беспощадно осуждает Пилата за его поступок: смертный приговор Иешуа. Булгаков-филосов в данном случае встает на место Иешуа, и, несмотря на объективные и субъективные условия, по которым Пилат не может поступить иначе, автор утверждает высший философский закон , по которому на определенном нравственном уровне не может быть двух правильных решений, а есть единственный шаг к высшей правде. Мастера писатель ставит в несколько иную философскую позицию. Мастер уверен, что все люди не могут стать положительными во всем и что им надо прощать обиды.
Исправьте ошибку и запишите слово правильно. Дисциплинарные взыскания применяются при неисполнении или при ненадлежащем исполнении работником своих обязанностей.
Когда я погасил свет, комната погрузилась во мрак. Среди выставленных на продажу полотен было несколько набросков Васнецова. Купив землю, у владельца возникает обязанность платить за неё налог. Юноша был беззлобен и кроток. По окончании институ-та Григорий отправился на стажировку в Англию. После покупки земли у владельца возникает обязанность платить за неё налог. Справочный материал теория 1. Ошибка в построении предложения с причастным оборотом слайд1 Ошибка в согласовании определения с определяемым словом в окончании Нарушен порядок слов в построении причастного оборота определяемое сущ. Неверное употребление формы причас-тия: поскольку смысл причастного оборо-та относится к прошлому, нужно употре-бить причастие прошедшего времени соревнования правильно: состоявшиеся С причастиями частица БЫ не употребля-ется, так как у причастий нет формы наклонения Причастный оборот стоит не после определяемого слова, от чего теряется смысл. Мы видели луга и леса, покрытые цветами. Ошибка в построении предложения с причастным оборотом слайд2 Употребление страдательного причастия вместо действительного и наоборот реферат, написавшийся учеником в нынешнем году При определяемом слове не должно стоять указательное тот, этот, и др. Причастия не могут употребляться в будущем времени Надо готовиться к олимпиаде, проходящей в следующее воскресенье. Нельзя отбрасывать суффикса —СЯ в причастиях, если они образованы от возвратных глаголов 2. Ошибка в построении предложения с деепричастным оборотом 1. Нельзя допускать разнобой в употреблении видов деепричастий Нельзя: Читая несов. Глагол-сказуемое и деепричастие не должны обозначать действия разных предметов или лиц. Нельзя: Подъезжая к станции, у меня с головы слетела шляпа. Деепричастный оборот не может быть употреблён в безличном предложении. Нельзя: Подходя к лесу, мне стало холодно. Надо: Подходя к лесу, я почувствовал, что мне стало холодно 4. Основной ошибкой при образовании деепричастий является использование одного суффикса вместо другого. Нельзя: Я набирала номер, положА трубку на стол. Надо: Я набирала номер, положиВ трубку на стол. Ошибки в употреблении падежной формы существительного с предлогом Нарушение управления в словосочетаниях с производным предлогом: Нельзя: Согласно распоряжениЯ ректора были заключены договоры. НО: Поехал в Поволжье —вернулся с Поволжья 3. Предоставить отпуск ввиду болезни.
Замысел писателя постепенно усложнялся, появились новые герои, и он решил отойти от жанра исповеди. Александру Врангелю в феврале 1866 года Достоевский писал: «В конце ноября было много написано и готово; я все сжег; теперь в этом можно признаться… Новая форма, новый план меня увлек, и я начал сызнова». В новую версию — от имени автора — писатель добавил фрагменты незавершенного романа «Пьяненькие», где описывалась история семьи Мармеладовых. Писатель возвращался из-за границы в Россию и опасался, что все записи отберут на таможне. Его жена, Анна Достоевская, в дневниках вспоминала: «За два дня от отъезда Федор Михайлович призвал меня к себе, вручил несколько толстых пачек исписанной бумаги большого формата и попросил их сжечь. Хоть мы и раньше с ним об этом говорили, но мне так стало жаль рукописей, что я начала умолять мужа позволить мне взять их с собой.
Презентация к уроку русского языка. 11 класс.ваше любимое задание 7 (готовимся к егэ)
И обнадежил зарезанного писателя словами, что "речь идет о его прошлых драматургических произведениях". 28 марта 1930 года Булгаков в отчаянии обратился к правительству с отчаянным письмом, состоявшем из одиннадцати небольших главок или, если угодно, тезисов. Он писал: «Отправной точкой этого письма для меня послужит мой памфлет «Багровый остров». В частности, изображение интеллигентско-дворянской семьи, волею непреложной судьбы брошенной в годы гражданской войны в лагерь белой гвардии, в традициях «Войны и мира». Такое изображение вполне естественно для писателя, кровно связанного с интеллигенцией. Получив известие о запрете пьесы «Кабала святош» 18 марта 1930 года «лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе». Так о своем отчаянном поступке М.А. Булгаков сообщил в письме советскому руководству.
Михаил Булгаков в 1930 году: "Борьба с цензурой - мой писательский долг
Эта первая редакция была уничтожена Булгаковым 18 марта 1930 года…. В 1949 г. Жуков способствовал поступлению Штоколова в Уральскую консерваторию. В этом же 1949 г. Почти 50 лет Штоколов был ведущим солистом этого театра. Умер в Петербурге в январе 2005 г. Кирова , прошел первый показ концертной сюиты «Золотой век» Дмитрия Шостаковича от будущего одноименного балета в 3-х действиях и 5-ти картинах. Судьба балета была непростой — вскоре именно это талантливое творение Шостаковича обозвали обидным словом — «формализм».
Примечательно, что либретто балета «Золотой век» под именем «Динамиада» написал волновой герой режиссер Александр Ивановский см. Впоследствии Ивановский подарил зрителям ряд музыкальных фильмов, в его известном фильме «Солистка балета» 1947 г.
Встреча Булгакова со Сталиным так и не состоялась. Впрочем, пьесы так и не ставили. Во мне есть замыслы, но физических сил нет, условий, нужных для выполнения работы, нет никаких. Причина болезни моей мне отчетливо известна. На широком поле словесности российской в СССР я был один-единственный литературный волк.
Мне советовали выкрасить шкуру. Нелепый совет. Крашеный ли волк, стриженый ли волк, он все равно не похож на пуделя. Со мной и поступили как с волком. И несколько лет гнали меня по правилам литературной садки в огороженном дворе. Злобы я не имею, но я очень устал. Ведь и зверь может устать.
Зверь заявил, что он более не волк, не литератор. Отказывается от своей профессии. Это, скажем прямо, малодушие. Нет такого писателя, чтоб он замолчал. Если замолчал, значит, был не настоящий. А если настоящий замолчал - погибнет"... Правда, Сталин побывал раза два на постановке пьесы Булгакова "Зойкина квартира", отметив: "Хорошая пьеса!
Не понимаю, совсем не понимаю, за что ее то разрешают, то запрещают. Хорошая пьеса, ничего дурного не вижу". А в феврале 1932 года Сталин, посмотрев не понравившуюся ему пьесу Афиногенова "Страх", сказал представителям театра: "Вот у вас была хорошая пьеса "Дни Турбиных" - почему она не идет?... Хорошая пьеса, ее нужно ставить, ставьте". Последовало распоряжение восстановить постановку. Кроме восстановленных "Дней Турбиных" во МХАТе последовала давно ожидаемая постановка его пьесы "Кабала святош", которую все же вскоре сняли из репертуара. Разрешаются к постановке инсценированные Булгаковым "Мертвые души".
Но все это время Булгаков ищет встречи со Сталиным, в надежде в диалоге объяснить свою позицию и понять позицию его. В одном письме он даже попросил Сталина "стать моим первым читателем". Но больше никаких контактов с вождем нет. Булгаков обрадован и считает, что заточение закончилось и "Значит, увижу свет! Но через несколько дней он получает официальный отказ. И Булгаков вновь пишет письмо лично Сталину с просьбой о заступничестве. Ответа нет.
В 1938 году Булгаков в очередном письме к Сталину заступается за поэта и драматурга Николая Робертовича Эрдмана, которому не разрешали вернуться в Москву после ссылки в Сибирь. В 1939 году Булгакову предоставили место либреттиста в Большом театре, там же он работает в качестве переводчика. И как-то раз на спектакле "Иван Сусанин" Булгаков увидел в ложе Сталина. Но Сталин не обратил на него внимания Знакомые советуют Булгакову: "Пишите агитационную пьесу... Сколько это может продолжаться? Надо сдаваться, все сдались. Один вы остались.
Это глупо".
Михаил Булгаков «Избранные произведения», 2004, примечания Б. Мягков: «В первой редакции автор перебрал несколько вариантов названий своего произведения: «Черный маг», …, но ни одно не было окончательным. Эта первая редакция была уничтожена Булгаковым 18 марта 1930 года…. В 1949 г. Жуков способствовал поступлению Штоколова в Уральскую консерваторию. В этом же 1949 г. Почти 50 лет Штоколов был ведущим солистом этого театра. Умер в Петербурге в январе 2005 г. Кирова , прошел первый показ концертной сюиты «Золотой век» Дмитрия Шостаковича от будущего одноименного балета в 3-х действиях и 5-ти картинах.
Судьба балета была непростой — вскоре именно это талантливое творение Шостаковича обозвали обидным словом — «формализм».
Однако можно предположить, что первый черновой записанный вариант был завершен несколькими месяцами раньше, в феврале 1929 года. Об этом есть и свидетельства жен писателя, Л. Белозерской и Е.
«Булгаков моден у молодёжи»
| Почему Булгаков сжег первую редакцию «Мастера и Маргариты» | TheOcrat Quotes | Есть черновики писателя, в которых сначала он намечает временем действия июнь 1935 года, а после переносит его на май. Место и время действия событий, описанных в романе Мастера – это римская провинция Иудея в период правления Ирода Антипы и управления Понтия Пилата. |
| Предложения:18марта 1930-го года писатель собствен - | Об этом Михаил Афанасьевич сообщил в письме правительству 28 марта 1930 г.: «И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе». Работа над «Мастером и Маргаритой» возобновилась в 1931 г. А 2 августа 1933г. |
| «Невозможность писать для меня равносильна погребению заживо» | Роман Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита» не был завершен и при жизни автора не публиковался. Впервые он был опубликован только в 1966 году, через 26 лет после смерти Булгакова, и то в сокращенном журнальном варианте. |
| История создания мастер и маргарита интересные факты. Операторы отказывались снимать | 1) 18 марта 1930-го года писатель собственными руками бросил в печь черновик романа; к этому поступку Булгакова побудило известие о том, что его пьеса под названием «Кабала святош» была запрещена к постановке.2) Провожая взглядом осенний караван журавлей, деду. |
Создавая проект ландшафтного дизайна участка архитектором не были учтены ошибка
Русский язык, опубликовано 5 лет назад. (1) Летом каждый день как воскресенье, а как известно, воскресенье бывает не только в городе, но и в деревне. Произведя анализ моих альбомов вырезок, я обнаружил в прессе СССР за десять лет моей литературной работы 301 отзыв обо мне. 1) 18 марта 1930-го года писатель собственными руками бросил в печь черновик романа; к этому поступку Булгакова побудило известие о том, что его пьеса под названием «Кабала святош» была запрещена к постановке. И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе, черновик комедии и начало второго романа «Театр».
Почему Булгаков сжег первую редакцию «Мастера и Маргариты»
ПРЕДЛОЖЕНИЯ 1) 18 марта 1930-го года писатель собственными руками бросил в печь черновик романа; к этому поступку Булгакова побудило известие о том, что его пьеса под названием «Кабала святош» была запрещена к постановке. И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе, черновик комедии и начало второго романа «Театр». Уцелели лишь две рукописные тетради «Мастера и Маргариты». Булгаков неоднократно пытался сжечь рукопись «Мастера и Маргариты», но роман всякий раз воскресал из мертвых. 28 марта 1930 года Михаил Афанасьевич записал в дневнике: «Я своими руками бросил в печку черновик романа о дьяволе».
Мастер и Маргарита. Интересные факты. "Чтобы знали..." (М.А. Булгаков)
| Контрольная по русскому языку в форме ЕГЭ. Задания 8-12 | Получив известие о запрете пьесы «Кабала святош» 18 марта 1930 года «лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе». Так о своем отчаянном поступке М.А. Булгаков сообщил в письме советскому руководству. |
| Тест: Грамматические ошибки - Русский язык 11 класс | И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе, черновик комедии и начало второго романа «Театр». |
| Лишний союз какая ошибка егэ - - ошибки и их решения | Об этом писатель сообщил в письме правительству 28 марта 1930 года: “И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе. |
| От "Великого канцлера" к "Мастеру и Маргарите": история создания романа "Мастер и Маргарита" | В марте 1930 г. Михаил Афанасьевич получил письмо Главреперткома о запрещении его пьесы «Мольер», через десять дней после этого он без малейших сомнений кинул в огонь печи свой первый вариант рукописи «Мастера и Маргариты» и пьесу «Блаженство». |
Писатели, которые сожгли свои произведения
Я не шепотом в углу выражал эти мысли. Я заключил их в драматургический памфлет и поставил этот памфлет на сцене. Это несерьезный лепет. Пасквиля на революцию в пьесе нет по многим причинам, из которых, за недостатком места, я укажу одну: пасквиль на революцию, вследствие чрезвычайной грандиозности ее, написать невозможно. Памфлет не есть пасквиль, а Главрепертком — не революция. Я в этом сознаюсь. Борьба с цензурой, какая бы она ни была и при какой бы власти она ни существовала, — мой писательский долг, так же, как и призывы к свободе печати. Я горячий поклонник этой свободы и полагаю, что, если кто-нибудь из писателей задумал бы доказывать, что она ему не нужна, он уподобился бы рыбе, публично уверяющей, что ей не нужна вода. Но с первой чертой в связи все остальные, выступающие в моих сатирических повестях: черные и мистические краски я — мистический писатель , в которых изображены бесчисленные уродства нашего быта, яд, которым пропитан мой язык, глубокий скептицизм в отношении революционного процесса, происходящего в моей отсталой стране, и противупоставление ему излюбленной и Великой Эволюции, а самое главное изображение страшных черт моего народа, тех черт, которые задолго до революции вызывали глубочайшие страдания моего учителя М. Нечего и говорить, что пресса СССР и не подумала серьезно отметить все это, занятая малоубедительными сообщениями о том, что в сатире М. Его надлежит перевести в плюсквамперфектум: М.
Булгаков стал сатириком как раз в то время, когда никакая настоящая проникающая в запретные зоны сатира в СССР абсолютно немыслима. Не мне выпала честь выразить эту криминальную мысль в печати. Она выражена с совершенной ясностью в статье В. Мыслим ли я в СССР? Такое изображение вполне естественно для писателя, кровно связанного с интеллигенцией.
Однако можно предположить, что первый черновой записанный вариант был завершен несколькими месяцами раньше, в феврале 1929 года. Об этом есть и свидетельства жен писателя, Л. Белозерской и Е.
Если замолчал, значит, был не настоящий. А если настоящий замолчал — погибает. Причина моей болезни — многолетняя затравленность, а затем молчание. За последний год я сделал следующее: несмотря на очень большие трудности, превратил поэму Н. А по ночам стал писать. Но надорвался. Сейчас все впечатления мои однообразны, замыслы повиты чёрным, я отравлен тоской и привычной иронией. В годы моей писательской работы все граждане беспартийные и партийные внушали и внушили мне, что с того самого момента, как я написал и выпустил первую строчку, и до конца моей жизни я никогда не увижу других стран. Если это так — мне закрыт горизонт, у меня отнята высшая писательская школа, я лишён возможности решить для себя громадные вопросы. Привита психология заключённого. Как воспою мою страну — СССР? Перед тем, как писать Вам, я взвесил всё. Мне нужно видеть свет и, увидев его, вернуться. Ключ в этом. Сообщаю Вам, Иосиф Виссарионович, что я очень серьёзно предупреждён большими деятелями искусства, ездившими за границу, о том, что там мне оставаться невозможно. Меня предупредили о том, что в случае, если Правительство откроет мне дверь, я должен быть сугубо осторожен, чтобы как-нибудь нечаянно не захлопнуть за собой эту дверь и не отрезать путь назад, не получить бы беды похуже запрещения моих пьес. По общему мнению всех, кто серьёзно интересовался моей работой, я невозможен ни в какой другой земле, кроме своей — СССР, потому что 11 лет черпал из неё». Но в Европу Булгакова не отпустили. Вместо этого Большой драмтеатр в Ленинграде согласился поставить его «Мольера». Обрадовавшись, писатель свою пьесу развернул в биографию Мольера для «ЖЗЛ». Но получившееся жизнеописание не устроило ни Горького, ни издателя А. Тихонова Сереброва. В своём отзыве Тихонов заметил: «Первое и главное — это то, что Вы между Мольером и читателем поставили некоего воображаемого рассказчика, от лица которого и ведётся повествование. Приём этот сам по себе мог бы быть очень плодотворным, но беда в том, что тип рассказчика выбран Вами не вполне удачно. Этот странный человек не только не знает о существовании довольно известного у нас в Союзе так называемого марксистского метода исследований исторических явлений, но ему даже чужд вообще какой-либо «социологизм» даже в буржуазном понятии этого термина. Поэтому нарисованная ИМ фигура Мольера стоит вполне обособленно от тех социальных и исторических условий, среди которых он жил и работал. Всё это необходимо знать, так как без этого будет многое непонятно в его личной судьбе, а в особенности в судьбе его театра. Исторические события, на фоне которых развёртывалась деятельность Мольера, освещены Вашим рассказчиком под углом зрения Иловайского. Помимо этого и других крупных недостатков Ваш рассказчик страдает любовью к афоризмам и остроумию. Некоторые из этих его афоризмов звучат по меньшей мере странно... Он постоянно вмешивается в повествование со своими замечаниями и оценками, почти всегда мало уместными и двусмысленными о ящерицах, которым отрывают хвост, о посвящениях, которые писал Мольер высоким особам, о цензуре и пр. За некоторыми из этих замечаний довольно прозрачно проступают намёки на нашу советскую действительность, особенно в тех случаях, когда это связано с Вашей биографией об авторе, у которого снимают с театра пьесы, о социальном заказе и пр. Ещё одно письмо Булгаков отправил Сталину 11 июля 1934 года. Он вновь просился за границу. Но чиновники его не пустили. Булгаков рассчитывал на помощь вождя. К тому времени писатель узаконил свои отношения с Еленой Шиловской, которая стала его третьей женой. Новая супруга сразу взяла на себя все финансовые и издательские дела мужа. Задерживаться в старой квартире мужа на Большой Пироговке в её планы не входило. Она уговорила Булгакова подать заявление на новое, более просторное жильё, указав в прошении, будто у неё порок сердца. Приём сработал: Булгаковым дали четырёхкомнатную квартиру в Доме писателей в Нащокинском переулке. В какой-то момент Шиловская предприняла отчаянные усилия, чтобы сблизить мужа с властью. Злые языки утверждали, будто у неё через родную сестру — Ольгу Бокшанскую были некие выходы чуть ли не на Кремль. Официально Бокшанская считалась личным секретарём Немировича-Данченко. Но многие знали, что её второй муж — актёр Олег Калужский был тайным осведомителем спецслужб. Говорили, будто по просьбе Ольги Елена Шиловская пыталась уговорить Булгакова взяться за пьесу об армии, сделав главным героем Михаила Фрунзе. Но писатель от этой идеи категорически отказался. Это стоило ему новой опалы. В 1936 году власть сначала запретила премьеру в театре сатиры спектакля по пьесе Булгакова «Иван Васильевич». А потом из репертуара Художественного театра сняли и «Мольера». Постарался давний враг Булгакова — Керженцев. Он сообщил в Политбюро, что Булгаков в «Мольере» «хотел в своей новой пьесе показать судьбу писателя, идеология которого идёт в разрез с политическим строем, пьесы которого запрещают» РГАНИ, ф. Свой донос Керженцев разбил на четыре части. Первая часть его справки называлась так: «В чём был политический замысел автора? Потом шли рассуждения на тему: «А что представляет из себя «Мольер» как драматургическое произведение? Керженцев писал: «Побудить филиал МХАТа снять этот спектакль не путём формального его запрещения, а через сознательный отказ театра от этого спектакля, как ошибочного, уводящего их с линии социалистического реализма. Для этого поместить в «Правде» резкую редакционную статью о «Мольере» в духе этих моих замечаний и разобрать спектакль в других органах печати. Пусть на примере «Мольера» театры увидят, что мы добиваемся не внешне блестящих и технически ловко сыгранных спектаклей, а спектаклей идейно насыщенных, реалистически полнокровных и исторически верных — от ведущих театров особенно» РГАНИ, ф. В этот раз долгой дискуссии не было. Политбюро 8 марта 1936 года единогласно поддержало предложения Керженцева. Булгаков был в отчаянии. Он уже не знал, что делать. Аркадьев сообщил в ЦК помощнику Сталина — Поскрёбышеву: «Драматург Булгаков обратился в Художественный Театр с предложением написать пьесу о подполье, о роли партии и её руководства в борьбе за торжество коммунизма. Подход к этим темам драматурга, учитывая его прежние работы, является неожиданным. Вместе с тем театр не может не поддержать его на этих путях.
Большого театра. Все они с семьями, конечно, с женами. Это был небольшой кружок для такого человека, как Михаил Афанасьевич, но они у нас собирались почти каждый день. Мы сидели весело за нашим круглым столом, и у Михаила Афанасьевича появилась манера вдруг, среди самого веселья, говорить: «Да, вам хорошо, вы все будете жить, а я скоро умру». И он начинал говорить о своей предстоящей смерти. Причем говорил до того в комических, юмористических тонах, что первая хохотала я. А за мной и все, потому что удержаться нельзя было. Он показывал это вовсе не как трагедию, а подчеркивал все смешное, что может сопутствовать такому моменту. И все мы так привыкли к этим рассказам, что, если только попадался какой-нибудь новый человек, он смотрел на нас с изумлением. А мы-то все уже думали, что это всего одна из тем смешных булгаковских рассказов, настолько он выглядел здоровым и полным жизни. Но он действительно заболел в 39-м году. И когда выяснилось, что он заболел нефросклерозом, то он это принял как нечто неизбежное. Как врач он знал ход болезни и предупреждал меня о нем. Он ни в чем не ошибался. Очень плохо было то, что врачи, лучшие врачи Москвы, которых я вызвала к нему, его совершенно не щадили. Обычно они ему говорили: «Ну что ж, Михаил Афанасьевич, вы врач, вы сами знаете, что это неизлечимо». Это жестоко, наверно, так нельзя говорить больному. Когда они уходили, мне приходилось много часов уговаривать его, чтобы он поверил мне, а не им. Заставить поверить в то, что он будет жить, что он переживет эту страшную болезнь, пересилит ее. Он начинал опять надеяться. Во время болезни он мне диктовал и исправлял «Мастера и Маргариту», вещь, которую он любил больше всех других своих вещей. Писал он ее двенадцать лет. И последние исправления, которые он мне диктовал, внесены в экземпляр, который находится в Ленинской библиотеке. По этим поправкам и дополнениям видно, что его ум и талант нисколько не ослабевали. Это были блестящие дополнения к тому, что было написано раньше. Когда в конце болезни он уже почти потерял речь, у него выходили иногда только концы или начала слов. Был случай, когда я сидела около него, как всегда, на подушке, на полу, возле изголовья его кровати, он дал мне понять, что ему что-то нужно, что он чего-то хочет от меня. Я предлагала ему лекарство, питье — лимонный сок, но поняла ясно, что не в этом дело. Тогда я догадалась и спросила: «Твои вещи? Я сказала: «Мастер и Маргарита»? Он, страшно обрадованный, сделал знак головой, что «да, это». И выдавил из себя два слова: «чтобы знали, чтобы знали». По всей видимости, в 30-е годы Булгаков каким-то образом предчувствовал свою смерть и потому осознавал «Мастера и Маргариту» как «последний закатный» роман, как завещание, как свое главное послание человечеству. Здесь, подобно булгаковским застольным разговорам о смерти, зафиксированным Е. Булгаковой, трагическая судьба Мастера, обреченного на скорое завершение своей земной жизни, мучительная смерть на кресте Иешуа Га-Ноцри выглядят не так тяжело и беспросветно для читателя в сочетании с по-настоящему искрометным юмором московских сцен, с гротескными образами Бегемота, Коровьева-Фагота, Азазелло и Геллы. Но главным для Булгакова была заключенная в романе оригинальная синтетическая философская концепция и острая политическая сатира, скрытая от глаз цензуры и недоброжелательных читателей, но понятная людям, действительно близким Булгакову. Отношения с О. Бокшанской у него складывались далеко не просто, потому-то писатель выражал опасение, что она отнесется к «Мастеру и Маргарите» неодобрительно и не сможет понять главную мысль романа.
ЕГЭ: задание 8 (тест 1)
| Чугунная шинель. Жизнь и смерть мистического писателя Михаила Булгакова | 2024-02-03 | Об этом писатель сообщил в письме правительству 28 марта 1930 года: “И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе ”. |
| Домашкарус: 11 а русский язык к 12.11 | В марте 1930 года Булгаков получил письмо Главреперткома о запрещении его пьесы «Мольер», через десять дней после этого он без малейших сомнений кинул в огонь печи свой первый вариант рукописи «Мастера и Маргариты» и пьесу «Блаженство». |
| МИР МИХАИЛА БУЛГАКОВА « Блог Николая Кофырина | ПРЕДЛОЖЕНИЯ: 1) 18 марта 1930-го года писатель собственными руками бросил в печь черновик романа; к этому поступку Булгакова побудило известие о том, что его пьеса под названием «Кабала святош» была запрещена к постановке. |
| Почему Булгаков сжег первую редакцию «Мастера и Маргариты» | TheOcrat Quotes | «И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе», – 28 марта 1930г. Булгаков написал это в письме Советскому правительству. В той печке, помимо романа «Театр» и пьесы «Блаженство», писатель сжег наброски романа «Мастер и Маргарита». |
| Лишний союз какая ошибка егэ - - ошибки и их решения | 18 марта 1930-го года писатель собственными руками бросил в печь черновик романа. К этому поступку Булгакова побудило известие о том, что его пьеса под названием «Кабала святош» была запрещена к постановке. |
История создания.
И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе, черновик комедии и начало второго романа «Театр». Уцелели лишь две рукописные тетради «Мастера и Маргариты». Русский язык, опубликовано 5 лет назад. (1) Летом каждый день как воскресенье, а как известно, воскресенье бывает не только в городе, но и в деревне. Первую редакцию романа Булгаков уничтожил 18 марта 1930г. после получения известия о запрете пьесы «Кабала святош». Об этом Михаил Афанасьевич сообщил в письме правительству 28 марта 1930 г.: «И лично я, своими руками, бросил в печку черновик. В марте 1930 г. Михаил Афанасьевич получил письмо Главреперткома о запрещении его пьесы «Мольер», через десять дней после этого он без малейших сомнений кинул в огонь печи свой первый вариант рукописи «Мастера и Маргариты» и пьесу «Блаженство». В 1925 году, по канве этого романа, написал пьесу, которая в 1926 году пошла в Московском Художественном театре под названием "Дни Турбиных" и была запрещена после 289-го представления. заблуждается. Погибли не только мои прошлые произ ведения, но и настоящие и все будущие. И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе, черновик комедии и начало второго романа "Театр".
Презентация к уроку русского языка. 11 класс.ваше любимое задание 7 (готовимся к егэ)
И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе " К счастью, сохранились две тетради черновиков и наброски некоторых глав. ПРЕДЛОЖЕНИЯ 1) 18 марта 1930-го года писатель собственными руками бросил в печь черновик романа; к этому поступку Булгакова побудило известие о том, что его пьеса под названием "Кабала святош" была запрещена к постановке. Первую редакцию романа Булгаков уничтожил 18 марта 1930г. после получения известия о запрете пьесы «Кабала святош». Об этом Михаил Афанасьевич сообщил в письме правительству 28 марта 1930 г.: «И лично я, своими руками, бросил в печку черновик. В Москве в 1928 году у Булгакова возник замысел романа, позднее названного «Мастер и Маргарита». Писатель также начал работу над пьесой о Мольере («Кабала святош»). В 1930 году Булгаков работал в качестве режиссёра в Центральном театре рабочей молодёжи. В частности, изображение интеллигентско-дворянской семьи, волею непреложной судьбы брошенной в годы гражданской войны в лагерь белой гвардии, в традициях «Войны и мира». Такое изображение вполне естественно для писателя, кровно связанного с интеллигенцией.
Провожая внуков в город деду семену было грустно
Вероятно, ты уложишь его в бюро или в шкаф, где лежат убитые мои пьесы, и иногда будешь вспоминать о нем. Впрочем, мы не знаем нашего будущего. Свой суд над этой вещью я уже совершил, и, если мне удастся еще немного приподнять конец, я буду считать, что вещь заслуживает корректуры и того, чтобы быть уложенной в тьму ящика. Теперь меня интересует твой суд, а буду ли я знать суд читателей, никому неизвестно.
Моя уважаемая переписчица сестра Е. Булгаковой О. На протяжении 327 страниц она улыбнулась один раз на странице 245-й «Славное море…» имеется в виду эпизод со служащими Зрелищной комиссии, беспрерывно поющими хором под управлением Коровьева-Фагота «Славное море священный Байкал…».
Почему это именно ее насмешило, не знаю. Не уверен в том, что ей удастся разыскать какую-то главную линию в романе, но зато уверен в том, что полное неодобрение этой вещи с ее стороны обеспечено. Что и получило выражение в загадочной фразе: «Этот роман — твое частное дело»?!
Вероятно, этим она хотела сказать, что она не виновата… Я стал плохо себя чувствовать и, если будет так, как, например, сегодня и вчера, то вряд ли состоится мой выезд в Лебедянь. Я не хотел тебе об этом писать, но нельзя не писать…Эх, Кука, тебе издалека не видно, что с твоим мужем сделал после страшной литературной жизни последний закатный роман». Вероятно, Булгаков, сам врач по образованию, уже чувствовал какие-то симптомы роковой болезни — нефросклероза, сгубившей его отца, А.
Булгакова, а впоследствии поразившей и самого писателя. Не случайно на одной из страниц рукописи романа была сделана драматическая заметка: «Дописать, прежде чем умереть! Булгакова вспоминала, что еще летом 1932 года, когда они вновь встретились после того, как не виделись почти двадцать месяцев по требованию ее мужа Е.
Шиловского, Булгаков сказал: «Дай мне слово, что умирать я буду у тебя на руках». Если представить, что это говорил человек неполных сорока лет на самом деле тогда Булгакову шел уже 42-й год. И я, смеясь, сказала: «Конечно, конечно, ты будешь умирать у меня на…» Он сказал: «Я говорю очень серьезно, поклянись».
И в результате я поклялась. И когда потом, начиная с 35-го года, он стал почему-то напоминать мне эту клятву, меня это тревожило и волновало. Говорю ему: «Ну пойдем, сходим, сходим в клинику, может быть, ты плохо себя чувствуешь?
А когда наступил 39-й год, он стал говорить: «Ну, вот пришел мой последний год». И это он обычно говорил собравшимся. У меня был небольшой круг друзей, но очень хороший, очень интересный круг.
Это был дирижер Большого театра Мелик-Пашаев, это был Яков Леонидович Леонтьев, директор в действительности — заместитель директора. Большого театра. Все они с семьями, конечно, с женами.
Это был небольшой кружок для такого человека, как Михаил Афанасьевич, но они у нас собирались почти каждый день. Мы сидели весело за нашим круглым столом, и у Михаила Афанасьевича появилась манера вдруг, среди самого веселья, говорить: «Да, вам хорошо, вы все будете жить, а я скоро умру». И он начинал говорить о своей предстоящей смерти.
Причем говорил до того в комических, юмористических тонах, что первая хохотала я. А за мной и все, потому что удержаться нельзя было. Он показывал это вовсе не как трагедию, а подчеркивал все смешное, что может сопутствовать такому моменту.
И все мы так привыкли к этим рассказам, что, если только попадался какой-нибудь новый человек, он смотрел на нас с изумлением. А мы-то все уже думали, что это всего одна из тем смешных булгаковских рассказов, настолько он выглядел здоровым и полным жизни. Но он действительно заболел в 39-м году.
И когда выяснилось, что он заболел нефросклерозом, то он это принял как нечто неизбежное.
Наличие бороды, кстати сказать, усиливает его сходство с Иешуа. Кроме того, из-за неоконченности правки, часть из которой сохранялась только в памяти третьей жены писателя Е. Булгаковой, а также вследствие утраты одной из тетрадей, куда она заносила последние булгаковские исправления и дополнения, остается принципиальная неопределенность текста, от которой каждый из публикаторов вынужден избавляться по-своему. Например, биография Алоизия Могарыча была зачеркнута Булгаковым, а новый ее вариант только вчерне намечен. Поэтому в одних изданиях «Мастера и Маргариты» она опускается, а в других, с целью большей фабульной завершенности, восстанавливается зачеркнутый текст. В целом же из-за незавершенности работы писателя над романом в принципе невозможно воссоздать канонический текст великого романа. Каждый текстолог в соответствии с собственными представлениями будет воссоздавать незавершенные места последнего варианта текста, используя фрагменты более ранних вариантов.
Однозначно формализовать этот процесс из-за отсутствия ясных указаний самого Булгакова не представляется возможным. Поэтому существуют уже по крайней мере три посмертные редакции «Мастера и Маргариты», и их число легко может возрасти, если новые текстологи возьмутся за подготовку новых публикаций романа. Еще 23 октября 1937 года Е. Булгакова отметила в дневнике: «У М. Тем самым роман признавался главным делом жизни, призванным определить судьбу писателя, хотя в перспективе публикации романа Булгаков далеко не был уверен. Перед завершением перепечатки текста он писал Е. Булгаковой в Лебедянь 15 июня 1938 года: «Передо мною 327 машинописных страниц около 22 глав. Если буду здоров, скоро переписка закончится.
Останется самое важное — корректура авторская, большая, сложная, внимательная, возможно с перепиской некоторых страниц. Вероятно, ты уложишь его в бюро или в шкаф, где лежат убитые мои пьесы, и иногда будешь вспоминать о нем. Впрочем, мы не знаем нашего будущего. Свой суд над этой вещью я уже совершил, и, если мне удастся еще немного приподнять конец, я буду считать, что вещь заслуживает корректуры и того, чтобы быть уложенной в тьму ящика. Теперь меня интересует твой суд, а буду ли я знать суд читателей, никому неизвестно. Моя уважаемая переписчица сестра Е. Булгаковой О. На протяжении 327 страниц она улыбнулась один раз на странице 245-й «Славное море…» имеется в виду эпизод со служащими Зрелищной комиссии, беспрерывно поющими хором под управлением Коровьева-Фагота «Славное море священный Байкал…».
Почему это именно ее насмешило, не знаю. Не уверен в том, что ей удастся разыскать какую-то главную линию в романе, но зато уверен в том, что полное неодобрение этой вещи с ее стороны обеспечено. Что и получило выражение в загадочной фразе: «Этот роман — твое частное дело»?! Вероятно, этим она хотела сказать, что она не виновата… Я стал плохо себя чувствовать и, если будет так, как, например, сегодня и вчера, то вряд ли состоится мой выезд в Лебедянь. Я не хотел тебе об этом писать, но нельзя не писать…Эх, Кука, тебе издалека не видно, что с твоим мужем сделал после страшной литературной жизни последний закатный роман». Вероятно, Булгаков, сам врач по образованию, уже чувствовал какие-то симптомы роковой болезни — нефросклероза, сгубившей его отца, А. Булгакова, а впоследствии поразившей и самого писателя. Не случайно на одной из страниц рукописи романа была сделана драматическая заметка: «Дописать, прежде чем умереть!
Булгакова вспоминала, что еще летом 1932 года, когда они вновь встретились после того, как не виделись почти двадцать месяцев по требованию ее мужа Е. Шиловского, Булгаков сказал: «Дай мне слово, что умирать я буду у тебя на руках». Если представить, что это говорил человек неполных сорока лет на самом деле тогда Булгакову шел уже 42-й год. И я, смеясь, сказала: «Конечно, конечно, ты будешь умирать у меня на…» Он сказал: «Я говорю очень серьезно, поклянись». И в результате я поклялась. И когда потом, начиная с 35-го года, он стал почему-то напоминать мне эту клятву, меня это тревожило и волновало. Говорю ему: «Ну пойдем, сходим, сходим в клинику, может быть, ты плохо себя чувствуешь?
Раскройте скобки и выпишите эти два слова. В связи с тем, что этот поезд то же опаздывал, я сдал билеты в кассу. Взлетает птица в высь, и я то же хочу взлететь. Мой сосед говорил в растяжку и к тому же очень громко. В течение нескольких минут они то же молчали. Укажите цифры, на месте которых пишутся две буквы Н. По краю поля безразлич 1 о брела лиса, но увидев мыши 2 ую норку, она настороже 3 о подняла голову, остановилась, замерла, а потом увере 4 о прыгнула вперёд.
Мой литературный портрет закончен, и он же есть политический портрет. Я не могу сказать, какой глубины криминал можно отыскать в нем, но я прошу об одном: за пределами его не искать ничего. Он исполнен совершенно добросовестно. Ныне я уничтожен. Пикель, отмечая мое уничтожение «Изв. И обнадежил зарезанного писателя словами, что «речь идет о его прошлых драматургических произведениях». Однако жизнь, в лице Главреперткома, доказала, что либерализм Р. Пикеля ни на чем не основан. Скажу коротко: под двумя строчками казенной бумаги погребены — работа в книгохранилищах, моя фантазия, пьеса, получившая от квалифицированных театральных специалистов бесчисленные отзывы — блестящая пьеса. Пикель заблуждается. Погибли не только мои прошлые произведения, но и настоящие, и все будущие. И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе, черновик комедии и начало второго романа «Театр». Все мои вещи безнадежны. Я прошу Советское Правительство принять во внимание, что я не политический деятель, а литератор и что всю мою продукцию я отдал советской сцене. Я прошу обратить внимание на следующие два отзыва обо мне в советской прессе. Оба они исходят от непримиримых врагов моих произведений, и поэтому они очень ценны. Авербах, «Изв. А в 1929 году: «Талант его столь же очевиден, как и социальная реакционность его творчества» Р. Пикель, «Изв. Я прошу принять во внимание, что невозможность писать равносильна для меня погребению заживо. Я обращаюсь к гуманности советской власти и прошу меня, писателя, который не может быть полезен у себя в отечестве, великодушно отпустить на свободу. Если же и то, что я написал, неубедительно и меня обрекут на пожизненное молчание в СССР, я прошу Советское Правительство дать мне работу по специальности и командировать меня в театр на работу в качестве штатного режиссера. Мое имя сделано настолько одиозным, что предложения работы с моей стороны встретили ИСПУГ, несмотря на то, что в Москве громадному количеству актеров и режиссеров, а с ними и директорам театров, отлично известно мое виртуозное знание сцены. Я предлагаю СССР совершенно честного, без всякой тени вредительства, специалиста режиссера и актера, который берется добросовестно ставить любую пьесу, начиная с шекспировских пьес и вплоть до пьес сегодняшнего дня. Я прошу о назначении меня лаборантом-режиссером в 1-й Художественный Театр — в лучшую школу, возглавляемую мастерами К. Станиславским и В. Если меня не назначат режиссером, я прошусь на штатную должность статиста. Если и статистом нельзя — я прошусь на должность рабочего сцены. Москва, 28 марта 1930 г. Дорогая Люсенька, целую тебя крепко! Провожал твой поезд джаз в рупоре над вокзалом. Награжденный Евгений задумчиво считал деньги у нас на диване, обедал у меня, писал Насте письма. Вечером — в Большом сцена Сусанина в лесу, потом у Якова Леонтьевича. Ночью — Пилат. Ах, какой трудный, путаный материал! Это — вчера. А сегодняшний день, опасаюсь, определяет стиль моего лета. В 11 час. Два часа утомительнейшей беседы со всякими головоломками. Затем пошел телефон: Мордвинов5 о Потоцком6, композитор Юровский о своем «Опанасе», Ольга сестра Елены Сергеевны — Ольга Бокшанская, согласившая перепечатывать роман о переписке романа, Евгений, приглашающий себя ко мне на завтра на обед, Городецкий все о том же «Опанасе». Вечером Пилат. Есть один провал в материале. Хорошо, что не во второй главе. Надеюсь, успею заполнить его между перепиской. Ольга работает хорошо. Сейчас жду ее. Иду к концу 2-й главы …1 июня 1938 г. Моя дорогая Лю! Вчера я отправил тебе открытку, где писал, что, может быть, проедусь до Ялты и обратно. Так вот — это отменяется! Взвесив все, бросил эту мыслишку. Утомительно, и не хочется бросать ни на день роман. Сегодня начинаю 8-ую главу. Подробно буду писать сегодня в большом письме. Сейчас наскоро вывожу эти каракули на уголке бюро — всюду и все завалено романом. Крепко целую и вспоминаю. И дважды перечитывал твое письмо, чтобы доставить себе удовольствие. Твой M. В ночь на 2 июня Сегодня, дорогая Лю, пришло твое большое письмо от 31-го. Хотел сейчас же после окончания диктовки приняться за большое свое письмо, но нет никаких сил. Даже Ольга, при ее невиданной машинистской выносливости, сегодня слетела с катушек. Письмо — завтра, а сейчас в ванну, в ванну! Напечатано 132 машинных страницы …Да, роман... Руки у меня невыносимо чешутся описать атмосферу, в которой он переходит на машинные листы, но, к сожалению, приходится от этого отказаться! А то бы я тебя немного поразвлек! Одно могу сказать, что мною самим выдуманные лакированные ботфорты, кладовка с ветчиной и faux pas в этой кладовке теперь для меня утвердившаяся реальность. Иначе просто грустно было бы! Если буду здоров, скоро переписка закончится. Останется самое важное — корректура авторская , большая, сложная, внимательная, возможно, с перепиской некоторых страниц. Не знаю. Вероятно, ты уложишь его в бюро или в шкаф, где лежат убитые мои пьесы, и иногда будешь вспоминать о нем. Впрочем, мы не знаем нашего будущего. Свой суд над этой вещью я уже совершил, и если мне удастся еще немного приподнять конец, я буду считать, что вещь заслуживает корректуры и того, чтобы быть уложенной в тьму ящика. Теперь меня интересует твой суд, а буду ли я знать суд читателей, никому не известно. На протяжении 327 страниц она улыбнулась один раз на странице 245-й «Славное море»... Почему это именно ее насмешило, не знаю. Не уверен в том, что ей удастся разыскать какую-то главную линию в романе, но зато уверен в том, что полное неодобрение этой вещи с ее стороны обеспечено. Что и получило выражение в загадочной фразе: «Этот роман — твое частное дело»?!