на каторгу, где встретил свою первую жену. За что Достоевский был арестован и оказался на каторге?
Каторга и благодать: почему Фёдор Достоевский полюбил Сибирь
После освобождения Достоевского с каторги супруги возвращались в Петербург. Смотрите BigPicture история За что Достоевского приговорили к расстрелу, который заменили каторгой. Смотрите BigPicture история За что Достоевского приговорили к расстрелу, который заменили каторгой.
Фактчек: 13 самых популярных легенд о Достоевском
Одной из основных причин, по которым Достоевский попал на каторгу, было его причастие к кружку петрашевцев. Там, на каторге и рождается новый Достоевский: он пересмотрел всю свою жизнь, изменилось его мировоззрение. 170 лет назад писатель Федор Достоевский был арестован и заключен в Петропавловскую крепость за участие в тайном обществе петрашевцев. Достоевский на каторге «И в каторге между разбойниками я отличил наконец людей. Достоевскому была назначена четырехлетняя каторга с последующим определением в солдаты.
Во всяком несчастном видеть брата
Интересные факты Казнь, ссылка и каторга Ф. Достоевского к лишению всех прав состояния и «смертной казни расстрелом». В конце ноября император Николай I при утверждении подготовленного генерал-аудиториатом приговора петрашевцам заменил восьмилетний срок каторги Достоевскому четырёхлетним с последующей военной службой рядовым.
Но особенно занимали их политические вопросы и прежде всего вопрос об освобождении крестьян». Да и как он мог не занимать, например, Достоевского, когда тот вырос на Шиллере, Гюго, Жорж Санд и всегда, всю жизнь свою, стоял на стороне униженных и оскорбленных.
Но о революции Достоевский ни о какой не мечтал. Он прямо говорил, что народ наш не пойдет по стопам европейских революционеров. Как теперь слышу восторженный голос, с каким он произнес заключительный куплет: Увижу ль, о друзья, народ неугнетенный И рабство, падшее по манию царя, И над отечеством свободы просвещенной Взойдет ли, наконец, прекрасная заря? Когда однажды спор сошел на вопрос: «Ну, а если бы освободить крестьян оказалось невозможным иначе как через восстание?
В кружке на Достоевского возлагались большие надежды как на пропагандиста. Помню, с каким живым, человеческим чувством относился он и тогда к тому общественному продукту, олицетворением которого явилась у него впоследствии Сонечка Мармеладова»… В общем же взгляды и программа петрашевцев сводились к тому, чтобы при помощи кружков и пропаганды возбудить общество сначала к ненависти, а потом и к уничтожению крепостного права. Но ни о какой «конституции» они не мечтали, наоборот даже — презирали ее. Из европейских учений они прониклись прежде всего социализмом, по формулам и картинам, данным Фурье.
К современному же европейскому строю они относились так же отрицательно, как и к русскому. У Достоевского это осталось навсегда. Когда он в «Дневнике» говорит о современном положении Европы, он повторяет мысли петрашевцев. Вот они: «Новые победители мира буржуа, третье сословие оказались, может быть, еще хуже прежних деспотов, а свобода, равенство и братство оказались лишь громкими фразами… Политическая смена победителей не принесла никаких результатов: в жизни осталось униженных и оскорбленных столько же, сколько их было и раньше, если не больше того.
Великая революция 1789 не решила ни одного социального вопроса, не примирила основного противоречия богатства и бедности. В Европе богатство и бедность стоят друг против друга с оружием в руках. В этом ее страшное зло, в этом угроза будущих кровавых революций. А Россия прибавляет впоследствии Достоевский уже после периода реформ сразу порешила вопрос с пролетариатом, освободив крестьян с землею».
Но в 1849 году крестьяне еще не были освобождены, и Достоевский стал революционером. Достоевский — революционер… Не правда ли, эти два слова друг с другом не вяжутся. Мы привыкли считать Достоевского за искреннего и убежденного христианина, за проповедника мрачной веры в очищающую силу страдания… И вдруг он оказывается готовым выйти на площадь чуть не с красным флагом в руках и провозгласить новую жизнь по тому самому праву, которое он впоследствии так энергично и даже с такой ненавистью отрицал. Что побудило его к этому?
Можно прямо утверждать, что никакой доктрины в голове у него не было и ни из-за какой доктрины он не действовал. Это, прежде всего, человек чувства, живущий конкретными впечатлениями, боязливый и мнительный, но способный на взрывы своеволия именно благодаря своей мнительности и боязливости. Фанатик и доктринер Петрашевский не нравился ему от начала до конца. Но личное доброе чувство его было возмущено постоянно повторяющимися перед его глазами сценами насилия.
Певец униженных и оскорбленных, благодаря неудачам, благодаря своей собственной мрачной жизни, вдруг, на время, почувствовал против нее какую-то ожесточенную злобу. Он решился восстать на нее, найдя для этого силы в своем собственном отчаянии. Так бывает, и бывает нередко: мгновенные резкие вспышки — удел слабых и недисциплинированных натур; сила их — не сила воли, убеждения, а сила отчаяния… Результатом этого был сначала арест, потом — ссылка. Взятый в ночь на 22 апреля 1849 года, Достоевский вместе с другими попал в крепость и, конечно, в одиночное заключение.
Первое время он как будто не очень даже был поражен этим обстоятельством; много читал, задумал два романа и три повести и довольно бодро смотрел на будущее. Больше всего заботился он, по-видимому, не о своей собственной судьбе, а о судьбе брата своего Михаила, человека уже семейного и по ошибке арестованного вместе с ним. Вот что пишет он ему из крепости: «Я несказанно обрадовался, любезный брат, письму твоему. Получил я его 11-го июня.
Наконец-то ты на свободе, и воображаю, какое счастье было для тебя увидеться с семьей. То-то они, думаю, ждали тебя! Вижу, что ты уже начинаешь устраиваться по-новому. Чем-то ты теперь занят и, главное, чем ты живешь?
Есть ли работа и что именно ты работаешь? Лето в городе тяжело! Да к тому же ты говоришь, что взял другую квартиру и уже, вероятно, теснее!.. Конечно, — пишет он, — скучно и тошно, да что же делать?
Впрочем, не всегда и скучно. Вообще мое время идет чрезвычайно неровно, — то слишком скоро, то тянется. Другой раз даже чувствуешь, что как будто уже привык к такой жизни и что все равно. Я, конечно, гоню все соблазны от воображения, но другой раз с ними не справишься, а прежняя жизнь так и ломится в, душу с прежними впечатлениями, и прошлое переживается снова.
Да, впрочем, это в порядке вещей. Теперь большею частью ясные дни и немного веселее стало. Но ненастные дни невыносимее. Каземат смотрит суровее… Времени даром я не терял: выдумал три повести и два романа; один из них пишу теперь, но боюсь работать много!..
Всего тяжелее время, когда смеркнется, а в 9 часов у нас темно… Как бы я желал хоть один день пробыть с вами! Вот уж скоро три месяца нашего заключения; что-то дальше будет. Я только и желаю, чтобы быть здоровым, а скука дело переходное, да и хорошее расположение духа зависит от меня одного. В человеке бездна тягучести и жизненности, и я, право, не думал, чтобы было столько, а теперь узнал по опыту…».
Следующее письмо из крепости написано уже в более минорном тоне, но видно, что Достоевский по-прежнему продолжает бороться и что в самой глубине души его все еще не исчезает надежда на возможность возвращения к жизни, оставленной за стенами крепости. Все та же неизвестность касательно нашего дела. Частная жизнь моя по-прежнему однообразна; но мне опять позволили гулять в саду, в котором 17 деревьев. И это для меня счастье.
Кроме того, я могу иметь теперь свечу по вечерам — и вот другое счастье. Хочешь мне прислать исторических сочинений? Это будет превосходно… Но всего лучше, если бы ты прислал мне Библию… О здоровье моем ничего не могу сказать хорошего. Вот уже целый месяц, как я просто ем касторовое масло и тем только и пробиваюсь на свете.
Геморрой мой ожесточился до последней степени, и я чувствую грудную боль, которой прежде не бывало… Но и к тому же, особенно к ночи, усиливается впечатлительность; по ночам длинные, безобразные сны и, сверх того, с недавнего времени мне все кажется, что подо мной колышется пол, и я в моей комнате сижу словно в пароходной каюте»… По окончательному приговору суда Достоевский был отправлен на каторгу, в Омский острог сроком на 4 года. Дорога до Тобольска прошла благополучно, только часто случалось отмораживать себе или пальцы, или нос, или уши. Они благословили нас в новый путь, перекрестили и каждого наделили Евангелием — единственная книга, позволенная в остроге». Из Тобольска Достоевского и Дурова отправили в Омск, во «второй разряд каторги».
Началась многострадальная жизнь… Но мы не будем много рассказывать о ней нашим читателям, а поговорим лучше, пользуясь случаем, об одном из замечательных произведений Достоевского — его «Записках из Мертвого дома». В них Достоевский сконцентрировал все свои осторожные впечатления, в них он навеки заклеймил то «недавнее давно прошедшее», которое было вместе с другими недугами русской жизни уничтожено великими реформами минувшего царствования. Все рассказанное в «Записках» было, и ничего такого более нет: нет ни ужасных майоров, именующих себя «майорами Божьей милостью», нет истерзанных и искалеченных под палками людей. Как помнит читатель, рассказ ведется от лица некоего Александра Петровича, дворянина, сосланного во второй разряд каторги за убийство жены.
Тяжелее он был не только для дворян, но и для всех арестантов, именно потому, что начальство и устройство этого разряда — все военное, очень похожее на арестантские роты в России. Военное начальство строже, порядки теснее: всегда в цепях, всегда под конвоем, всегда под замком; а этого нет в такой силе в первых двух разрядах».
Затем состоялся суд.
Достоевский обвинялся в том, что он бывал на их собраниях, принимал участие в обсуждении разных социально-политических вопросов, в частности - вопроса о крепостном праве, восставал вместе с другими против строгости цензуры, слушал чтение "Солдатской беседы", знал о предложении завести тайную литографию и читал несколько раз на собраниях знаменитое письмо Белинского к Гоголю именно чтение письма было главным обвинением. Достоевский в письме к брату говорил о том, что он уже и не хотел читать.. Но дал слово.
И был вынужден это слово сдержать. Его присудили к смертной казни, но государь заменил ее каторгой на 4 года.
Лоренкович, 1878 г.
Даля Некоторые исследователи приводят мнение крупнейшего педиатра, профессора Александра Клиорина, который не обнаружил серьезных оснований считать Алешу эпилептиком и предположил, что имела место молниеносная форма менингита. Как бы то ни было, Достоевский глубоко переживал эту смерть. Боль и потрясение от нее нашли свое отражение в его последующих творениях.
Заставил плакать Тургенева Открытие памятника Пушкину в Москве в июне 1880 года было огромным событием, а пушкинская речь Достоевского стала апофеозом этого события. Федор Михайлович долго готовился к этому выступлению, которое начал словами Гоголя: «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа». Достоевский говорил об уникальном качестве Пушкина — чувствовать душу любого, иногда даже совсем чуждого, народа, его гений.
И, переходя к роли всего русского народа, Федор Михайлович особо выделял понятие «братства»: «Наш удел всемирность, и не мечом приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей». Свидетели этой речи вспоминали, что она произвела колоссальное впечатление на слушателей: удивительным образом тут же произошло примирение людей совершенно разных направлений и взглядов. Тургенев, с которым у Достоевского было много разногласий, со слезами подошел к Достоевскому.
Они обнялись. Никогда не жил в материальном достатке За печатный лист он зарабатывал 150 рублей. Для сравнения, Толстому за тот же объем платили 500 рублей.
В финансовых делах Федор Михайлович был человеком совсем не практичным: вести бюджет, планировать расходы, копить он не умел. Долги были его почти всегдашними спутниками. Можно почти с уверенностью сказать, что если бы его вторая жена Анна не взялась основательно за «экономическую политику» семьи а об этом ее прямо попросил муж , то Достоевский мог бы скатиться до откровенного нищенства и уголовного преследования за невыплаченные долги.
Дом Ф. Достоевского в Старой Руссе. Даля Вообще надо отметить, что приведенный «прайс-лист» совершенно уместен для создания портрета писателя.
Выбор литературного поприща в то время — это не только желание послужить искусству и выразить свои мысли и идеи «вслух», но и вполне продуманная карьера. Романы пользовались большой популярностью, и издатели готовы были платить немалые деньги за «горячие» новинки. Сам Достоевский не только проецировал свои детские травмы и скрываемые переживания на плоскость художественного произведения, но и совершенно сознательно ориентировался на книжную конъюнктуру того времени.
Он имел опыт издания журнала, а поэтому прекрасно понимал предпочтения читающей публики. Так что психологические лабиринты и детективная атмосфера — это не только отражение внутреннего мира писателя, но и осознанная литературная стратегия. На его похороны пришли 10 тысяч человек Федор Михайлович Достоевский умер на 60-м году жизни, 28 января 1881 года, от туберкулеза легких — вслед за своей матерью и первой женой.
Достоевский успел исповедаться, причаститься и проститься со своими родными и близкими. Достоевский на смертном одре. Литография: А.
Лебедев, 1881 г. Даля В последний путь писателя провожала необычайная похоронная процессия — более десяти тысяч человек. Николай Страхов вспоминал: «Похороны Достоевского представляли явление, которое всех поразило.
Такого огромного стечения народа, таких многочисленных и усердных заявлений уважения и сожаления не могли ожидать самые горячие поклонники покойного писателя. Можно смело сказать, что до того времени никогда еще не бывало на Руси таких похорон. Духа, в Невской лавре, было несено 67 венков и пели 15 хоров певчих.
Его жена больше не выходила замуж Анне Григорьевне на момент смерти писателя было всего 35 лет. Она прожила еще 37. Замуж она больше не вышла.
Мои люди — это друзья Федора Михайловича, мое общество — это круг ушедших людей, близких Достоевскому. С ними я живу. Каждый, кто работает над изучением жизни или произведений Достоевского, кажется мне родным человеком».
Анна Достоевская умерла 22 июня 1918 года в Ялте и была похоронена на Поликуровском кладбище города. Через полвека, в 1968 году, ее прах был перенесен в Александро-Невскую лавру и захоронен рядом с могилой мужа. Его европейская популярность пришла в конце жизни, достигнув кульминации уже после кончины: в первые десятилетия XX века его книги были переведены на основные европейские языки.
Последние вопросы
- Достоевский Федор Михайлович :: Биография :: Арест Достоевского и каторга
- Легенда 1. Достоевский был страстным игроком
- За что Достоевский попал на каторгу?
- Сибирское перерождение Достоевского — Парламентская газета «Тюменские известия»
За что писатель попал на каторгу? Какой духовный переворот произошёл с ним во вр
Из статьи учебника ответил 03 Апр, 17 от snegko Связанных вопросов не найдено Обучайтесь и развивайтесь всесторонне вместе с нами, делитесь знаниями и накопленным опытом, расширяйте границы знаний и ваших умений.
Их облачили в специальные рубахи, опустили капюшоны, солдатам дали приказ «пли». Но выстрела не последовало. Несколько мгновений оглушающей тишины. Затем — топот копыт и адъютант вручает генералу Сумарокову пакет от императора, где сообщается о помиловании… Федор Достоевский писал, что этот момент перевернул всю его жизнь. Те несколько минут, которые отделяли его от, казалось бы, неминуемой смерти, навсегда изменили мировосприятие писателя. Григорьев тронулся умом… Еще несколько арестантов разрыдались прямо на плацу, узнав о помиловании… Это был тяжелый момент. Достоевский на каторге Ф едор Достоевский был лишен всех званий и привилегий и сослан отбывать наказание в Омскую крепость. Сначала писатель тяжело переживал каторгу. Так как он не владел никакими ремеслами, его посылали на все виды черных работ, другие арестанты относились к нему враждебно и даже с ненавистью из-за его дворянского происхождения, надсмотрщики были грубы и жестоки.
Но чуть позже он по-другому взглянул на все, что его окружало. После писатель напишет: «Ведь этот народ необыкновенный был народ. Ведь это, может быть, и есть самый даровитый, самый сильный народ из всего народа нашего. Но погибли даром могучие силы, погибли ненормально, незаконно, безвозвратно. А кто виноват? Фёдор Достоевский Там, на каторге и рождается новый Достоевский: он пересмотрел всю свою жизнь, изменилось его мировоззрение… Достоевский после каторги И так, 8 лет каторги были заменены на 4 года, при этом Достоевский был лишен дворянского звания и своего состояния. По возвращении с каторги писатель был разжалован в рядовые солдаты. Однако, это имело большое значение, так как писателю были возвращены гражданские права. Хотя обычно каторжане пожизненно были лишены всех прав. В случае с Достоевским это произошло впервые.
Взошедший на престол император Александр II даровал прощение всем петрашевцам. И в 1857 году писателя полностью амнистировали, он был восстановлен в своих правах и даже мог снова печататься. Но эти годы не прошли бесследно. Если в молодости Достоевский никак не мог определиться в своем жизненном пути, метался из стороны в сторону в поисках правды и истины, то после каторги он стал зрелой личностью, с устоявшимися жизненными взглядами и принципами. Эти нелегкие годы каторги сделали из него глубоко религиозного человека, коим он и оставался до конца своих дней. Достоевский: расцвет творчества В 1860 выходит в свет повести «Село Степанчиково и его обитатели» и «Дядюшкин сон». Но они не были оценены по достоинству в то время, как и многие другие произведения писателя. А привлечь внимание к «новому» Достоевскому стало возможным после выхода «Записок из Мертвого дома». Этот труд был создан в основном во время пребывания в «местах не столь отдалённых», как принято говорить в таких случаях. И повествование в нём шло о как раз о жизни осужденных… Достоевский в 1863 году Эта книга стала настоящим откровением для многих читателей, которые никогда не сталкивались близко ни с каторгой, ни с каторжанами.
Да и в целом тема заключенных и ссыльных в русской литературе до той поры была табуирована. Достоевский первым стал говорить о ней открыто. После этой публикации Герцен назвал Достоевского «русским Данте».
Решение суда по сегодняшним меркам выглядит странно: «…поручикa Достоевскогo, зa недонесениe o распространении преступногo o религии и правительствe письмa литератopa Белинскогo и злоумышленногo сочинения поручикa Григорьевa, лишить… чинов… и подвергнуть смертной казни». То есть, его вина была в том, что он присутствовал при чтении запрещенной литературы и не доложил об этом жандармам. Что же это было за крамольное письмо, за чтение которого полагалась смерть? Его Достовский увидел в переписке Белинского с Гоголем, которая нелегально распространялась в списках и печатном виде среди прогрессивной молодежи.
Виноват ли Гоголь? В 1847 году вышла новая книга Гоголя «Выбранныe местa из переписки с друзьями». В ней уже на то время маститый писатель обращается к губернаторам, к духовенствy, к чиновникам и поучает их, как вести государственныe делa, призывает уповать нa Богa, верить в егo милосердиe и волю, почитать порядки и воспитывать народ богобоязненным. Одним словом, полностью перечеркивает блестящую сатиру собственных «Мертвых душ». Николай Гоголь и Виссарион Белинский Именно из-за этой малоизвестной книги Гоголя и завязалась роковая для петрашевцев переписка с критиком Виссарионом Белинским. В письме, датированном 15 июля 1847 годa Белинский критикует писателя, и ставит под сомнение его искренность. Параллельно Виссарион Григорьевич издевается над духовенством и особой императора.
Речь идет о произведении «Солдатская беседа», которое позднее Достоевский признал бездарным. В нем были не просто издевательства над верой и властью, а конкретные призывы к перевороту. Следователи настаивали на том, что Петрашевский и его товарищи прониклись этими идеями и были готовы к активным действиям.
Когда он в «Дневнике» говорит о современном положении Европы, он повторяет мысли петрашевцев. Вот они: «Новые победители мира буржуа, третье сословие оказались, может быть, еще хуже прежних деспотов, а свобода, равенство и братство оказались лишь громкими фразами… Политическая смена победителей не принесла никаких результатов: в жизни осталось униженных и оскорбленных столько же, сколько их было и раньше, если не больше того.
Великая революция 1789 не решила ни одного социального вопроса, не примирила основного противоречия богатства и бедности. В Европе богатство и бедность стоят друг против друга с оружием в руках. В этом ее страшное зло, в этом угроза будущих кровавых революций. А Россия прибавляет впоследствии Достоевский уже после периода реформ сразу порешила вопрос с пролетариатом, освободив крестьян с землею». Но в 1849 году крестьяне еще не были освобождены, и Достоевский стал революционером.
Достоевский — революционер… Не правда ли, эти два слова друг с другом не вяжутся. Мы привыкли считать Достоевского за искреннего и убежденного христианина, за проповедника мрачной веры в очищающую силу страдания… И вдруг он оказывается готовым выйти на площадь чуть не с красным флагом в руках и провозгласить новую жизнь по тому самому праву, которое он впоследствии так энергично и даже с такой ненавистью отрицал. Что побудило его к этому? Можно прямо утверждать, что никакой доктрины в голове у него не было и ни из-за какой доктрины он не действовал. Это, прежде всего, человек чувства, живущий конкретными впечатлениями, боязливый и мнительный, но способный на взрывы своеволия именно благодаря своей мнительности и боязливости.
Фанатик и доктринер Петрашевский не нравился ему от начала до конца. Но личное доброе чувство его было возмущено постоянно повторяющимися перед его глазами сценами насилия. Певец униженных и оскорбленных, благодаря неудачам, благодаря своей собственной мрачной жизни, вдруг, на время, почувствовал против нее какую-то ожесточенную злобу. Он решился восстать на нее, найдя для этого силы в своем собственном отчаянии. Так бывает, и бывает нередко: мгновенные резкие вспышки — удел слабых и недисциплинированных натур; сила их — не сила воли, убеждения, а сила отчаяния… Результатом этого был сначала арест, потом — ссылка.
Взятый в ночь на 22 апреля 1849 года, Достоевский вместе с другими попал в крепость и, конечно, в одиночное заключение. Первое время он как будто не очень даже был поражен этим обстоятельством; много читал, задумал два романа и три повести и довольно бодро смотрел на будущее. Больше всего заботился он, по-видимому, не о своей собственной судьбе, а о судьбе брата своего Михаила, человека уже семейного и по ошибке арестованного вместе с ним. Вот что пишет он ему из крепости: «Я несказанно обрадовался, любезный брат, письму твоему. Получил я его 11-го июня.
Наконец-то ты на свободе, и воображаю, какое счастье было для тебя увидеться с семьей. То-то они, думаю, ждали тебя! Вижу, что ты уже начинаешь устраиваться по-новому. Чем-то ты теперь занят и, главное, чем ты живешь? Есть ли работа и что именно ты работаешь?
Лето в городе тяжело! Да к тому же ты говоришь, что взял другую квартиру и уже, вероятно, теснее!.. Конечно, — пишет он, — скучно и тошно, да что же делать? Впрочем, не всегда и скучно. Вообще мое время идет чрезвычайно неровно, — то слишком скоро, то тянется.
Другой раз даже чувствуешь, что как будто уже привык к такой жизни и что все равно. Я, конечно, гоню все соблазны от воображения, но другой раз с ними не справишься, а прежняя жизнь так и ломится в, душу с прежними впечатлениями, и прошлое переживается снова. Да, впрочем, это в порядке вещей. Теперь большею частью ясные дни и немного веселее стало. Но ненастные дни невыносимее.
Каземат смотрит суровее… Времени даром я не терял: выдумал три повести и два романа; один из них пишу теперь, но боюсь работать много!.. Всего тяжелее время, когда смеркнется, а в 9 часов у нас темно… Как бы я желал хоть один день пробыть с вами! Вот уж скоро три месяца нашего заключения; что-то дальше будет. Я только и желаю, чтобы быть здоровым, а скука дело переходное, да и хорошее расположение духа зависит от меня одного. В человеке бездна тягучести и жизненности, и я, право, не думал, чтобы было столько, а теперь узнал по опыту…».
Следующее письмо из крепости написано уже в более минорном тоне, но видно, что Достоевский по-прежнему продолжает бороться и что в самой глубине души его все еще не исчезает надежда на возможность возвращения к жизни, оставленной за стенами крепости. Все та же неизвестность касательно нашего дела. Частная жизнь моя по-прежнему однообразна; но мне опять позволили гулять в саду, в котором 17 деревьев. И это для меня счастье. Кроме того, я могу иметь теперь свечу по вечерам — и вот другое счастье.
Хочешь мне прислать исторических сочинений? Это будет превосходно… Но всего лучше, если бы ты прислал мне Библию… О здоровье моем ничего не могу сказать хорошего. Вот уже целый месяц, как я просто ем касторовое масло и тем только и пробиваюсь на свете. Геморрой мой ожесточился до последней степени, и я чувствую грудную боль, которой прежде не бывало… Но и к тому же, особенно к ночи, усиливается впечатлительность; по ночам длинные, безобразные сны и, сверх того, с недавнего времени мне все кажется, что подо мной колышется пол, и я в моей комнате сижу словно в пароходной каюте»… По окончательному приговору суда Достоевский был отправлен на каторгу, в Омский острог сроком на 4 года. Дорога до Тобольска прошла благополучно, только часто случалось отмораживать себе или пальцы, или нос, или уши.
Они благословили нас в новый путь, перекрестили и каждого наделили Евангелием — единственная книга, позволенная в остроге». Из Тобольска Достоевского и Дурова отправили в Омск, во «второй разряд каторги». Началась многострадальная жизнь… Но мы не будем много рассказывать о ней нашим читателям, а поговорим лучше, пользуясь случаем, об одном из замечательных произведений Достоевского — его «Записках из Мертвого дома». В них Достоевский сконцентрировал все свои осторожные впечатления, в них он навеки заклеймил то «недавнее давно прошедшее», которое было вместе с другими недугами русской жизни уничтожено великими реформами минувшего царствования. Все рассказанное в «Записках» было, и ничего такого более нет: нет ни ужасных майоров, именующих себя «майорами Божьей милостью», нет истерзанных и искалеченных под палками людей.
Как помнит читатель, рассказ ведется от лица некоего Александра Петровича, дворянина, сосланного во второй разряд каторги за убийство жены. Тяжелее он был не только для дворян, но и для всех арестантов, именно потому, что начальство и устройство этого разряда — все военное, очень похожее на арестантские роты в России. Военное начальство строже, порядки теснее: всегда в цепях, всегда под конвоем, всегда под замком; а этого нет в такой силе в первых двух разрядах». Но благодаря небольшим имевшимся в запасе деньгам это тяжелое положение хоть немного да облегчалось: арестант мог иметь чай со своим особым чайником и кое-какую дополнительную еду, хотя и острожная пища была, по его словам, сносна; хлеб даже славился в городе, зато щи изобиловали тараканами, на что арестанты, впрочем, не обращали ни малейшего внимания. Мне показалось даже, что в остроге гораздо легче жить, чем я воображал дорогой.
Самая работа показалась мне вовсе не так тяжелой, каторжной, и только довольно спустя догадался, что тягость и каторжность этой работы не столько в трудности и беспрерывности ее, сколько в том, что она принужденная, обязательная, из-под палки». Работал он, однако, с усердием, «радостно», чтобы укрепить свое здоровье, и особенно любил сгребать снег и толочь алебастр. Первые три дня после прибытия на каторгу его не «гоняли» на работу, а дали отдохнуть и осмотреться. Но кроме этого никакой льготы не полагалось, и через три дня началась уже настоящая каторжная жизнь. Стоило ему только появиться в острожной казарме, как он немедленно же увидел будущих своих «сотоварищей» и перед ним мелькнули десятки обезображенных, клейменых лиц.
Тут были и фальшивомонетчики, и молоденький каторжный с тоненьким личиком, успевший уже зарезать восемь душ, и много мрачных, угрюмых физиономий, обритых на полголовы и обезображенных, с ненавистью смотревших вокруг себя и, между прочим, на него, дворянина-белоручку. Только войдя в свою казарму, арестант очутился впервые «среди дыма и копоти, среди ругательств и невыразимого цинизма, в мефитическом [8] воздухе, при звоне кандалов, среди проклятий и бесстыдного хохота». Весь изломанный и измученный от чудовищных впечатлений дня, он улегся на голых нарах, положив под голову свое платье вместо подушки, которой, кстати сказать, у него не было, накрылся тулупом и постарался заснуть. Но сон не шел. Мрачные мысли копошились в голове, тяжелые, неясные предчувствия давили сердце.
Омск — гадкий городишко, или Как в нашем городе жил Фёдор Достоевский
Для начала следует разобраться из-за чего Михаил Фёдорович Достоевский попал на каторгу. На каторге Достоевский провел около 18 лет, которая, по словам многих мемуаристов, и повлияла на все последующее творчество автора. С января 1850 по 1854 Достоевский вместе с Дуровым отбывал каторгу «чернорабочим» в Омской крепости. Этих преступлений оказалось довольно для вынесения смертного приговора, пусть и замененного на каторгу, в случае Достоевского — четырехлетнюю. Одной из основных причин, по которым Достоевский попал на каторгу, было его причастие к кружку петрашевцев.
Фёдор Достоевский: каторга-любовь.
Фёдор Достоевский был осужден и отправлен на каторгу за участие в кружке подпольных революционеров. Он был приговорен к 15 годам каторжных работ и выпущен спустя несколько лет на свободу в состоянии умственного расстройства. 27. Достоевский всю свою жизнь хранил Евангелие, которое ему подарили в Тобольске жены декабристов, по пути на каторгу в Омск. После освобождения Достоевского с каторги супруги возвращались в Петербург. Работы у Достоевского на каторге были такие – разбор старых речных судов на дрова, выжигание известняка и чистка снега.
"Семейство русское и благочестивое"
- Навигация по записям
- Достоевский на каторге в Сибири
- Молодой литератор
- За что Достоевский оказался на эшафоте?
- Навигация по записям
Биография :: Арест Достоевского и каторга
Федора Достоевского отправили на четырехлетнюю каторгу в Омск, а после — на службу рядовым в Семипалатинск. Освободился с каторги Достоевский в январе 1854 года, он был отправлен на службу рядовым солдатом в город Семипалатинск. Четыре года на каторге в Омске Федор Достоевский провел без права переписки – однако в лазарете он тайно вел дневник, «Сибирскую тетрадь». Федора Достоевского отправили на четырехлетнюю каторгу в Омск, а после — на службу рядовым в Семипалатинск.
Биография :: Арест Достоевского и каторга
О важной роли Омска в судьбе писателя рассказывает директор Омского государственного литературного музея им. Достоевского Виктор Вайнерман. На ваш взгляд, как можно оценивать этот период в судьбе Фёдора Михайловича Достоевского? В Москве он родился, последние годы своей жизни прожил в Петербурге. Но именно после Омска Достоевский смог подняться на тот личностный, духовный, философский и какой угодно ещё уровень, который позволил ему стать великим писателем. Именно в Омске произошло перерождение его убеждений.
Здесь выковывались те взгляды на жизнь и суждения о людях, о России, о народе, о взаимоотношениях в социуме, в семье, между взрослыми и детьми, которые потом нашли отражение во всех его произведениях. А почему произошёл именно творческий переворот, духовное перерождение? И в тех условиях любой другой человек, несомненно, был бы сломлен или стал бы мизантропом, как, например, польские дворяне, которые его окружали, — они постоянно говорили, что ненавидят этих разбойников, имея в виду каторжан. А Достоевский постоянно анализировал причины такого агрессивного отношения к себе со стороны окружавших его заключённых. Он подвергал сомнению всё на свете — всё, что составляло суть его собственной личности до каторги, начиная от веры в Бога и заканчивая отношением к народу.
Тот же комендант крепости де Граве, с которым Достоевский очень подружился… Расскажите об этой стороне его жизни в Омске. Ну а какие ещё слова и какое отношение можно было ожидать от человека, который видел Омск через зарешёченные окна и смотрел на окружающий его мир через штыки конвоиров. Конечно, к самому городу Достоевский не мог испытать никакого другого чувства. Но лучшая характеристика любого города — это характеристика людей, которые его населяют. И Достоевский говорил, что он здесь нашёл очень много благородных людей и что если б он их здесь не нашёл, то «он бы погиб совершенно».
Он говорит это о разных совершенно людях: об инспекторе классов Омского кадетского корпуса Иване Викентьевиче Ждан-Пушкине, который впоследствии определил в кадетский корпус его пасынка Пашу. И о священнослужителе Александре Ивановиче Сулоцком и Якове Александровиче Слуцком — артиллерийском полковнике, который помогал ему, чем мог. Конечно, о коменданте Омской крепости Алексее Фёдоровиче де Граве и многих других людях. Когда в 1855 году, выйдя с каторги, он писал письмо Прасковье Александровне Анненковой, он не мог не отозваться тепло о её дочери Ольге и супруге дочери Константине Ивановиче Иванове, в доме которых он прожил около трёх недель.
Но обычно сословная вражда между заключёнными не проявлялась столь бурно. Днём, вечером вечные драки, кражи налёты и обыски со стороны начальства, постоянные побудки ночью. Всё угнетало, всё было направлено на то, чтобы человек забыл что он человек. Особой жестокостью отличался конечно же Кривцов. В его привычке было придираться попусту.
Даже если не на том боку спит арестант, и из-за этого одного уже наказание. На фото памятник Достоевскому в Омске. Изображает Писателя возвращающимся с каторжных работ. Лицо списано с посмертной маски Ф. О своей жизни в остроге он писал брату Андрею: «... Это было страдание невыразимое, бесконечное, потому что всякий час, всякая минута тяготела как камень у меня на душе». Но одновременно Достоевский с воодушевлением писал: «И в каторге между разбойниками я отличил наконец людей. Есть характеры глубокие, сильные, прекрасные, и как весело было под грубой корой отыскать золото... Сколько я вынес из каторги народных типов, характеров!
На целые томы достанет». По рассказу самого Достоевского, он имел среди арестантов «много друзей приятелей», интересовался их «историями», их песнями, их нравственными запросами. В пёстром разнообразии острожной толпы, где были представлены все виды преступлений, Достоевский мог наблюдать едва ли не все типы уголовного мира — от контрабандистов и фальшивомонетчиков до истязателей малолетних и грабителей на большой дороге. С января 1850 по 1854 Достоевский вместе с Дуровым отбывал каторгу «чернорабочим». Четыре года Достоевский читает на каторге одну книгу — Евангелие, подаренную ему в Тобольске женами декабристов — единственную книгу разрешенную в остроге. Постепенно рождается «новый человек», начинается «перерождение убеждений».
В том же году в печати появились его произведения — повести «Дядюшкин сон» и «Село Степанчиково и его обитатели». Негласный полицейский надзор продолжался вплоть до 1875 года. Арест и годы, проведённые в ссылке, перевернули сознание Достоевского. Из Сибири Фёдор Михайлович вернулся глубоко верующим человеком, для которого до конца жизни будет важен поиск идеалов христианства и приближение к заветам Иисуса Христа. Расцвет творчества С 1861 года Фёдор Михайлович вместе со старшим братом Михаилом издавал литературные журналы: сначала «Время», затем «Эпоха». На их страницах, разумеется, появлялись и произведения писателя: «Униженные и оскорблённые», «Скверный анекдот», «Записки из подполья» и др. Опубликованные в 1861—1862 гг. Тема положения каторжан стала для русских читателей откровением. В 1862 и 1863 гг. После очередного разорительного проигрыша он, наконец, избавился от игромании. Впечатления этого периода, как и многие другие факты биографии Достоевского, нашли отражение в его творчестве — в сюжете романа «Игрок». Фёдор Михайлович посетил Германию, Францию, Англию, Швейцарию, Италию и Австрию, однако, в отличие от многих своих соотечественников, не влюбился в Европу и не принял распространённых на западе либерально-буржуазных ценностей и идей. В 1860-е гг. В 1864 году скончался старший брат писателя и его издатель Михаил Михайлович, и на плечи Фёдора Михайловича легли все долги журнала. Спустя год «Эпоху» пришлось закрыть, а писатель, остро нуждавшийся в деньгах, согласился на кабальные условия издателей и был вынужден писать много и быстро. В условиях жесточайшей нехватки времени, под страхом нищеты он создал романы «Преступление и наказание» и «Игрок» — последний писатель надиктовал за рекордные 26 дней. Достоевский не справился бы с такой задачей в одиночку: ему помогала одна из лучших стенографисток столицы Анна Григорьевна Сниткина, ставшая впоследствии супругой писателя. В 1867 году Достоевский бежал от кредиторов за границу и некоторое время жил в Швейцарии, Италии и Германии. Там он работал над такими романами, как «Идиот» и «Бесы». Вернуться на родину писатель смог только в 1871 году. Не оставлял Достоевский и публицистическую деятельность. В 1870-х гг. В 1880 году Достоевский произнёс свою знаменитую речь о Пушкине, приуроченную к открытию памятника в Москве. Речь эта, в которой Достоевский обратился не только к фигуре великого поэта, но и к общественно-политическим дискуссиям, вызвала восхищение современников, подействовала примиряюще на идеологических противников — западников и славянофилов. С произнесением, а позднее публикацией этой речи слава Достоевского достигла апогея. До смерти писателя оставалось чуть больше полугода.
Сибирь и сегодня ассоциируется со снегом и холодами, а тогда и вовсе казалось, что за Уралом начинается царство зимы. Как будто слово "вечность" само складывается из кусочков льда, как в недавно вышедшей сказке про Снежную королеву. В остроге Четыре года пребывания в Омском остроге — с 23 января 1850 до конца февраля 1854 года — запомнились писателю как череда невыносимо тяжёлых дней, когда угнетал не столько физический труд, сколько невозможность нормально отдохнуть в прогнившем щелястом бараке. Все полы прогнили. Пол грязен на вершок, можно скользить и падать. Маленькие окна заиндевели, так что в целый день почти нельзя читать. На стёклах на вершок льду. С потолков капель — все сквозное. Укрывались коротенькими полушубками, и ноги всегда всю ночь голые. Всю ночь дрогнешь", — вспоминал Достоевский в письме брату, моля его выхлопотать ссылку на Кавказ взамен Сибири — тоже ведь Россия! Иллюстрация к "Запискам из Мёртвого дома". Художник Николай Каразин. Фото: wikipedia. Но это была возможность увидеть не просто "маленький краешек неба" над земляным валом, а великий простор Иртыша. Единственной книгой, которую дозволялось читать, было Священное Писание. Евангелие, в которое была вклеена десятирублевая ассигнация, подаренное женой декабриста Натальей Фонвизиной в Тобольской пересылке, Достоевский хранил всю жизнь. Эти воспоминания войдут потом в эпилог "Преступления и наказания". С высокого берега открывалась широкая окрестность. С дальнего другого берега чуть слышно доносилась песня. Там, в облитой солнцем необозримой степи, чуть приметными точками чернелись кочевые юрты. Там была свобода и жили другие люди, совсем не похожие на здешних, там как бы самое время остановилось, точно не прошли ещё века Авраама и стад его". Лишённый возможности писать, Фёдор Михайлович обдумывал идеи будущих романов — сколько страстей, сюжетов, образов! Здесь, в Сибири, сложился образ типичного провинциального города: Мордасов, Скотопригоньевск… Ф.